Военный аналитик: «Путину потери не столь важны»

В связи с гибелью в Сирии 8 июля двоих российских военнослужащих группа Conflict Intelligence Team (CIT) провела собственное расследование обстоятельств, при которых был сбит вертолет. Независимые эксперты предположили, что крушение вертолета произошло из-за случайного попадания ракеты, выпущенной вторым российским вертолетом.

Другим выводом, отличающимся от официальной версии, является утверждение группы Conflict Intelligence Team, что "рухнул именно российский вертолет Ми-35М, а не сирийский Ми-25". Сотрудники группы называют этот факт "доказанным".

8 июля СМИ сообщили о гибели сирийского вертолета Ми-25, на борту которого находились два российских летчика-инструктора. В тот же день источник "Ленты.ру" в Министерстве обороны рассказал, что погиб именно Ми-35М. Минобороны эту информацию не подтвердило. По данным российских СМИ, погибшие летчики – инструкторы Ряфагать Хабибуллин и Евгений Долгин. Полковник Хабибуллин был одним из опытнейших российских военных летчиков. Долгин и Хабиббулин стали 12-м и 13-м военнослужащими РФ, погибшими в Сирии.

9 июля Интерфакс сообщил со ссылкой на "сирийский военный источник", что "в районе Пальмиры боевики сбили ударный вертолет Ми-24 сирийской правительственной армии". В сообщении агентства говорилось, что вертолет "сбили террористы с земли".

Эксперт Conflict Intelligence Team (CIT) Руслан Левиев объяснил, почему официальная версия о гибели летчиков и вертолета кажется неправдоподобной:

– Мы давным-давно узнали от сирийцев, что есть большое различие в проведении полетов между российскими и сирийскими летчиками. Например, как сирийцы отличают российские самолеты С-24 от таких же сирийских? Наши летчики всегда летают в паре – один ведущий, один ведомый. Сирийцы летают всегда по одиночке. На видиозаписи боевиков ИГИЛ (организация запрещена в России –​ РС) мы видим, что летели как раз два вертолета. Это первый момент. Во-вторых, мы видим, что в определенный момент вертолет уже был сбит, он начинает падать, и на фоне яркого неба хорошо видно, что у него короткие крылья и убраны шасси. Это является четкими признаками модели вертолетов МИ-35м. Поэтому можно точно узнать модель вертолета. И такая модель есть только у России. У армии Башара Асада ее нет. При этом именно эта модель вертолета была много раз замечена в Сирии, и она управлялась именно российскими военнослужащими. К тому же 393-я авиабаза, откуда был погибший пилот Хабибуллин, была переброшена на аэродром Крымск в марте 2015 года в ходе подготовки к началу российской кампании в Сирии. Мы это связываем с тем, что, действительно, эти вертолеты были переброшены сначала в Крымск, потом в Сирию. Это был наш сбитый вертолет.​

– ​А в чем, по-вашему, причина крушения?

– Боевики ИГИЛ выложили видеозапись в большом исходном разрешении, там очень четко видны детали. Мы видим, это наши предположения, что ведущий вертолет, который шел первым, в ходе атаки на боевиков, случайно попадает на линию огня вертолета, идущего следом. И в его рулевой винт попадает авиационная ракета.

– ​То есть его случайно сбили свои же?

– Да, мы считаем, что было именно так. В принципе, это не какой-то там сверхновый инцидент. Такие случаи бывают и с международной коалицией, когда они атакуют поддерживаемые ими группировки, и наши не раз атаковали армию Асада, а те случайно бомбили наши войска. Такие инциденты на войне случаются. Поэтому мы считаем, что это было случайное сбитие вертолета нашими же войсками.

– ​Как только появилась информация о гибели вертолета, гибели летчиков, российское военное ведомство все опровергало. Потом начали говорить, что летчики были на сирийском вертолете. К чему весь этот поток лжи? Почему прямо не признать, что, да, случайно, но так бывает иногда на войне?

– Они сначала отвергли потерю вертолетов. Они не говорили про летчиков. Они говорили только, что все вертолеты вернулись на базу, при этом не уточняли при пилотов, вообще, о потерях военнослужащих. И только потом, когда всплыли имена погибших, они признались, что, да, погибли пилоты, но это был не российский вертолет, а сирийский, тем самым как бы не оправдываясь за прошлые свои заявления. Почему такой поток лжи? Я думаю, что самая большая причина – это не скоординированность, что нужно говорить прессе, как это все представлять. Заявление обычно дает та служба, которая находится в Москве. Мне кажется, у них не такая оперативная и четкая связь с теми, кто находится в Сирии, судя по их заявлениям. Потому что они сразу же, первым делом, начинают все отрицать вместо того, чтобы проверить информацию. Признавать потери, признавать какие-то проблемы всегда является таким недопустимым для нашего Министерства обороны. Например, то, что наши войска буквально на днях случайно отбомбились по войскам Асада, наши самолеты, это тоже на официальном уровне никто не признавал, кроме самой Сирии. Сирийские войска говорят – да, российские самолеты, нас атаковали, а российское Минобороны молчит и, конечно же, не признает. Всегда позиция такая, что если случилось что-то плохое, то это не мы. Или если случилось плохое, то это не с нами. А если вынудили признаться, что, да, наши погибли, то произошел обязательно геройский поступок, пытались сорвать наступление ИГИЛ, всех уничтожая, вызывая огонь на себя и так далее. Обязательно нужно представить гибель военных в каком-то геройском варианте.

– ​Почему вы и ваши единомышленники занимаетесь тем, чем занимаетесь? Почему вам важно анализировать то, что происходит на этой военной кампании?

– Мы видим, что российская кампания очень влияет и на безопасность простых граждан России, и на международную безопасность. Россия в Сирии по части авиаударов действует неаккуратно – и это приводит к тому, что нарастает пропаганда террористических группировок, они вербуют новых людей и приезжают в Сирию по той причине, что они видят, что под авиабомбежки попадает мирное население, гибнут мирные жители. В результате мы видим такие теракты как взрыв нашего самолета над Синаем. Мы видим такой теракт как вот эта няня, убившая ребенка в Москве. Это явные и прямые последствия нашей неаккуратности в сирийской кампании. Через появление объективной информации, достоверной информации мы хотим повлиять и на наше военное ведомство, и на российское общество, потому что к этим действиям нужно относиться тщательней. Нельзя говорить, что в Сирии нужно просто всех разбомбить, и мы победим. Такого не должно быть, считает эксперт Conflict Intelligence Team Руслан Левиев.

Версию о том, что в сирийской операции участвовал российский вертолет Ми-35М, подтверждают и источники издания "Коммерсант" в органах военного управления. Ряфагать Хабибуллин и Евгений Долгин стали 12-м и 13-м военнослужащими РФ, погибшими в Сирии. О том, насколько эффективным и оправданным является российское военное присутствие в Сирии на фоне последнего инцидента, радио Свобода рассказал военный аналитик Александр Гольц:

– Никакой ясности здесь нет и быть не может. Есть официальное заявление российских властей о том, что вертолет сбит противотанковой системой TOW , есть какие-то другие версии. Понятно, что сейчас каждый будет пытаться выжать из этой трагедии максимальную возможность.

– ​Поначалу российское военное ведомство вообще опровергало, что пропал какой-то вертолет. Потом уже журналисты начали копать...

– Потом стали говорить, что это сирийский вертолет, а не наш. Ничего определенного. Никакие версии не выглядят более или менее убедительными. Все одно другого стоит.

– ​Что вы думаете о российском военном присутствии в Сирии? Оправдано ли оно? Там, по официальным данным, уже погибли 13 российских военнослужащих...

– В этой операции не было никакой необходимости. Она была придумана для того, чтобы в качестве тактической цели обеспечить внимание к выступлению Владимира Путина на Генассамблее ООН, а в качестве стратегической – для того чтобы навязать Западу наше сотрудничество, поставив их перед фактом нашего присутствия в Сирии. И, таким образом, выйти из международной изоляции, которая возникла из-за российских действий в Украине. Россия наблюдала в течение нескольких лет гражданскую войну в Сирии, появление Исламского государства, и как-то не собиралась вмешиваться. А потом в силу вот этих выше перечисленных мною обстоятельств, вмешалась. Аргумент о том, что мы будем уничтожать в Сирии наших террористов, не кажется мне сильным по одной простой причине. Если случится чудо, и террористы из Исламского государства будут уничтожены на территории Сирии, где через некоторое время окажутся остатки этих террористов, если они пришли из России? В России же и окажутся. И этот аргумент, мне кажется, весьма сомнительным.

– ​Как вам кажется, Владимир Путин понимает все эти аргументы? Есть ли у него люди, которые могут ему донести эту нехитрую мысль? Или это неважно для него?

– Я напомню, что официально мы уже ушли. Несколько месяцев назад было объявлено, что Россия уходит из Сирии. Но потом, правда, выяснилось, что части ее остаются, и продолжают наносить удары. Я думаю, что это было сделано для того, чтобы в любой момент можно было сказать – а нас там нет. Как сказала Ангела Меркель, Путин живет в собственном мире. И вот для этого собственного мира Путина, в общем-то, эти потери не столь уж важны. Ему надо решить те задачи, которые он для себя сам ставит – выйти из международной изоляции. Можно сказать, что, в общем-то, благодаря этой операции, американцев заставили с нами говорить. Американцы были вынуждены вступить в какие-то контакты. И, смотрите, при всей критики, которая раздается из России в адрес США, наши СМИ всякий раз отдельно выделяют любой контакт американских военных с российскими коллегами по поводу сирийской ситуации. Это важно для российских властей. Вот, собственно, именно поэтому Россия воюет в Сирии. И никаких перспектив, что она уйдет оттуда полностью, я думаю, нет.

– ​Почему российское военное ведомство всегда так неохотно признает потери – и людей, и техники?

– Я думаю, что это еще советский синдром любого человека в мундире. Первая реакция на неприятности – быстро соврать. И здесь даже неважно – кому соврать – зарубежной прессе или своему непосредственному начальнику. Мы сравнительно недавно наблюдали массовое увольнение на Балтфлоте, причина которому, по крайней мере, официально названа – неполное и неправильное информирование. Короче говоря – ложь, которая содержалась в докладах адмиралов. А уж соврать СМИ сам бог велел, считает военный аналитик Александр Гольц.

Российские СМИ рассуждают о возможной реакции России на гибель летчиков в Сирии: первый возможный вариант предусматривает серьезное увеличение количества боевых вылетов смешанной авиагруппы, а также повторное применение высокоточного оружия. Но это может сказаться на режиме перемирия, введенного в отдельных областях Сирии по согласованию с коалицией, возглавляемой США. Второй вариант предполагает привлечение к операции "Возмездие" примерно 15 истребителей с крейсера "Адмирал Кузнецов", а также около десяти вертолетов Ка-52К, Ка-27 и Ка-31.