Тайны узбекского двора: есть ли надежды на перемены?

Официального сообщения о смерти Ислама Каримова до сих пор нет, однако дипломатические источники и информационные агентства сообщают о том, что президент Узбекистана скончался и идут приготовления к его похоронам в Самарканде.

Как формировалась безграничная власть человека, который, расправившись со своими противниками, установил 25 лет назад жесточайшую диктатуру, и есть ли надежды на перемены? На эти вопросы отвечает обозреватель среднеазиатских редакций Радио Свобода Фарух Юсупов.

– Ислам Каримов – диктатор, его правление не имеет ничего общего с демократией, но, вероятно, можно сказать и что-то положительное?

– Каждый год он возлагал цветы, был день памяти сталинских репрессий. Но многие на себе испытали каримовские репрессии...

– Да, это такой же сталинизм.

– Почти такой же сталинизм, если еще не хуже – в масштабе Узбекистана. Из хорошего можно отметить, что в Узбекистане не было межнациональной розни, не было дискриминации по национальному признаку. Как только возникали инциденты, будь то с казахским меньшинством, таджикским или кыргызским, это пресекалось на корню. Что касается ситуации последних нескольких дней, с тех пор как объявили о его госпитализации, он оставался тем, кого нельзя было называть. В официальной прессе Узбекистана о нем не говорили ни хорошо, ни плохо, то есть вообще не вспоминали.

– Фактически в Узбекистане сталинизм. Политические репрессии шли волнами, некоторые были связаны с попытками покушений, с терактами, разные группы разгонялись, как демократические, так и исламистские. Много было покушений за границей, много политзаключенных, кого-то выпускали после международного давления. Как этот политический террор развивался в течение правления Каримова?

​– Репрессии начали набирать оборот уже в первые годы правления Каримова. Он сначала разогнал всех оппонентов, кого-то взял под стражу; кто-то успел вовремя все понять и покинул страну. Первая половина 90-х годов, до первого референдума, который продлил его правление до 2000 года, – это были репрессии в основном в отношении политической оппозиции. Во второй половине 90-х продолжались преследования политических оппонентов, и началась волна репрессий в отношении религиозных лидеров. Многих религиозных лидеров взяли под стражу, кто-то просто без вести исчез, многие покинули страну. Начиная с 2000-х годов репрессии приняли масштабный оборот: на сегодняшний день, по разным оценкам, от 5 до 10 тысяч заключенных в узбекских тюрьмах – это или политические активисты, или независимые журналисты. Большинство из них – мусульмане, которые практиковали независимый ислам, отличающийся от того ислама, который был санкционирован властями Узбекистана.

– Меня поразили в Узбекистане жесткие запреты на внешний облик, только пожилым людям можно носить бороду – необычная вещь для мусульманской страны.

– Если бы я сейчас был в Узбекистане с моей стильной бородкой, меня бы сразу забрали и бесплатно побрили бы.

– Тем не менее работают мечети, существует заметная религиозная жизнь.

​– Да, религиозная жизнь санкционирована. Пятничные молитвы проходят во всех мечетях по стране, там богословы читают одну и ту же лекцию. Тексты лекций, которые должны быть зачитаны в тот день, визирует специальный человек. В последние годы в мечети не пускают молодых людей. Ограничения распространяются не только на мужчин, у которых есть борода, но и на женщин. Женщины, которые носят хиджаб, преследуются уже несколько лет. На рынках и в общественных местах висят объявления с фотографиями, какая одежда приемлема, какая неприемлема. Не приветствуется и слишком выраженная западная одежда, слишком короткие юбки, для молодых людей шорты и тому подобное.

– Узбекистан – это страна-музей. Туристы приезжают полюбоваться на Бухару, Самарканд, Хиву и другие древние города. При Каримове началась большая программа реставрации памятников архитектуры для привлечения туристов. Я слышал противоречивые отзывы: кто-то говорит, что это замечательно, другие говорят, что неумелая, поспешная реставрация уничтожает подлинность древнего Узбекистана…

– Общее мнение знатоков таково, что эта реставрация была проведена очень неумело, с привлечением недостаточно квалифицированных мастеров, материалы были использованы не те, которые следовало использовать. Например, крепость Арк в Бухаре полностью переделали, используя современные кирпичи. Больше 10 веков крепость стояла, была не в идеальном состоянии, но все говорят, что лучше бы ее не трогали.

– Политическим репрессиям подверглись даже родственники Каримова. Его дочь, которую много лет считали официальной преемницей, отправили под домашний арест, и о судьбе ее ходят противоречивые слухи. Надо упомянуть и его сына, который вообще вычеркнут из официальной биографии.

​– Я бы не сказал, что Гульнара Каримова стала жертвой репрессий. Да, она исчезла из поля зрения, из поля общественной жизни, но ее не привлекли к ответственности, несмотря на все обвинения, которые были выдвинуты Генпрокуратурой Узбекистана. С 2014 года она была под домашним арестом, но точнее сказать, что она была под присмотром. Она натворила делов, и, видимо, это тоже отразилось на самочувствии Ислама Каримова. Говорят, что как только в прошлую субботу он стал себя плохо чувствовать, были приняты меры для того, чтобы обезопасить Гульнару Каримову. Есть сведения о том, что она покинула страну.

– А вторая дочь?

– Младшая дочь, Лола Каримова, находится в Узбекистане. По неподтвержденным данным наших источников, она несколько раз выезжала за пределы страны в течение нескольких дней. Сейчас она находится в Узбекистане.

– Она жила в основном во Франции и Швейцарии, редко бывала в Узбекистане…

– Она была редко в Узбекистане, так как является постоянным представителем Узбекистана в ЮНЕСКО, место ее работы – Париж. Она имеет недвижимость в Женеве, Париже и Лос-Анджелесе.

– Когда-то казалось, что Гульнара Каримова станет следующим президентом Узбекистана. Вряд ли можно предположить, что власть перейдет по наследству к Лоле?

– Да, вряд ли можно это предположить. Сейчас называют главными претендентами премьер-министра Шавката Мирзияева и вице-премьера Рустама Азимова. Не надо сбрасывать со счетов и непосредственно близких Каримову людей.

– Мы знаем пример Туркменистана, где переход власти после внезапной смерти Туркменбаши прошел очень гладко, без народных волнений. Может ли такое произойти в Узбекистане?

​– Ваши чувства вас не обманули. Да, есть внутреннее напряжение, есть такое явление, как борьба кланов. Хотя, по моему мнению, там нет кланов, есть группы интересов, финансовые группы. Есть борьба, она идет. Но, как я уже сказал, основные претенденты – это премьер-министр Шавкат Мирзияев и, видимо, он остается основным претендентом, так как он вылетел в Самарканд, родной город президента Каримова, как говорят, для подготовки похоронной процессии. Но по узбекской конституции главой республики на три месяца станет председатель Сената Узбекистана, и в течение этих трех месяцев они должны будут провести выборы. Видимо, преемник и станет основным кандидатом на этих выборах.

– Можно ожидать народные волнения или все пройдет гладко, по туркменскому сценарию?

– Все решат события ближайших двух недель. Я думаю, что все пройдет гладко, потому что целую неделю был вакуум власти, и даже при таком вакууме все шло гладко, отпраздновали День независимости, были концерты.

– Люди запуганы настолько, что не решатся ни на какие бунты?

– Нет, к сожалению, никакой политической оппозиции. Единственная дееспособная оппозиция – это исламские подпольные движения. Я думаю, что у них тоже не окажется столько сил, чтобы что-то изменить.