«Сакральный» Керченский мост

Специально для Крым.Реалии

Крымские события последней недели показали, что на шахматной доске российской политики произошли кардинальные изменения.

Как раз накануне торжеств по поводу аннексии/присоединения полуострова к России власти объявили о выводе российских войск из Сирии. И это не случайное совпадение. Вероятно, в Кремле решили подстраховаться – компенсировать отсутствие прозрачности по сирийскому вопросу праздничной картинкой из Крыма.

Однако завершение одной военной кампании лишь увеличивает значение прочих. Именно поэтому всю прошлую неделю российские новостные ленты были переполнены заметками о полуострове. Общественное внимание к республике достигло пика в пятницу, когда в регионе прошло несколько концертов под общим лозунгом «Крым. Россия. Навсегда». В тот же день Владимир Путин посетил остров Тузла, где провел совещание по поводу строительства Керченского моста и развития республики в целом.

В итоге стало ясно, что именно крымская тематика станет основным акцентом предстоящих парламентской и президентской кампаний (выборы президента в России запланированы на 11 марта 2018 года, а запуск автомобильного моста – только на декабрь того же года).

Визит гаранта на «всесоюзную стройку» Керченского моста (где пока нет ничего, кроме груды стройматериалов) превратил одиозный проект в новый военный фронт. Стало очевидно, что мосту уготована роль главного имперского символа путинской эпохи. А значит, его достроят, даже если на это уйдут последние деньги.

Но что будет после окончания работ и завершения очередного цикла общероссийских выборов?

Вот это и есть главный вопрос.

Игры с восприятием

Официально необходимость в Керченском мосте Кремлем объясняется так: в условиях изоляции, вызванной действиями Украины и западных стран, не признавших присоединение полуострова к России, Москва должна обеспечить крымчанам наземный транспортный коридор, чтобы хотя бы частично снять эту блокаду. Свой независимый транспортный проход в Крым.

То есть мост строят для жителей республики, которые получат возможность свободно выезжать на материк, и россиян, которые захотят посетить полуостров с деловой, туристической или другой целью.

Однако на самом деле жесткие сроки строительства связаны не с инфраструктурными потребностями Крыма, а с внешнеполитическими интересами России.

Если сирийский конфликт Москва использовала, чтобы вернуться за стол переговоров сильнейших международных игроков (что ей частично удалось), то строительство Керченского моста – это попытка смягчить позиции западных государств по Крыму.

Формальной причиной введения войск в Сирию была необходимость «отбросить террористическую угрозу на дальних рубежах». Возведение Керченского моста тоже декларируется как благородное стремление помочь населению полуострова.

На самом же деле мост строят, чтобы показать ЕС и США «кузькину мать» и обеспечить властям стабильно высокие рейтинги. А нужды местного населения – дело десятое.

Ведь главный стратегический интерес крымчан – это выход из серой зоны, образовавшейся из-за российской оккупации. И тут никакой мост, даже длиной в 20 километров, не поможет. Для снятия блокады и санкций Крыму необходимо, чтобы Россия ушла с его территории. Но Москва этого делать, конечно, не собирается.

А вот Россия, а не Крым, вполне может использовать строительство моста для внешнеполитического продвижения так же, как и в случае с войной, развязанной Кремлем в Сирии.

Россиянам достроенный мост будет преподноситься как новое чудо света, национальный аналог пирамид, неподвластных времени, а Западу – как помощь республике и свидетельство бесперспективности санкционной политики.

Конечно, для этого самой России необходимо добиться снятия большинства санкций и, конечно, решить донбасский конфликт. Пока совершенно неясно, как Москва будет делать хорошую мину при плохой игре с восточноукраинскими народными республиками, но эта цель лежит на поверхности. А значит, следует ждать каких-то новых работающих моделей по так называемым ЛНР и ДНР, которые позволят России вплотную заняться утверждением своих прав на Крым.

С этой точки зрения понятно, почему Кремль уделяет такое внимание лозунгам из серии «Крым. Россия. Навсегда», активно занимается проведением тенденциозных социологических опросов, демонстрирующих полную народную удовлетворенность «возвращением в родную гавань». Всё это – продукт на экспорт. Таким образом Москва рассчитывает со временем заставить мировое сообщество если не признать легитимность аннексии, то хотя бы закрыть на нее глаза и снять крымский вопрос с повестки дня.

Но к этому мост, как физический объект, имеет весьма опосредованное отношение. И если для полуострова он может стать «дорогой жизни», то для России точно станет петлей, только подтверждающей печальный статус-кво.

Построить, повесить, похитить

18 марта российские СМИ активно освещали правительственное совещание на острове Тузла. Все федеральные медиа сделали большие сюжеты, напоминавшие рекламные ролики.

Смешно было смотреть на то, с каким рвением Сергей Аксенов отчитывался перед Владимиром Путиным, благодарил за средства, выделенные на строительство крымских дорог, а президент его подкалывал: мол, деньги-то осваиваете, а дороги хоть построили?

Также СМИ дружно растиражировали предложение Путина назначить одного ответственного за строительство дороги (новой трассы, ведущей под мост в Крыму), которого «можно будет повесить, если ничего не будет сделано».

Картинка идеальная: строгий царь, глупые и вороватые бояре.

Однако почему-то никто не обратил внимания на само место проведения этого совещания.

Ну ладно, по логике Кремля, в Крыму произошел референдум, и полуостров сначала вроде как стал независимым, а потом вошел в состав России.

Но представим на секунду, что завтра Украина восстанавливает контроль над республикой. Остров Тузла, как часть АРК (по крайней мере, на картах), возвращается под юрисдикцию Киева. Тогда появляется повод говорить о прямой аннексии еще и этого стратегически важного пустыря, ведь за него будут держаться зубами – он и есть контроль над Керченским мостом.

Крым Крымом, а Тузла Тузлой.

Да, сейчас проблема кажется пустяковой, но в действительности отстоять крохотную территорию моста-острова будет гораздо сложнее, чем права на сам полуостров.

Лев Абалкин, крымский политолог

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции