Марк Галеотти: сила Путина – в растерянности политических элит

Европейцы до сих пор не почувствовали, чем грозит режим президента России Владимира Путина. И хотя он использует внутренние слабости Запада ‒ коррумпированность политиков, разрыв между элитами и обществом, страх перед беженцами, рреакция на его действия достаточно вялая. Так считает британский политолог, эксперт в вопросах организованной преступности и безопасности Марк Галеотти. Украине, по его мнению, следует осознать, что успех ее противостояния с Россией будет зависеть от ее собственной прочности.

‒ Какая из угроз для безопасности Украины сейчас больше: почти стотысячная российская армия или те же слабости, что и на Западе, только умноженные на отсутствие прочных государственных институтов?

‒ Да, главная угроза исходит из России, но даже в случае Украины, я не думаю, что угроза главным образом военная. И честно говоря, я думаю, что те 100 тысяч, о которых вы упомянули, это несколько завышенная оценка. Думаю, что из-за происходящих регулярных осенних маневров получается, что их численность больше, чем на самом деле. Но даже если бы их было «всего» 60 тысяч, например, то и это много. Все же я думаю, что дело не в цифрах. Кроме того, украинская армия была достаточно успешной в своем противостоянии российским войскам. Конечно, украинская армия не сможет разбить российскую, но она может сделать российские победы очень болезненными, настолько болезненными, чтобы Путин не решился пойти дальше намеченной сейчас линии противостояния.

Поэтому я думаю, что так же, как и для Запада, главная угроза для Украины ‒ политическая и скрытая. И здесь Украина дает Путину большие возможности: слабое правительство, неразрушенная власть олигархов, внутренние линии разделения. И поэтому многие люди, с которыми я говорил в российском Министерстве иностранных дел, считают, что украинцам надо дать шанс разрушить все самим. Если украинское общество и власть укрепятся, у россиян будет гораздо меньше возможностей расшатать страну.

‒ Может ли общество справиться с этой двойной угрозой, с середины и извне, когда даже развитые стабильные государства не очень спешат склеивать линии раскола в их обществе?

‒ Для Украины в ее нынешней ситуации это вопрос гораздо большего приоритета для общества и политической системы, потому что если вы живете в комфортной западной стране, коррупция ‒ это риск, который люди еще могут себе позволить. Но в Украине коррупция ‒ это вопрос национальной безопасности. И поэтому мне так грустно наблюдать, что к ней продолжают относиться так снисходительно.

Я понимаю, что учитывая историю вопроса, его невозможно решить очень быстро. Но на Западе, в Брюсселе считают, что понимание того, что для Украины коррупция ‒ это действительно вопрос выживания, должно прийти быстрее. Это причина многих разочарований Украины в том, что в Киеве не понимают, что это вопрос национальной безопасности.

‒ Многие люди пытаются разгадать действия президента Путина: зачем он пытается разрушить великую страну на своих границах, которую он не смог бы удержать в случае своего успеха? Есть ли у Вас своя теория по этому поводу?

‒ Он не хочет разрушить Киев или экономику страны. Ему было бы достаточно того, чтобы украинцы смирились с тем, что Украина ‒ это сателлит России. Ему бы хотелось, чтобы Украина была достаточно слабой, чтобы ею можно было манипулировать, но достаточно сильной, чтобы можно было иметь дело только с одним правительством, которое приведет с собой и народ.

‒ Многие россияне, которые осознают, что происходит в их стране, считают, что ситуация изменится, когда уйдет Путин. Но вы говорите, что уйдет этот Путин ‒ придет другой. Почему вы считаете, что режим сильнее его создателя?

‒ Россия изменится только тогда, когда уйдет Путин, это наверняка. Но режим является клептократическим и коррумпированным, поэтому определенные изменения я все же ожидаю, потому что этому режиму нужны хорошие отношения с Западом. Поэтому следующий режим может убраться с Донбасса, но не отдаст Крым, потому что ему нужно будет себя как-то легитимизировать у россиян. Поэтому я думаю, что для обычных россиян следующий режим не будет лучше, но российским соседям будет с ним намного комфортнее.

‒ Вы провели в течение последних лет много месяцев в России, преподавали в МГИМО, разговаривали с коллегами в Москве, которые занимаются проблемами безопасности, – эти люди не могут не задумываться о том, что будет дальше. Как они себе представляют будущее России?

‒ Какого-то четкого консенсуса нет. И люди, с которыми я могу общаться, – это не те люди, которые могут принимать такие решения. Эти решения принимают высоко наверху. И люди, с которыми я разговаривал, сами достаточно растеряны. И в этом кроется сила Путина, потому что некоторые люди думают, что будет лучше, другие считают, что будет хуже, но самое главное – они ни в чем не уверены.

Люди думают в двух направлениях: или Путин уйдет сам, естественным образом, или его свергнут в результате политического переворота. Этот вопрос активно дисскутируется в России. Люди об этом говорят, но не чувствуют себя в безопасности, когда они это обсуждают.