Николай Семена: «Призываю к территориальной целостности России»

Уже почти полгода внештатный обозреватель Радіо Свобода, журналист Николай Семена находится в Крыму под следствием. ФСБ открыла против него уголовное дело и обвинила в призывах к нарушению территориальной целостности России. Поводом для этих обвинений стала авторская статья Николая, в которой он называет Крым частью Украины. В интервью для Крым.Реалии журналист рассказал, почему обвинения против него противоречат даже российскому законодательству, и как он переживает преследования и давление.

– Николай, вы подали несколько ходатайств о прекращении уголовного дела против вас. Как вы обосновываете то, что ваше дело должно быть закрыто?

– Таких ходатайств было два. Последнее ходатайство более мотивированное. Мои адвокаты подготовили правовое обоснование, которое заключается в том, что в соответствии даже с российским законодательством в моих действиях нет состава преступления.
Почему? Во-первых, адвокаты обосновывают это нормами закона «О границе Российской Федерации». В соответствии с этим законом, окончательно установленными границами Российской Федерации считаются границы, которые подтверждены международными соглашениями. Вообще, все границы в мире установлены путем заключения договора между двумя соседними странами о том, что их границы будут проходить вот так и вот так.

Этот договор между двумя странами считаются частью международного права. А в соответствии с Конституцией Российской Федерации, документы международного права считаются приоритетными и имеют большую силу по сравнению с внутренним законодательством.

В связи с этим договор о границе, который был заключен между Украиной и Россией, является частью международного права и стоит выше внутреннего российского законодательства. То есть он выше решения Совета Федерации о присоединении Крыма и Севастополя и имеет приоритет над ним. В соответствии с этим договором, граница установлена от Харькова до Азовского моря, а дальше по Азовскому морю и Керченскому проливу. Соответственно, граница по Перекопу никогда двумя нашими странами не устанавливалась. Поэтому и до сих пор, в соответствии с российским законодательством, границей между Украиной и Россией считается граница по Керченскому проливу, а не по Перекопу.

По моим наблюдениям, даже сами россияне считают границу по Перекопу не вполне законной, поскольку в действительности граница по Керченскому проливу сохраняется: там проверяют паспорта, там действует таможенная служба. Россия сохраняет ту границу и считает и ее оставшейся.

С другой стороны, в соответствии со всем международным правом, Крым не считается российской территорией. В соответствии с резолюцией Генассамблеи ООН, резолюцией ПАСЕ, резолюцией парламентской ассамблеи стран ОБСЕ, в соответствии с Будапештским соглашением, договором о дружбе между Украиной и Россией. Соответственно, из утверждения о принадлежности Крыма к Украине не вытекает то, что я призываю к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Наоборот, призывая к восстановления прежнего статус кво на территории Крыма, я призываю к восстановлению территориальной целостности России, которая была нарушена Советом Федерации в марте 2014 года. Я призываю к восстановлению территориальной целостности России и Украины – двух наших стран, которые должны оставаться дружественными, должны быть стратегическими партнерами, но быть независимыми друг от друга. Поэтому, в соответствии с международным правом и российским законодательством, в моих действиях нет состава преступления.

Раз в России есть столько несогласованности и недоразумений с международным правом, столько проблем по госгранице во внутреннем законодательстве, все это свидетельствует о том, что по Крыму никакая точка не поставлена. Крым по прежнему остается предметом широкой, я бы сказал, всемирной дискуссии, в которой участвуют многие субъекты, начиная от Организации Объединенных Наций до отдельных журналистов. Поэтому любой материал по статусу Крыма в данной ситуации является высказыванием отдельного мнения каждого отдельного человека. Моя статья – это скромное участие в этой дискуссии. А право на участие в дискуссии, на выражение мнения гарантировано Российской Конституцией.

– Аргументы у вас убедительные. Но, как известно, российские следственные органы и суды могут пренебрегать законом, особенно когда речь идет о политическом преследовании. Насколько вероятно, что в вашем деле будет сделано исключение?

– Во всех прежних ходатайствах следствие нам отказало и совершенно не прислушивается к мотивировкам. Следствие не предоставляет нам мотивированных постановлений по поводу отказов. Это свидетельствует о том, что дело будет продвигаться очень сложно. Шансов очень мало, но я думаю, что они есть, хоть и небольшие. Поскольку против той логики, о которой я говорил, против международного законодательства очень сложно возражать. Если суд вынесет обвинительный приговор, то это будет еще одна дискредитация российской судебной системы. Это будет принятие еще одного незаконного решения.

– Вашим козырем является то, что шум по поводу вашего дела может дискредитировать действия России в Крыму. Но боятся ли этого российские власти настолько, чтобы взять и прекратить преследование?

– Сложно об этом говорить. Но, я думаю, в нынешней политической обстановке, когда Россия потеряла очень большую часть своего позитивного международного имиджа, российским органам власти и политическим партиям самое время озаботится своим имиджем на международной арене и выполнять хотя бы свое законодательство.

– Недавно следователь ФСБ отказал вам в прохождении лечения в Киевском институте нейрохирургии. Было ли для вас это ожидаемым?

– Это было полностью ожидаемо, потому что мы никак не надеялись на милость победителя в крымском вопросе. Мы думали, что так и произойдет. Хотя я считаю, что их мотивировка не совсем отвечает действительности. Во-первых, подобных операций в Крыму не делают. Во-вторых, я не знаю, насколько я могу доверять свое здоровье тому государству, которое меня судит. В третьих, эта операция здесь будет не бесплатной, и у меня нет таких средств, чтобы оплатить эту операцию России. А в Украине я мог бы найти спонсоров, которые бы помогли мне излечится.

Пока состояние моего здоровья не столь критичное. И какое-то время я еще могу потерпеть. Я думаю, что этот вопрос может быть поднят во время суда. И там мы попытаемся его еще раз решить.

– Недавно в Варшаве прошла конференция ОБСЕ по человеческому измерению. Там много внимания было уделено вопросу Крыма и вашему делу в частности. Как вы оцениваете выступления, звучавшие там?

– Я высоко оцениваю солидарность с мной международных организаций. Я ценю их помощь и поддержку. Но я хотел бы отметить совершенно немотивированную позицию представителей России на варшавской конференции. В частности, выступление так называемого главы крымского отделения Союза журналистов России Андрея Трофимова, который заявил, что он дважды встречался с моим следователем и вникал в мое дело. Я не знаю, насколько можно вникнуть в мое дело без встреч и разговоров со мной. Хотя я совершенно не надеюсь на помощь Союза журналистов России, поскольку они уже высказали свою позицию раньше по этому поводу.​

Крымская организация Союза журналистов создана незаконным путем. Собрались люди после «референдума», приняли решение предать Украину и считать себя членами Союза журналистов России. Их туда приняли целым коллективом. Во-первых, коллективного приема в Союз журналистов не существует, существует только персональный прием. Персонального приема не было!

Поэтому, во-первых, Андрей Трофимов не является председателем крымской организацией СЖР, он незаконно присвоил себе это звание. А, во-вторых, он поддерживает обвинительный уклон в этом деле, как стало видно из его выступления, что совершенно неправильно.

Кстати, много членов крымского отделения Национального союза журналистов Украины остались верными своей родине и своему союзу. Они остались членами НСЖУ, в том числе и я. Мы собрали свои документы и передали их в правление союза журналистов с просьбой воссоздать в Киеве временную крымскую первичную организацию.

– Как уголовное преследование повлияло на вас? Как вы себя чувствуете, какой у вас настрой?

– Настрой у меня оптимистичный, поскольку я же надеюсь на то, что восторжествует здравый смысл. Единственное, это повлияло на мое творческое состояние. Я вынужден был дать подписку о невыезде. Я ограничен в передвижении. Моя банковская карточка заблокирована. Я ограничен в творческой работе. Если говорить о художественной фотографии, то я в связи с подпиской ограничен в том, чтобы выезжать и проводить фото-пленеры. Я не могу писать. Это фактически блокирование моего человеческого и творческого потенциала.