1921-1938: «национал-коммунизм с крымскотатарским лицом»

Специально для Крым.Реалии

В истории Крыма и крымскотатарского народа есть интересная и неоднозначная страница, связанная с утверждением на полуострове советской власти и коротким периодом развития местного варианта так называемого «национал-коммунизма».

Начался этот период после окончания гражданской войны, во время которой полуостровом несколько раз прокатились фронты и несколько волн «красного террора». Всего в ходе боевых действий, которые велись в Крыму в 1917-20 годах, погибли тысячи крымских татар, голод 1921-22 годов привел к смерти примерно 15% всего крымскотатарского народа.

Для большевиков массовое насилие и террор не были вынужденными шагами или какой-то импровизацией; один из ведущих теоретиков большевизма Бухарин, по словам Ленина, «любимец партии», в книге «Экономика переходного периода» отметил, что террор и расстрелы – это эффективный способ формирования нового человека эпохи коммунизма. Ленин на полях книги отметил, что он полностью согласен с этим «теоретическим» утверждением.

После очередной волны террора в 1921 году большевики решили, что же им делать с Крымом (до этого он находился в сфере действия административных и военных структур, находящихся в Харькове). Была создана Крымская АССР в составе Российской Федерации, государственными языками в которой стали русский и крымскотатарский. Среди руководителей этой республики большинство составляли крымскотатарские национал-коммунисты.

Большевики одержали победу над Белой армией не в последнюю очередь благодаря тому, что в 1919-20 годах активно использовали национальный фактор. «Белые» стремились восстановить единую неделимую Россию, где продолжалась бы и дальше политика национального угнетения. «Красные» обещали национальное равноправие и государственность в виде автономных и независимых республик. Немалая часть национальных элит, в том числе и крымских татар, в конце концов, при крайне сложных и трагических исторических обстоятельствах сделала выбор в пользу второго варианта. Появился упомянутый уже национал-коммунизм.

Существует точка зрения, согласно которой любой вид коммунистической идеологии при согласовании с определенными национальными моментами превращается в национал-коммунизм. Согласно ей, типичными национал-коммунистами были Ленин и Сталин. Но такой подход нивелирует принципиальную разницу между теми целями и ценностями, которые были присущи революционерам имперской нации, и целями и ценностями революционеров угнетенных, колониальных наций. Для первых главной целью в первой трети ХХ века выступала мировая революция и объединение всех наций для этого в единой супердержаве («Наш лозунг – всемирный Советский Союз», – пелось в официальном гимне Коминтерна). Для вторых всемирная революция была инструментом, который бы позволил осуществить национальную модернизацию, «достройку» своей нации с тем, чтобы она могла на равных войти в будущее сообщество свободных народов.

В Украине национал-коммунисты считали, что становление коммунистического строя приведет к уничтожению как социального, так и национального угнетения, и что коммунизм не нужно унифицировать по российскому образцу и строить по указаниям Москвы. Однако по воле российских большевиков во второй половине 1920-х, по оценке известного украинского национал-коммуниста Мыколы Хвылевого, «Коммунистическая партия потихоньку и полегоньку превращается в обычного «собирателя земли русской». Однако даже тогда еще звучат красивые лозунги, а перед тем, в начале 1920-х, по воле Ленина и Троцкого начинается проведение политики «коренизации».

В Крыму эту политику на местах проводило Татарское бюро Крымского обкома партии большевиков и имело ощутимые успехи. Если обратиться к статистике, то ее результатами стали государственный статус крымскотатарского языка, образование 168 крымскотатарских сельсоветов и пяти районов, основание 300 крымскотатарских школ и техникумов. Введение системы квот позволило крымским татарам занять около трети мест в партийной и советской номенклатуре, то есть начать практическую подготовку управленческих кадров. Это все представлялось тогда существенным шагом вперед по сравнению с ситуацией до 1917 года, когда крымские татары были вообще лишены всякой государственности и их не допускали к рычагам управления.

Лидером национал-коммунистов в 1920-х был председатель Центрального исполнительного комитета Крымской автономии или, говоря сегодняшним языком, крымский президент Вели Ибраимов (1888-1928). Его политические взгляды можно кратко определить как «коммунизм с крымскотатарским лицом».

Стремясь к возвращению как можно большей части крымскотатарской диаспоры из-за рубежа, национал-коммунисты стремились «увеличить те кадры, из которых будут формироваться надежные, до фанатизма преданные советской власти местные бойцы». Однако речь шла не только о «преданных бойцах», но и о решении демографического вопроса. Ведь из Крыма после его завоевания Россией постоянно происходила эмиграция крымских татар как в Турцию, так и на Балканы, и в результате этого крымские татары стали меньшинством у себя на родине. Но вскоре политику реиммиграции начала тормозить Москва, восстановив во второй половине 1920-х политику дальнейшей колонизации полуострова. В ответ в так называемом «Письме 16-ти» лидеры национал-коммунистов пытались убедить московских вождей, что в Крыму из-за национальной специфики нельзя проводить раскулачивание и коллективизацию, а переселение туда больших масс людей с «материка» приведет к катастрофе.

Такую позицию в Кремле квалифицировали как «выпячивание национальных интересов в ущерб классовым». Поэтому 8 февраля 1928 года 17 руководителей Крыма во главе с Вели Ибраимова были арестованы в Симферополе по обвинению в шпионаже в пользу Турции и 9 мая расстреляны. В течение следующих трех лет вслед за «процессом 63-х» и по делу партии «Милли Фирка» были расстреляны и арестованы три с половиной тысячи крымскотатарских интеллигентов, то есть фактически был уничтожен тот только что созданный слой, без которого не может успешно развиваться современная нация. В этом плане в Крыму отрабатывались определенные политические технологии: скажем, позже марийская интеллигенция была поголовно уничтожена в связи с тем, что она якобы пыталась оторвать эту Поволжскую автономную республику и присоединить ее к Финляндии. Ну, а то, что было сделано в советской Украине в 1930-х, когда пусть непоследовательная, но украинизация сменилась Голодомором и «расстрелянным возрождением», очевидно, лишний раз описывать не надо...

И еще одно. Вели Ибраимов выступил против планов руководства большевиков переселить в Крым примерно полмиллиона евреев, предоставить им землю и создать в автономной республике еврейские национальные районы. Исходя из стратегии Коминтерна, руководители большевиков хотели перехватить инициативу у сионистского движения и создать «новый Израиль» в виде автономии в Крыму. Деньги на такое переселение давал «Джойнт» – крупнейшая международная еврейская благотворительная организация. Но это была чисто большевистская акция. Евреи в Крыму должны были стать пролетариями и колхозниками любой ценой. И это несмотря на то, что на полуострове не хватало плодородных земель даже для расселения коренного населения… То есть Вели Ибраимов выступал с позиций элементарного здравого смысла. А когда после уничтожения Вели Ибраимова несколько десятков тысяч евреев все же были переселены в Крым, то они очень там нуждались, голодали и при первой возможности бежали назад... «Джойнт» оказался в дураках – на его деньги большевики реализовывали собственные задачи, где еврейская беднота выступала «винтиками».

Против такого переселения решительно выступили и глава правительства УНР в изгнании Симон Петлюра, и украинский политик еврейского происхождения Арнольд Марголин, и известный лидер сионистского движения Владимир (Зеев) Жаботинский.

Что вызвало все эти изменения политического курса? Руководители Коминтерна и ВКП(б) имели иллюзии относительно возможной революции на Востоке. Для пропаганды им были нужны привлекательные фигуры большевиков-мусульман и наличие «образцово-показательных витрин» социалистического строительства мусульманскими народами. Но во второй половине 1920-х стало ясно, что ждать добровольно поднятых «пролетариями всех стран» успешных революций не приходится. К тому времени уже провалились попытки осуществить коммунистические революции в Китае, Германии, Болгарии, Эстонии, Великобритании, Литве, Польше, Абиссинии, Персии, Индонезии и даже Бразилии. Поэтому Сталин, став единолично во главе Коминтерна и ВКП(б) в конце 1927 года, взял другой курс – на «революцию извне» силами Красной армии. А в резолюции Коминтерна было сказано четко и однозначно: «Красная Армия – главное оружие рабочего класса – должна быть подготовлена так, чтобы выполнить свою наступательную миссию на любом участке фронта. Границы же этого фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка Старого Света». В соответствии с этими целями в 1928 году политбюро ЦК ВКП(б) приняло программу военного строительства и развития Красной армии. Последняя должна была превратиться в массовое мобильное войско, оснащенное передовой техникой. В этих обстоятельствах сперва крымскотатарский, а затем украинский национал-коммунизм стали не нужны.

Национал-коммунисты из числа крымских татар много сделали для создания административной и культурной инфраструктуры своего народа в Крыму, но после того, как «восточный вариант» мировой революции захлебнулся, они были обречены. Большевистская игра «в свободу народов» завершилась.

Впрочем, репрессии продолжались, хотя уцелевшая часть крымскотатарской интеллигенции вовсю демонстрировала свою преданность «делу Ленина-Сталина». Скажем, в конце 1920-х один из ярких представителей этой интеллигенции, тюрколог профессор Бекир Чобан-заде спасся лишь потому, что работал в Средней Азии и Азербайджане. Но в 1937-м он был арестован, обвинен в участии в деятельности «Милли Фирка» и пантюркистских движениях и казнен. Похожая судьба постигла в 1937-38 годах и других представителей интеллигенции, которые стремились к построению «коммунизма с крымскотатарским лицом». На полуостров пришла новая волна террора. Но самое страшное – депортация всего народа во время Второй мировой войны – ждало впереди.

Сергей Грабовский, кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции