Адвокат: ​​«Савченко для Путина – ценный депозит»

Российские власти ведут консультации об обмене осужденной в России украинской военнослужащей Надежды Савченко на группу россиян, в том числе – отбывающих наказание в США Виктора Бута и Константина Ярошенко. Об этом сообщил "Интерфакс" со ссылкой на информированные источники. Ранее президент Украины Петр Порошенко выразил готовность обменять Савченко на россиян Александра Александрова и Евгения Ерофеева, задержанных в зоне спецоперации в Донбассе. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил накануне, что пока никакие решения относительно возможного обмена Савченко не принимались. В Вашингтоне опровергли информацию, что переговоры об обмене Савченко на Бута и Ярошенко ведутся.

Виктор Бут отбывает 25-летний срок в тюрьме в США за попытку сговора с целью убийства американских граждан путем продажи оружия колумбийским повстанцам из группировки FARC. Константин Ярошенко приговорен американским судом к 20 годам тюрьмы за попытку доставить крупную партию кокаина в США.

Адвокат Надежды Савченко Марк Фейгин в интервью Радио Свобода подчеркнул, что для него главное – чтобы его подзащитная оказалась на свободе:

– Вы знали о консультациях по поводу возможности обмена Савченко на Бута и Ярошенко?

– Нет, никаких конкретных данных у меня никогда не было, несмотря на мое общение с американскими представителями. Я дважды был в США, в Госдепе, в Конгрессе обсуждал возможность помощи со стороны Соединенных Штатов в освобождении Савченко. Конкретных фамилий никогда не звучало. Это во-первых. Во-вторых, я и со стороны тех, с кем общался, никогда не слышал о такой возможности. Вполне может быть, что это вброс со стороны Кремля, чтобы предложить в публичном пространстве такую схему. Я бы не исключал, что эта информация стала публичной без предварительной договоренности. Но мне абсолютно все равно, на кого обменяют Савченко! Я как адвокат заинтересован, чтобы она как можно быстрее отправилась домой. С моей точки зрения, действительно, логичным было предложение Петра Порошенко обменять Савченко на российских военнослужащих Ерофеева и Александрова. Ну, судите сами: они попали в плен в поселке Счастье, это в нескольких километрах от Стукаловой Балки, где попала в плен к батальону "Заря" сама Савченко. Одни и те же военные действия на востоке Украины, в Донбассе. В результате военных действий попадают в плен те и другие.

Более чем логично обменять Савченко на Ерофеева и Александрова. Однако, как я понимаю, в Кремле большого энтузиазма по поводу этого публичного предложения Петра Порошенко не замечено. Видимо, Кремлю гораздо интереснее другие лица, о которых неназванный источник "Интерфаксу" заявил. Как я предполагаю, это Иванов, глава администрации президента, заявил о возможности обмена на Бута и Ярошенко и некий список неназванных лиц, непубличный список. Видимо, это сотрудники российских спецслужб, которые в США также привлечены к ответственности или даже осуждены. Я в ближайшее время буду встречаться с представителями США, которые имеют отношение к переговорам, и попробую у них узнать.

– Вы упомянули, что вы бывали в США, обращались за поддержкой в деле Савченко. Я хорошо помню ваши слова сразу после вынесения ей приговора о том, что если бы защита Савченко не сделала сознательно этот процесс публичным, то, судя по всему, ее судьба вылилась бы в эти 22 года в тюрьме, на которые она сейчас осуждена российским судом. Но, как представляется, поддержка должна была заключаться в том, что американские официальные лица оказывали бы давление на Кремль. И тут вдруг возникает вопрос об обмене людей, содержащихся в американской тюрьме. Вообще, хоть немного юридическую процедуру вы представляете, которая сделала бы подобный обмен законным?

​​– Во-первых, разные вещи обсуждались, и разные идеи обсуждались. Они обсуждались не публично, но это не значит, что звучали какие-то конкретные предложения: а вот давайте Савченко на Бута поменяем. Нет, так никогда это не звучало. Действительно, я настаивал на этой поддержке. Международное давление вылилось, кстати сказать, в звонок президента Обамы президенту Путину с требованием освободить Савченко. Это немало для таких людей. Но ведь украинские заключенные в России – это же не одна Савченко, есть еще Сенцов и Кольченко, которые уже находятся в колониях, есть Салашенко, есть Выговский, есть Литвинов, которого сейчас за разбой судят, скорее всего, вынесут обвинительный приговор. То есть много обратных примеров, когда нет публичности дела – и мы видим, чем это заканчивается. Это заканчивается сроком, и об этих людях не говорят, этих людей как бы нет. Разумеется, эта тактика публичности не везде работает. И сам человек должен быть расположен к этому, это тоже очень важно. А дело Савченко было обречено на публичность, и просто верная артикуляция – моя и моих коллег – она дала тот эффект, что дело Савченко не может закончиться ничем, кроме как чем-то вне процессуальной процедуры. Обмен или что-то подобное. Почему? Потому что проблема-то вся не в американцах, проблема не в украинцах, а проблема в кремлевском руководстве, конкретно в Путине. Потому что он воспринимает Савченко как некий ценный депозит, которым можно торговать, политический, конечно, депозит. Какая законная процедура может быть? Есть несколько видов процедур, которые, безусловно, являются процессуально законными. Но возможна их реализация только при определенной политической воле. Напомню вам, в свое время была шумная история про нелегалов, там Чапман была среди них. Среди этих американских нелегалов – российских сотрудников спецслужб глубоко внедренных – граждане США были, в свое время туда отправленные российскими спецслужбами. Ну, и Обама их просто отдал, хотя их привлекли к ответственности.

​Есть секретные указы, по которым происходят обмены шпионов. Есть процедура помилования взаимного, чтобы обеспечить возможность отправки – одних туда, а других сюда. Есть некие другие процедуры, которые, скажем так, технически решаемы. В России уж точно, потому что Россия – это страна, где если что-то очень хочется, то можно. Закон здесь – это весьма пластичная вещь. Мы знаем примеры, когда в нарушение закона людей освобождали, если кто-то этого хочет. Пример Васильевой: она через месяц пребывания в колонии была освобождена условно-досрочно, хотя есть условие по Уголовно-исполнительному кодексу, что надо полгода отбыть, чтобы подать на УДО, находясь в колонии. Есть такое условие, такая норма. Но ничего, через месяц ее спокойно освободили! Вы видели демонстрации протестов по этому поводу? Поэтому, если сильно захотят, то сделают! Другой вопрос – насколько эквивалентен обмен, насколько политически возможно осуществить такой обмен. Это пока вопрос переговоров, мне кажется. Просто так Савченко никто не освободит.

​– В прессу просочилась информация, что Савченко собираются менять и на Бута, и на Ярошенко. Один отбывает срок за попытку сговора с целью убийства американских граждан путем продажи оружия колумбийским повстанцам, другой – за попытку доставить крупную партию кокаина в США. Насколько вам такой обмен представляется эквивалентным?

– Да он точно не эквивалентен! Проблема только в гуманитарном интересе. Если бы США пошли на это, они бы руководствовались гуманитарными принципами, а власть в России, в Кремле руководствовалась бы циничными принципами политической торговли. Разумеется, это не равноценно. Одни исходят из спасения жизни, а другие – из интересов. И это было всегда! Вспомните, как Каддафи отдавал невиновных болгарских медсестер. Там тоже, знаете, была не эквивалентная история. Но в большой политике подобного рода поведение ударяет больше всего, между прочим, по тем, кто руководствуется прагматичными интересами, а не гуманными принципами. Поэтому в каком-то смысле, если бы такой обмен состоялся, мне кажется, что Россия бы от этого потеряла больше, а Америка куда меньше, если бы отдала этих наркоторговца и торговца оружием. Это мой личный взгляд, несколько противоречивый. С одной стороны, действительно, лица, которые совершали преступления, против невиновной Савченко. А с другой, если руководствоваться гуманными принципами, как адвокат, я хочу, чтобы невиновный человек не отбывал 22-летнего наказания. Лучше спасти невиновного ценой выпуска на свободу виновного, чем наоборот, пожертвовать жизнью невиновного ради так называемого торжества справедливости! Это не я сказал, это Достоевский сказал, – напоминает Марк Фейгин.