Политика «укоренения» крымских татар в местах изгнания

Известный еще с древнеримских времен принцип «Divide et impera» («Разделяй и властвуй»), используемый властями, чтобы разжигать рознь между частями государства, народа, чтобы успешно манипулировать и управлять – неоднократно применялся и в отношении крымскотатарского народа. Так что сегодняшние попытки расколоть крымских татар, раздробить их единство – отнюдь не ноу-хау…

В марте 1968 года многие крымские татары в своих почтовых ящиках обнаруживали запечатанные конверты без обратного адреса, в которых находились отпечатанные на машинке обращения.

Вот как начиналось одно из таких воззваний: «Наши дорогие соотечественники! Четверть века наш народ проживает на благодатной земле Узбекистана. За это время мы прочно приобщились к экономической и культурной жизни Узбекской республики, завязали крепкие узы с узбекским народом и другими национальностями, населяющими этот цветущий край. Нередко наши отношения с представителями этих национальностей перерастают из дружеских в родственные не только в переносном, но и в буквальном смысле. Можно привести множество примеров, когда узбек женится на крымской татарке и узбечка выходит замуж за татарина. Очень много общего в народных традициях, обычаях узбеков и крымских татар».

И дальше в том же духе на нескольких страницах перечислялись успехи крымских татар в местах ссылки. Но не это было их главной целью.

Целью этих обращений, а точнее их мишенью были активисты крымскотатарского национального движения, которые призывали крымских татар не прекращать борьбу за возвращение на родину и предпринимали для этого немалые усилия. В этих обращениях их всячески дискредитировали, называли «националистами», «автономистами», «уголовниками», и все они безусловно являлись «антисоветчиками» – поскольку осмелились выступить против решений родной Коммунистической партии и советского правительства по «крымскотатарскому вопросу».

Так власти осуществляли политику «укоренения» и закрепления крымских татар в местах изгнания. Зачастую эти обращения, подготовленные в недрах КГБ, были анонимными, либо подписывалось неопределенно – как обращение, которое мы цитировали выше: «советские патриоты, сыновья и дочери крымскотатарского народа», но были и такие, под которыми стояли подписи.

Наиболее известно среди крымских татар так называемое «обращение семнадцати», однако и сегодня остается не выясненным до конца вопрос – были ли получены эти подписи добровольно либо под принуждением или – имеется и такая версия – подписантов попросту обманули.

Как бы то ни было, эта петиция вызвала гневный протест соотечественников, сразу же после ее обнародования в высшие органы власти было направлено обращение «Отповедь 17 национал-предателям», которое подписали 6947 крымских татар.

В дальнейшем попытки расколоть единство национального движения, а крымских татар поделить на «своих» и «чужих» предпринимались постоянно. В число первых входили те, кто был власти угоден и трудился над выполнением ее решений в местах изгнания, а вторых – те, кто стремился вернуться в Крым и боролся за это.

Прошли десятилетия, другое время, новые проблемы, а инструментарий методов борьбы – все тот же…

К очередной годовщине депортации активистами национального движения было решено провести 17 мая 1968 года массовую демонстрацию крымских татар в Москве, чтобы окончательно прояснить позицию властей в отношении крымскотатарской проблемы. 16 мая в телеграмме в ЦК КПСС и Верховный Совет СССР было сказано: «На этот раз народ не просит никакого приема, никаких обещаний. Он требует... фактическое безотлагательное организованное возвращение в Крым». Для участия в демонстрации в столицу прибыло около восьмисот представителей крымских татар из всех регионов.

Но… большинство участников, в том числе женщины и пожилые ветераны войны, были схвачены и избиты милиционерами и сотрудниками КГБ, доставлены в отделения милиции, вытрезвители, а оттуда под конвоем погружены в поезда и отправлены домой. Несмотря на учиненную властями расправу, 18 мая во всех местах проживания крымских татар прошли траурные процессии и митинги.

События весны-лета 1968 года во многом определили новое отношение крымских татар к власти, развеяв последние иллюзии относительно скорого и мирного решения национальной проблемы. Момент перелома в национальном сознании точно определил генерал-правозащитник Петр Григоренко: «Власти потерпели здесь сильное поражение. Народ, пусть и немногочисленный, но целиком... отошел от власти, перешел в оппозицию».

Те немногие из крымских татар, кто соглашался сотрудничать с властью, подвергались моральному осуждению большинством соотечественников, а организованная органами госбезопасности кампания контрпетиций, в которых перечислялись «успехи» крымских татар за годы жизни в Средней Азии и осуждалась деятельность активистов национального движения, фактически провалилась из-за нежелания большинства крымских татар подписывать подобные обращения.

«Урожайными» на суды выдались и следующие 1969 и 1970 годы, когда в ответ на не спадавшую активность движения прошли процессы над теми, кто открыто и резко критиковал Указ 1967 года и действия властей во время чирчикских и московских акций активистов движения, выступал против гонений в Крыму и фальсификации крымскотатарской истории. Участники этих судилищ были осуждены на различные сроки за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй» (статья 190-1 УК РСФСР) и за «нарушение национального и расового равноправия» (статья 74 УК РСФСР). Репрессиям подверглись и правозащитники, оказывавшую разностороннюю помощь и моральную поддержку крымскотатарскому движению (Петр Григоренко, Илья Габай).

Что же касается стратегии борьбы с активистами национального движения, то для проведения ее в жизнь усиленно вербовались сексоты из среды крымских татар. Некоторые из них и сегодня «верой и правдой» служат тому же делу, что и многие десятилетия назад…

Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции