Рубрика «Мнение»
В государственной измене в пользу США обвинен сотрудник Отдела внешнецерковных связей Русской православной церкви Евгений Петрин. При этом, по сообщениям журналистов, "чекист в рясе" является капитаном ФСБ. Член Общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева в газете "Коммерсант" по этому поводу отмечает: "У него очень загадочная, на мой взгляд, история. По его словам, он является капитаном ФСБ, которого тайно внедрили в аппарат Московского патриархата. Петрин работал под прикрытием в Отделе внешних церковных связей патриархата и, видимо, собирал какую-то информацию для ФСБ".
Правда, брат обвиняемого, Алексей Петрин, утверждает: Евгений уволился из органов в 2013 году, а уже потом устроился работать в православные структуры, где и занимался "контрразведкой" по своей инициативе. Однако в такое, мягко говоря, верится с трудом хотя бы потому, что по закону кадровые сотрудники ФСБ не имеют права покидать страну в течение как минимум пяти лет после увольнения. В связи с этим возникает ряд неудобных вопросов: кто бы взял невыездного человека работать в Отдел внешних связей? Как бы ему разрешили выехать в Украину, если по закону он не должен был пересекать границу России до 2018 года? Словом, нельзя утверждать, что Петрин до сих пор является штатным сотрудником ФСБ, однако очевидно, что его работа за рубежом не могла проводиться без согласования с органами (о чем, кстати, заявляет и он сам).
Капитан ФСБ (действующий или формально бывший) под церковным прикрытием работал в Киеве, где общался с американцами
Таким образом, известно: капитан ФСБ (действующий или формально бывший) под церковным прикрытием работал в Киеве, где общался с американцами. При этом ФСБ заявляет, что Петрин перешел на сторону американцев и сообщал им секретную информацию. Сам бывший сотрудник ФСБ-РПЦ оправдывается: он-де общался с предполагаемыми агентами ЦРУ лишь для того, чтобы втереться в доверие, при этом собирая информацию об их планах. По словам брата Петрина, собранная им информация не заинтересовала ФСБ, поэтому он решил продолжить общение с якобы внедренными агентами, чтобы "выудить из них больше информации".
Не так уж важно, работал Евгений Петрин на американцев или против них, с этим пускай разбирается следствие. Гораздо печальнее в данной ситуации очевидное подтверждение того, что РПЦ используется российскими спецслужбами как инструмент внутренней и внешней политики России, одновременно в качестве и пропагандистского механизма, и филиала разведки. Это подтверждает и православный публицист Андрей Кураев: "Мы возвращаемся к советским временам, когда заместитель по связям с общественностью Патриархии являлся штатным сотрудником КГБ".
Об использовании церкви как механизма влияния на общество не раз писали. Мне тоже доводилось писать: в российском обществе это влияние носит специфический характер. Русская православная церковь воспринимается большинством примерно как КПСС во времена застоя и ассоциируется скорее с необходимым средством защиты национальной идентичности, чем собственно с религией. Соответственно, когда таким людям говорят об угрозе для православных святынь за рубежом (в Украине или на Балканах), это вымышленное "посягательство на наши святыни" воспринимается скорее как удар по некоему государственному элементу, по символу присутствия России на территории Украины.
Многие сторонники сепаратистов на востоке Украины органично воспринимают тезисы Московского патриархата о сакрализации верховной власти России и ее внешней политики, включая развязанные Кремлем войны
Однако за рубежом восприятие Русской православной церкви существенно отличается. К примеру, многие сторонники сепаратистов на востоке Украины органично воспринимают тезисы Московского патриархата о сакрализации верховной власти России и ее внешней политики, включая развязанные Кремлем войны. РПЦ фактически внушает своим прихожанам: борьба украинских властей против захвативших часть их страны боевиков – борьба "фашистов" и "евросодома" против православия. Религиозная пропаганда уверяет православных Донбасса: в случае восстановления единства Украины храмы Московской патриархии будут захвачены "раскольниками", "обновленцами" и прочими "врагами церкви". В результате в глазах подверженных влиянию такой пропаганды людей война становится своего рода "сакральным долгом". Напомню, как уральский "сектоборец" Владимир Зайцев публично благословлял российских "ополченцев" на убийство украинцев.
Использование церкви для прикрытия самых мерзких и деструктивных сторон российской государственной идеологии и политики, будь то оправдание захватнических войн или шпионские операции, ударяет по самому православию, пожалуй, сильнее, чем любые гонения и запреты советской поры. РПЦ все больше воспринимается за пределами России как орудие агрессии, пропаганды и шпионажа. Украинская журналистка Лана Самохвалова называет Отдел внешнецерковных связей "генштабом церковной антиукраинской войны". Далеко не все верующие и священнослужители разделяют агрессивную политику российских властей, а ведь подобного рода "шпионские скандалы" бьют и по ним. Однако надежд на "мирную революцию" в церковной российской среде еще меньше, чем в светской.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
