Депортация народов как инструмент советской политики

Специально для Крым.Реалии

Одним из главных инструментов советской демографической и национальной политики была депортация тех или иных народов с родной земли для заселения этих земель «надежными» колонистами. Использовалась депортация и как инструмент геополитики, когда было нужно «зачистить» будущие театры военных действий от «подозрительных элементов», и как инструмент государственного террора для обуздания этих «элементов». Обычно все эти вещи завязывались в единый тугой политический узел, в котором реальные мотивы действий коммунистической власти смешивались с создаваемой ею же социальной мифологией о «преступлениях» и «вине» того или иного народа. В 1956 году на ХХ съезде КПСС Никита Хрущев признал преступность депортации народов во время Второй мировой войны, большинство из депортированных вернулись на родную землю, но это касалось не всех. Более того: после смещения Хрущева с поста главы правительства и лидера КПСС в 1964 году депортации на официальном уровне начали замалчивать...

Но можно ли было вычеркнуть из истории то, что было ее значимой составляющей? Начавшись в 1920-х с выселения терских казаков, депортации достигли грандиозных размеров в первой половине 1930-х, когда в Сибирь и на Крайний Север были силой выдворены миллионы крестьян из Украины, Беларуси, Кубани. Во второй половине 1930-х жертвами депортаций стали поляки и корейцы, жившие в СССР. С началом Второй мировой войны в 1939-1940 годах принудительному выселению подверглось население Западной Украины, Западной Беларуси и Прибалтики – сначала поляки, потом все остальные. В 1941-44 годах в отдаленные районы Сибири были депортированы и лишены всяческих прав российские и украинские немцы, а также представители народов, страны которых входили в гитлеровскую коалицию (венгры, болгары, румыны, финны).

С отвоеванием Красной армией территории СССР в течение 1944 года по обвинению в коллаборационизме с родных земель были насильственно выселены калмыки, ингуши, чеченцы, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, турки-месхетинцы, понтийские греки. В том же 1944 году из Трансильвании (Румыния) в СССР были депортированы местные немцы, бывшие там коренным народом. В начале следующего года объектами депортации стали уцелевшие немцы Восточной Пруссии и галичане. А в августе-сентябре 1945 года, после оккупации Красной армией Маньчжурии, жертвами депортации стали как местные японцы, так и украинцы и русские, жившие там в течение нескольких поколений.

Не обошла депортация и крымских татар, у которых она называется Qırımtatar sürgünligi. Причем относительно них она осуществлялась с особой жестокостью.

Заметим, что в том смысле, в котором гитлеризм аккумулировал идеи прусского милитаризма, большевизм, несмотря на свой декларировано «интернационалистический» характер, вобрал в себя установки российского империализма. При этом традиционный российский имперский шовинизм получил своеобразное «идейное подкрепление» благодаря текстам классиков марксизма. По их мнению, одни народы «были носителями прогресса, активно влияли на историю и еще до сих пор сохранили жизнеспособность», другие же носителями прогресса, то есть «революционными нациями», не были, и поэтому их судьба предопределена. «Всем остальным большим и малым народностям и народам предстоит в ближайшем будущем погибнуть в буре мировой революции», – писал Фридрих Энгельс. Существенно ли эти установки отличались от установок Гитлера?

Кстати, в числе тех, кому предстояло «погибнуть в буре мировой революции», бородатый «классик» назвал и русинов-украинцев. А вот русских он считал «историческим народом» и «носителями прогресса»...

Так что практику депортации и геноцида подкрепляла соответствующая теория. Поэтому Кремль не утруждал себя поиском фактов для обоснования депортации: есть наличие «контрреволюционных действий» со стороны «контрреволюционной нации»? Поэтому не имеет значения, что это были за действия: «неисторические» нации должны исчезнуть. Так, в докладной записке от 10 мая 1944 года члена Государственного комитета обороны, наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии Сталину (оба претендовали на роль большевистских теоретиков по национальному вопросу) приведена статистика: во время очистки Крыма от немецких и румынских войск арестованы за различные виды вражеской деятельности 5381 человек. Немного на более чем трехсоттысячный Крым, не так ли? И мотивации для массовых репрессий против местного населения быть не может. Вторая цифра из этой же докладной: 20 тысяч крымских татар вроде бы дезертировали из советского войска. Это уже как бы и много. Но как искусственно была выведена эта цифра – с согласия того же Берии (и, конечно, с полным пониманием со стороны Сталина)? В 1941-1942 годах в Крыму в немецкий плен в результате бездарных действий советского командования попали в целом около 200 тысяч красноармейцев. Позже немцы выпустили пленных крымских татар (конечно, не командиров и не коммунистов) домой. Это делалось по чисто прагматическим соображениям – будут работать в Крыму. Вот и набралось 20 тысяч таких отпущенных. Эти люди были записаны в «дезертиры» и их судьба была поставлена в вину не армейскому командованию, а им самим и всему крымскотатарскому народу.

А вот другие доказательства «враждебности» крымскотатарского народа. При обысках весной 1944-го были найдены: минометов – 10, пулеметов – 173, автоматов – 192, винтовок – 2650. Можно с уверенностью сказать, что большую часть оружия притащили домой подростки, как это водилось в те времена; если пошарить по украинским или российским деревням того времени, статистика была бы идентичной или еще масштабнее. Но этого хватило, чтобы говорить о «страшных преступлениях» более чем 200-тысячного народа и объявить его «враждебным».

Поэтому утром 18 мая 1944 войска НКВД (общей численностью 33 тысяч «штыков») начали так называемую «спецоперацию» по депортации крымских татар в Узбекистан, Казахстан, Марийскую автономию и шесть областей России. Значительная часть физически крепких мужчин попала в лагеря ГУЛАГа, которые обслуживали шахты Подмосковного буроугольного бассейна; смертность там была очень высокой. И не только 33 тысячи личного состава войск НКВД участвовали в депортации; победные советские войска, 12 мая завершившие битву за Крым, через несколько дней после этого были использованы при депортации крымскотатарского народа, а затем – и представителей других «вражеских» этносов полуострова. Таким способом героев войны советский режим сделал соучастниками геноцида. А 413 бойцов и командиров из числа «чекистов» за депортацию крымских татар получили боевые (!!!) ордена и медали; возможно, кто-то из них до сих пор гордо хромает под красным флагом и портретом Сталина (и с непременной «колорадский» лентой на груди) на 9 мая в колонне «ветеранов». Кстати: обратите внимание на подмену понятий, осуществленную в брежневские времена: вместо «фронтовиков», то есть людей, которые воевали с гитлеровцами, чествовать стали «ветеранов», многие из которых воевали с народами СССР и «освобожденных» стран Европы.

Мифологический характер официальной мотивации депортации, содержавшийся в директивах Сталина и Берии, неопровержимо доказали действия советского режима после выселения основной массы крымских татар. Так, тех крымчан, которые воевали в Красной армии, депортации подвергли уже после демобилизации. Были и исключения, когда отдельных офицеров не высылали в места депортации как спецпереселенцев (например, дважды Героя Советского Союза летчика Амет-Хана Султана), однако им было запрещено жить в Крыму. Всего за 1945-1946 годы в места депортации был сослан 8995 крымских татар-фронтовиков, в частности, 524 офицера и 1392 сержанта. Также депортации подверглись крымские татары, которые эвакуировались из Крыма до прихода немецких войск и успели вернуться из эвакуации за апрель-май 1944 года, несмотря на то, что они ни дня не жили в оккупации и не могли участвовать – даже теоретически – в коллаборационистских формированиях. Были депортированы также все руководители и работники Крымского обкома ВКП(б) во главе с первым секретарем и Совнаркома КрАССР из числа крымских татар. Это было объяснено тем, что на новом месте нужны руководящие работники (из партии эту категорию депортированных не исключали)...

После депортации крымских татар немедленно нашлись «грехи» и у других этносов, живших на полуострове. В докладной Сталину от 29 мая 1944 года Берия писал, что крымские болгары участвовали в заготовке продовольствия для немецкой армии; среди болгарского населения проводилась вербовка для выезда на работу в Германию. «Вина» крымских армян и греков в глазах советского руководства была еще страшнее – они, мол, занимались торговлей и мелкой промышленностью. Решение о выселении армян, греков и болгар из Крыма было принято 2 июня 1944 года, 5 июня – выполнено.

Какими же были главные мотивы депортации крымских татар и представителей других коренных этнических групп и этносов из Крыма? В упомянутой докладной Берии от 10 мая 1944 года, кроме мифической «измены» крымскими татарами советской власти, речь идет и о другом, собственно, о главном – о «нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза». Этот тезис стоит расшифровать. В 1943-1945 годах Сталин поднимал перед Черчиллем и Рузвельтом необходимость передачи Советскому Союзу контроля над проливами между Черным и Средиземным морями, следовательно, о присоединении к СССР значительного куска турецкой территории. До этого, в 1940-м, Молотов от имени Сталина ставил тот же вопрос перед тогдашним сталинским партнером – Гитлером. Современные историки высказывают мнение, что Сталин планировал взять эти территории военной силой, по возможности подкрепленной дипломатическими усилиями, осуществив вековую мечту российских империалистов – взять под свое руководство Царьград, он же Константинополь, он же Стамбул, а в дальнейшем все Балканы и все восточное Средиземноморье. Поэтому он и ввел тщательную «зачистку» оперативного тыла. Для этого нужен был Крым как огромная военная база. Поэтому крымские татары и другие «ненадежные» крымчане стали жертвой геополитических грез кремлевского диктатора и всей советской системы, где люди были только обезличенными «винтиками» тоталитарного механизма.

Сергей Грабовский, кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции