Свидетельства оккупации. Один день из жизни крымской семьи

Наталия Литера

Ранее утро 27 февраля 2014 года. Крым. Украина. Симферополь.

Только вчера было это страшное и непонятное 26 февраля, где Верховная Рада Крыма в Симферополе, а точнее вся территория вокруг административного здания стала эпицентром противостояния «Жовто-блакитного цунамі» с «Русским единством», подвозимым автобусами со всего Крыма, больше всего – из Севастополя.

Но это было вчера, а сегодня утром я поцеловала мужа перед работой, положила сыну бутерброды в школу, а девочек повела в гимназию и детский сад.

По дороге из садика на остановку – несколько минут свободного времени, которое мы, урбанизированные современники, стараемся всегда провести с пользой. Я позвонила подруге и вместо обычного приветствия услышала:

– Наташа, ты телевизор включала? Какие-то люди захватили Верховную Раду, флаг сняли, я ничего не могу понять.

Мы попрощались, и я понеслась домой, дрожащими руками набирая мужа. Он ответил и, как ни странно, еще ничего не знал, попросил перезвонить позже, потому что читал лекцию студентам.

– Я не могу позже. Ты должен меня успокоить, что все будет хорошо.

– Все буде добре, не хвилюйся. Випий кави з цукеркою.

– Ок.

Мне стало легче, и на ватных ногах после только что перенесенного адреналина в крови я поплелась к лифту дома (удивительно, как спустя два года я вспоминаю такие мелочи). Я все сделала, как говорил муж, заварила кофе и только потом включила АТR. Две минуты гипнотического вглядывания в экран – и я уже несусь обратно в гимназию и школу за детьми. Мне страшно. В городе чужие. Не помню, с какого момента их стали называть «зелеными человечками», в своей лексике я мало употребляла это сочетание слов, мне оно казалось слишком мягким, нежным, каким-то детским. Для меня они раз и навсегда стали захватчиками, чужаками, оккупантами.

Украинская гимназия и детский садик дочерей находятся в 10 минутах быстрой ходьбы от нашего дома. Я бежала в школу и думала только об одном: быстрей, быстрей, забрать домой и быть всем вместе. Забежав в гимназию, я удивилась тишине. Шли уроки, все было спокойно, уютно, красиво, чисто, в общем – как всегда. Охраннику на входе задала вопрос: «Все в порядке?». «Да, конечно, у вас что-то случилось?» – озабоченно поинтересовался мужчина. И я поняла, что надо взять себя в руки и спокойно делать то, зачем я вернулась в школу. Сначала заглянула в класс средней дочери, они писали контрольную работу по математике и учительница, приподняв брови, дала мне понять, чтобы я ждала. Но я не могла ждать. Отыскала класс старшего сына, возле двери было движение десятиклассников и (о, боги!) я услышала телефонный разговор девочки с мамой, которая истерично кричала в трубку, чтобы Катя немедленно шла домой.

«Значит я не одна, и это не галлюцинации», – промелькнуло в голове. Без долгих объяснений с учителем я забрала сына, и он со своим одноклассником, который жил по соседству и которому тоже уже звонила мама, пошли домой. До конца второго урока оставалось еще минут двадцать, мне было спокойнее, что я рядом, но я подумала, что у меня еще малышка в садике, и я успею ее забрать за эти мучительные двадцать минут.

Моя младшая доченька обрадовалась, удивилась и без лишних вопросов быстренько собралась и побежала с мамой опять в гимназию, где заканчивался урок контрольной по математике. Подходя к гимназии, я заметила, как со всех сторон не сходятся, а сбегаются мамы и папы, паркуются машины… Родители спешили забрать своих детей. Еще никто ничего не знал и не понимал, но интуитивно защищал и оберегал самое дорогое, что есть в нашей жизни.

Помню разговор с учительницей дочери – умной, опытной…

Я ей рассказала короткий сюжет утренних новостей. Удивление, минутное замешательство, ни тени страха и вердикт: «Я не хочу в Россию, но и «бандеровцев» в Крыму не хочу».

– Кого? – тоскливо выжала я из сердца.

Больше я никогда не говорила с ней о Родине. Только на последнем звонке в мае, когда мы с мужем уже успели продать квартиру в Симферополе и купить в Киеве, я прощалась с учительницей, говорила слова благодарности за прожитые вместе годы, наши глаза встретились, наступила тишина, и только крупные капли слез покатились из двух пар глаз, смотрящих друг на друга. Я не знаю, о чем думала наша учительница в тот момент.

Итак, я схватила девчонок, и побежала домой.

Мозг жил своей жизнью. Я пыталась понять, что происходит, но это было невозможно из-за отсутствия информации и присутствия рядом двух маленьких счастливых детей, рядом с которыми нужно было быть уравновешенной, спокойной мамой.

Уже возле подъезда нашего дома на экране телефона появилось любимое лицо и девчонки, услышав мелодию, закричали: «Папа звонит, дай нам папу!». Я ответила мужу: «Повиси, пожалуйста, на линии». Быстро завела девочек в лифт, вышла на улицу и вернулась к разговору.

– Наверное, сходи в школу и сад, забери детей. Я тоже скоро буду дома, – говорил серьезный голос мужа.

– Да, хорошо. Мы будем ждать тебя дома. Почему-то о том, что дети уже были дома, я сказала ему только при встрече.

Поздно вечером, когда дети спали, мы долго разговаривали с мужем, я сдерживала себя, чтобы не закурить, и пила утренний холодный кофе.

Наталия Литера, крымчанка

Мнения, высказанные в рубрике «Свидетельства оккупации», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Поделитесь тем, что видели и что знаете, пишите нам на email: krym_redaktor@rferl.org