Тень Кабаевой и десять суток ареста за селфи

Туристы, которые выбрали для отдыха черноморское побережье России, подвергают себя опасности быть задержанными и даже арестованными. Дмитрий Головин и Инга – молодожены. Свой отпуск они решили провести под Геленджиком в селе Дивноморское, где живет мама Инги.

Инга – кандидат химических наук. Дмитрий тоже научный сотрудник, работает в Англии, в Университете Ноттингем, разрабатывает электрические самолеты, является кандидатом технических наук.

На второй день отдыха пара отправилась на пляж, чтобы устроить семейную фотосессию. Дмитрий запустил квадрокоптер и снимал с воздуха, а через десять минут его задержали охранники оздоровительного комплекса "Стрела". Теперь он по решению суда отбывает десятидневный административный арест.

Охрана сказала молодой паре, что этот объект, расположенный на публичном пляже, не что иное, как "секретный объект". Через несколько минут Дмитрия забрала полиция, затем был суд, который приговорил его к десяти суткам ареста. Об этой истории стало известно благодаря члену Политкомитета партии "Яблоко" Сергею Митрохину:

О задержании и суде, и о том, что за "секретные объекты" располагаются на открытых для отдыхающих пляжах, невеста Дмитрия Инга рассказала Радио Свобода:

– Расскажите, как всё было в тот день?

– Около 10 часов утра (а это был второй день нашего отдыха) мы вдвоем пошли погулять на побережье. Поскольку Дмитрий занимается любительской фотосъемкой, он взял с собой квадрокоптер, чтобы поснимать нас и побережье немножко. Такая семейная фотосъемка. Мы поснимали себя и побережье вокруг. Минут через десять нам надоело, и мы выключили квадрокоптер. Смотрим – бегут охранники. Они нам сказали: "Неужели вы не знали, что тут находится секретный приграничный объект, который снимать нельзя?" Мы удивились, что рядом с публичным пляжем находится секретный объект. Никаких знаков не было, что нельзя снимать. Забор высокий есть, за ним какие-то коттеджи, надувные горки всякие, то есть мы не знали, что там военный объект. Это был оздоровительный комплекс "Стрела", как мы потом узнали.

– Вы не знали, что это за недвижимость, кому она принадлежит и что за этим высоким забором?

– Мне уже мама потом сказала, что это, возможно, какие-то объекты, принадлежащие Алине Кабаевой либо самому Путину. Но все равно, что это за объект, – главное, что там никаких знаков не висело, что нельзя снимать. И обычные граждане не должны от этого страдать. Охранники попросили нас с ними пройти. Я сказала: "Если хотите, мы можем проверить, тут в записях ничего нет, мы не снимали ничего такого секретного, забирайте флешку и отпустите нас". Они сказали: "Нет, пройдите с нами все равно".

Когда мы поднялись наверх, пошли на парковочную площадку, там стояли машины, ходили мимо люди. Туда подъехала полицейская машина. Охранники сразу же ушли, полицейский вышел из машины, не представился. Они взяли только квадрокоптер и документы. Дмитрия посадили в машину, и они вместе уехали. Не объяснили причину задержания, воспользовались как бы нашим шоковым состоянием, увезли его и все. Дежурный полицейский сказал, что его обвиняют по статье 9.3 КоАП (Кодекс об административных правонарушениях. – РС) "Нарушение правил эксплуатации тракторов, самоходных, дорожно-строительных и иных машин".​

​Мое личное мнение, что они у нас пытались вымогать взятку. Но поскольку мы первый раз имели дело с подобного рода людьми, мы не догадались. Когда мы уже поняли, было поздно, его уже обвинили и приговорили к суду. Я потом прочитала про это Дивноморское отделение полиции. Очень много говорят и пишут, что полицейские занимаются рэкетом палаток, что они ловят невинных туристов, а потом их обвиняют в чем-то и пытаются вымогать взятки, чтобы их отпустили. Их начальник ездит на Хаммере, даже нисколько не скрывая свое богатство. В общем, от их произвола страдает все село Дивноморское. У меня сестра работает в доме отдыха, они спокойно заходят в столовую, просят, чтобы их покормили бесплатно, и их кормят во всех столовых города. Если вы наберете в интернете "начальник полиции село Дивноморское", вы много о нем "прекрасных" отзывов прочитаете.

– И в итоге Дмитрия арестовали на десять суток…

– В итоге да. Его очень быстро осудили, на следующий день, мы не успели даже с адвокатом договориться. Потом выяснилось, что было четыре ложных свидетельства в его деле, двое полицейских дали лжесвидетельства, что Дмитрий сопротивлялся, пытался убежать, когда его попросили предъявить документы на квадрокоптер, и двое охранников еще также лжесвидетельствовали о том же самом.

– Вы будете что-то предпринимать по этому делу?

– Уже апелляцию подали, но апелляцию отклонили, обвинение не сняли, срок не сократили. Хотим подавать теперь уже вторую апелляцию. Но мне, честно говоря, кажется, что это бесполезно, потому что Краснодарский край – это отдельная страна, – сетует Инга.

Эколог, участник всероссийского движения "Открытый берег" Сергей Менжирицкий подробно рассказал Радио Свобода об элитных "секретных объектах" и захватах реликтовых лесов на черноморских курортах России:

– В последние годы черноморское побережье превращается в Бермудский треугольник. С одной стороны, там в массовом порядке исчезают особо ценные природные территории, пляжные территории, реликтовые леса, буквально сотнями гектаров исчезают. Причем исчезают они за заборами частных элитных дач, где потом строят дворцы, виллы и так далее. С другой стороны, люди, которые пытаются об этой ситуации рассказать, задать неудобные вопросы власти, очень быстро исчезают в другом направлении, в сторону ИВСов, СИЗО. Некоторые люди даже умудрились по уголовным статьям заехать в колонии на сроки до восьми лет. Я, например, знаю людей из правозащитного центра, которые сели на восемь лет именно потому, что задавали вопросы по поводу геленджикских дворцов.

– Насколько я понимаю, хозяевами запретных территорий являются серьезные люди. А вам не угрожают?

– Что значит – не угрожают? Когда я провел туристический поход мимо резиденции патриарха, который захватил историческую туристическую геленджикскую тропу, (это самая знаменитая тропа под названием Старая Джанхотская дорога), по результатам этого туристического похода меня, например, посадили. Понимаете, в чем проблема – реально мы владельцев не знаем. Все эти захваты заведены на какие-то офшоры: кипрские и прочие. Но когда люди пытаются бороться с этим официальным путем, выясняется, что за этим стоит гигантский административный ресурс в виде полиции, судов, которые просто штампуют приговоры, даже не вникая в суть дела.​

Понятно, что те люди, которые захватили эти особо охраняемые, ценные территории, в том числе курортные леса первой категории, это люди высокопоставленные, это чиновники. Но имен, естественно, я не знаю, у меня нет документов. Мне не докладывали, как вы понимаете, когда, например, губернатор Ткачев (Александр Ткачев, бывший губернатор Краснодарского края, ныне министр сельского хозяйства России. – РС) росчерком пера переводил природные территории из категории гослесфонда в категорию земель поселений, и они уходили под застройку этими дворцами. Мне он не докладывал, кому конкретно он отписывал незаконно эти территории. Поэтому могу только предположить.

– Как можно бороться с этими незаконными захватами?

– В рамках существующей системы – никак. Способ борьбы – это придание этих фактов огласке, чтобы такие дела не проходили под сукном, втихую. Понимаете, когда в таких масштабах уходят особо ценные общественные земли – это государственное преступление. Это просто преступление государственного масштаба! Каждый такой факт надо обязательно фиксировать, придавать гласности и собирать такой вот мартиролог утраченных нами особо ценных курортных земель. В частности, по Геленджику их особенно много. Кстати, вот Дмитрий, который оказался невольной жертвой этой системы, попал под раздачу, совершенно сам того не ожидая.

Это уже сложившаяся система, когда даже попытка, даже намек на то, что человек может приблизиться к этим захваченным землям, очень строго наказывается. Дать человеку 10 суток ареста, нормальному, законопослушному, интеллигентному человеку, который просто запустил квадрокоптер и сделал селфи, – это просто, мне кажется, за гранью добра и зла уже. То есть человек весь свой отпуск просто просидел в вонючем ИВСе. Поэтому только гласность и фиксация. Тогда есть надежда, что все-таки когда-то власть у нас сменится в результате прямых и честных выборов и придет новая власть, которая вернется к этой проблеме и решит ее в соответствии с законом.

– А как же все эти громкие заявления про импортозамещение и отдых в России?

– Проблема в том, что власть говорит о развитии внутреннего туризма, есть Русское географическое общество, которое пропагандирует отдых именно в России, на наших заповедных землях. А с другой стороны, у нас инфраструктура внутреннего туризма просто разгромлена. Я могу сказать, что в Советском Союзе в походы, причем организованные походы, ходили миллионы людей. Это были организованные туристы. Был Союз по делам туризма и экскурсий при Совмине, и он всю эту гигантскую инфраструктуру поддерживал, содержал, снабжал очень квалифицированными инструкторами. И у нас были миллионы наших внутренних туристов.

А сейчас у господина Мутко, нынешнего министра спорта, как-то спросили: "Сколько у вас внутренних туристов официально?" И он ответил: "Ну, я вам точно не могу сказать, но может быть, тысяч 300". Откуда он взял эту цифру – никто не знает. А реально эта инфраструктура общедоступного отдыха на глазах просто нарезается, как колбаса, и разворовывается. Самые ценные в туристическом отношении территории, леса, берега уходят в частную собственность. И мы в итоге получим ситуацию, при которой все наши туристы будут просто сидеть дома!​

Прокуратура бездействует абсолютно, Росприроднадзор бездействует! Они даже статистику не ведут захваченных берегов и прибрежных лесов. О каком внутреннем туризме мы вообще можем говорить? Возвращаясь к ситуации с Дмитрием – это следствие коррупции, воровства. Приехал турист, вышел на пляж, запустил квадрокоптер и стал жертвой коррупции. Потому что те люди, которые украли этот берег, таким образом защищают украденное. И это не первый пример и не последний, – предостерег посетителей российских курортов Сергей Менжерицкий.