Российские реалии: госизменники на потоке

Российское общество переживает самый заметный виток шпиономании со времен Советского Союза. Только за последние два года по делам о государственной измене проходили несколько десятков человек, абсолютное большинство из них были приговорены к длительным срокам заключения. Среди них ученые, предприниматели, полицейские и даже многодетные матери. О таких судах общественности, как правило, ничего не известно, такие дела проходят под грифом "секретно". Поэтому юристы и правозащитники подозревают, что значительная часть подобных уголовных преследований просто фабрикуется российскими спецслужбами.

Показателен случай Петра Парпулова – шестидесятилетнего пенсионера и члена партии "Единая Россия" из Сочи. По версии следствия, в 2010 году Парпулов, работавший тогда авиадиспетчером, поехал на отдых в Грузию и там якобы разгласил государственную тайну, которая позже была передана его собеседником правительству Грузии. Спустя четыре года вышедший на пенсию Петр Парпулов был задержан, ему было предъявлено обвинение по статье 275 УК России "Государственная измена". При этом делу был присвоен гриф "совершенно секретно", и обвиняемому оставалось только гадать, в чем именно состоит суть претензий к нему. Долгое время следствие фактически шантажировало мужчину: сначала к нему не пускали родственников, обещая свидание взамен на признание вины, затем пожилому мужчине, страдающему хроническими заболеваниями, отказывали в медицинской помощи.

Уже на суде стало известно, что "секретные" сведения, которые Петр Парпулов разгласил, находились в открытом доступе, например, на сайте газеты "Красная Звезда", печатного органа Министерства обороны России. Более того, по словам его адвоката Олега Елисеева, следствием не была доказана и сама встреча с иностранными гражданами. И все же Краснодарский краевой суд признал пенсионера виновным и приговорил его к двенадцати годам лишения свободы. Адвокат Парпулова пытался оспорить решение краевого суда через Верховный суд России, но и он подтвердил первоначальный приговор. Адвокат Олег Елисеев разочарован в подобном апелляционном определении:

– Суд согласился в принципе, что действия, которые Петр Иванович совершил, не преступны, а его встреча с каким-либо иностранным гражданином судом не доказана и не установлена. Вместе с тем суд согласился, что те лица, о которых идет речь, знали о "секретных" сведениях задолго до того, как Петр Иванович поехал за границу. Все, что находилось в деле, так и находится под грифом "секретно". При этом публикации, на которые мы ссылаемся, в том числе и на сайте "Красной Звезды", все так же находятся в открытом доступе и не были удалены.

– Скажите, где сейчас содержится Петр Парпулов и как его здоровье?

– Сейчас он находится в Москве, в "Матросской тишине". Состояние его здоровья не очень хорошее. У него начинается бронхопневмония, он сильно простыл в ходе этапа, тем более его здоровье и так было подорвано, в том числе и проведением операций в наших условиях заключения. У него более десяти диагнозов, и его здоровье вызывает у меня опасения.

– Как вы полагаете, кому и зачем необходимо такое дело?

– К сожалению, это дело не единственное, его необходимо рассматривать в череде подобных дел. Многие люди сейчас находятся в тюрьме, а кто-то на стадии следствия в СИЗО. Таких, как Петр Иванович, у меня сейчас шесть человек. Я не знаю, с чем связано возникновение таких дел. Дела эти все в чем-то похожи: во всех делах адвокатам отказывают в приобщении каких-то документов, допросов лиц, на что адвокат имеет право. Все сводится к тому, что по всем делам достигается предельный срок содержания под стражей, дальше они уходят в суд.

– Можно ли ожидать, что таких дел станет еще больше?

– Динамика на данный момент стабильная. Количество таких дел не снижается в России, но по поводу увеличения сказать ничего не могу, так как материалы дел находятся под грифом "совершенно секретно". Они особо не афишируются в прессе, к сожалению, во всяком случае те лица, о которых я узнаю, уже были осуждены. К несчастью, не все осужденные и их родственники обращаются к адвокатам, у многих до сих пор остаются дежурные защитники (адвокаты, предоставленные государством. – РС). В связи с этим очень проблематично мониторить текущее состояние дел в России.

Дочь Петра Парпулова Юлия видит в деле своего отца и других подобных делах попытки запугать население страны:

– Заставляли и бумаги подписывать, затыкаться, и следователь к себе вызывал. Они с первого дня заставляли папу отказаться от адвоката. То есть цель у них была одна – избавиться от нашего адвоката, они говорили: признайтесь и возьмите нашего адвоката. Видимо, у них всегда так. Давили, пытались заткнуть нас, чтобы мы ничего не сказали нашим родственникам в Грузии. Сказали нам, что мы должны тихо и молча сидеть.

– Как вы сами полагаете, зачем завели такое дело и почему обратили внимание на вашего отца?

– Честно говоря, это остается загадкой для нас все эти два года. Было много версий, думали, что на работе могли "подставить", может, политики у нас решили народ запугать и выбрали папу жертвой… Мы до сих пор не знаем, почему именно он. Когда я с ним разговаривала, он так же, как и мы, был в шоке, не понимал, почему именно он. Сидит и сам гадает.

– Расскажите, какой человек Петр Иванович?

– Он золотой человек, очень добродушный и отзывчивый. Всегда первым придет на помощь, на работе сослуживцам помогал. Посторонние люди не могут сказать о нем плохого, даже в заключении к нему относятся с уважением. Из простых людей против него никто не пойдет. Он до сих пор не верит, что с ним все это произошло, говорит, что если бы я что-то натворил, то сам бы к ним пришел. Он человек старого воспитания, верящий в государство и законы, стандартный человек того периода. Он абсолютно не вдавался в политику, думал, что, если что-то происходит, значит так надо. Всегда сохранял нейтральное отношение к политике, занимался семьей и работой.

– Расскажите, как изменилось отношение семьи и окружения к Петру Ивановичу после его ареста?

– Скажем так, мнения разделились, но никто не верит в его виновность однозначно. Родственники сплотились, сослуживцев запугали вплоть до увольнений, и они не идут на контакт. Соседи видели, как к нам с обыском приходили, но желающих расспросить, узнать правду не было, у нас настолько запуганный народ, что таких добровольцев мало. Остался близкий круг родственников, а остальные ушли в никуда. Людям стоит задумываться заранее и готовится, что в любой день могут прийти и к ним. Просто хотя бы знать, к чему готовиться, как вести себя при обыске, чтобы ничего не подкинули, не упускать из виду ни сотрудников, ни кого-то еще. Не бояться их и всегда иметь за спиной адвоката, – говорит дочь Петра Парпулова.

Журналист, правозащитник, член Общественной наблюдательной комиссии Москвы Зоя Светова рассказала Радио Свобода о возможных причинах шпиономании в России, ее жертвах и методах защиты:

– В последние два года большое количество приговоров, которые мы фиксируем в Москве и регионах, как мне кажется, объясняется очень просто. Путин пришел к власти 16 лет назад, и неизвестно, когда он уйдет. Вместе с ним к власти пришла корпорация ФСБ/КГБ, и их чекистская ментальность никуда не делась. Конечно же, всегда ищут врагов и "госизменников". Только в Москве в прошлом году по делу о госизмене были арестованы больше двадцати человек. И это исключая тех, кто проходит по статье 276 УК, то есть иностранцев, обвиняемых в шпионаже. Несколько лет назад был изменен закон, и теперь по статье 275 УК за "госизмену" можно привлекать людей, которые не имеют никакого допуска к государственной тайне. То есть можно привлекать людей совершенно разных профессий.

Мы видели знаменитое дело многодетной матери Светланы Давыдовой, которую обвиняли в госизмене, дело Петра Парпулова, авиадиспетчера из Сочи, которому дали 12 лет за госизмену, дело Валерия Селянина, предпринимателя, которого осудили на 15 лет. Также было дело Геннадия Кравцова, который, будучи бывшим сотрудником ГРУ, в поисках работы послал резюме в Швецию. Он тоже не раскрывал никакой гостайны, но ему сначала дали 14 лет, потом Верховный суд сократил срок до 6 лет. И вот таких дел много, я просто перечислила те, о которых есть хоть какая-то информация.

Беда дел о госизмене и шпионаже состоит в том, что мы не знаем, в чем этих людей обвиняют. Потому что дела засекречены, адвокаты и сами подсудимые о них редко рассказывают, и мы не знаем, действительно ли человек совершил что-то, или это плод воображения спецслужб.

– Как в таких условиях общество может сопротивляться?

– У нас есть положительный пример – история Светланы Давыдовой. Это как раз пример того, как общество сопротивлялось. Ее муж не стал молчать, а сразу же написал об этом в социальных сетях, стал рассказывать журналистам о случившемся. Поднялся очень большой шум, все общество поднялось на ее защиту. Ее освободили через полтора месяца, и теперь Светлана Давыдова полностью реабилитирована. Но это уникальный случай – других таких мы не знаем. Люди, о которых мы слышали, получают очень большие сроки, даже несмотря на то, что они признают свою вину.

Есть пример Максима Людомирского, ученого и предпринимателя, у которого была фирма, связанная с самолетостроением. Ему дали 9 лет, он признал свою вину. Ни его родственники, ни его адвокат ничего не рассказывали журналистам. Известен случай, когда в Краснодаре осудили одну женщину: она сообщила в Грузию о том, что Россия собирается воевать, что российские войска направляются к границе. Это примерно то же, что и в деле Давыдовой, только это произошло раньше, и ее посадили. Когда человека арестовывают по этой статье, следователи предлагают ему адвоката по назначению, и, как правило, эти адвокаты становятся "вторыми следователями" для обвиняемого.

Необходимо добиваться, чтобы был свой адвокат, который будет знать, как можно вытащить человека на первых стадиях следствия. Это очень распространенная схема, когда человека арестовывают, помещают в одиночную камеру на десять дней, предъявляют ему сфабрикованное дело. Он, конечно, ошеломлен, и в этот момент ему подсовывают адвоката по назначению. Адвокат говорит, что лучше признаться, чтобы смягчить приговор, и человек начинает соглашаться, подписывать все, что ему подсунут. Все эти методы хорошо отработаны, люди ломаются, соглашаются с обвинениями, и потом очень трудно отыграть все назад. Главное оружие здесь – гласность. Не надо верить следователям, потому что всегда обманут и дадут большой срок, даже если человек признал вину.

– Почему обвиняемые по данной статье, их родственники и защитники зачастую молчат?

– Потому что их очень сильно запугивают. Адвокаты дают подписку о неразглашении, они боятся, что если они что-то расскажут, то на них тоже заведут дело. Родственников запугивают тем, что на них тоже заведут дело. Я уверена, что большинство этих дел, конечно же, "дутые".

– Как вы считаете, почему Верховный суд подтвердил приговор Парпулову, несмотря на огласку и общественную поддержку, почему он не стал второй Давыдовой?

– Все это существует в рамках шпиономании, для того чтобы люди боялись, не общались с иностранцами. Очень часто такие дела возбуждаются по доносу. Верховный суд же не разбирается в сути этих дел, потому что такая политика. Единственный случай, когда суд снизил срок наказания, – дело Кравцова. Человек подал резюме в иностранную компанию, написал, что когда-то работал в ГРУ, никаких секретов не разглашал. Видимо, Верховный суд понимал, что его нужно оправдать, но у нас ведь никогда не оправдывают, и ему просто снизили срок, "скостили" восемь лет. Вот такое оправдание по-русски. Сейчас выходит много документальных книг о том, кто такие настоящие шпионы. Но в этих делах нет ничего шпионского, как правило, это какие-то провокации и сведения, которые давно уже не составляют гостайну. Сложно ловить настоящих шпионов, а сфабриковать дело не так трудно: поскольку это все секретно, то общество и не проверит. За это дают звездочки, а сотрудники должны давать план.

– Неужели люди во власти не понимают, что мы уже проходили всю эту планово-розыскную историю?

– Власть ничего не понимает, власть борется с врагами. И силовики борются как могут, исполняя этот заказ власти. Получается, что любой гражданин, который затрагивает болезненные темы для государства, попадает в группу риска. Здесь и авиадиспетчер, и предприниматели, и полицейские, и ученые. Конечно, хотелось бы узнать больше об этих делах, но мы сможем сделать это не скоро. Может быть, лишь когда эти люди освободятся и если они захотят об этом говорить, – полагает Зоя Светова.