Херсонес и операция «Гримальди»

Специально для Крым.Реалии

Политические комментаторы и эксперты не заметили проходившую в сентябре в Херсонесе выставку «Гримальди и Романовы. Три века истории. XVII-XX». На первый взгляд это мероприятие кажется сугубо историческим, однако на деле оно свидетельствует о попытках Москвы прощупать почву и найти в Европе новых союзников в «крымском вопросе». История же здесь только камуфлирует политику.

Русский с монакцем братья навек

Гримальди – правящая династия Монако – карликового государства на юге Европы, ассоциированного с Францией. Как следует из названия выставки, ее организаторы задались целью продемонстрировать многовековую историческую связь между правящими домами Российской империи и маленького лигурийского княжества.

Задача, надо сказать, не из легких. Дело в том, что Гримальди – католическая семья, тогда как Романовы по вероисповедным причинам заключали браки почти исключительно с протестантскими династиями. Пришлось искать любые самые шаткие доказательства того, что род российских самодержцев, «перекрестился», как красочно выразилась назначенная российскими властями директор заповедника «Херсонес Таврический» Светлана Мельникова, с княжеской династией Монако. В ход пошли архивные документы о поездках в Россию представителей семьи Гримальди, одному из которых Николай II даже милостиво разрешил убить двух зубров на своих охотничьих угодьях в Беловежской пуще, а также об отдыхе Романовых на лигурийских курортах, включая Монте-Карло.

Прекрасно помня, что история это политика, обращенная в прошлое, организаторы попытались провести исторические параллели с сегодняшним днем. Аристократические развлечения высшей российской и монегаскской знати, они предложили рассматривать как важные шаги на пути выхода Российской империи из международной изоляции после Крымской войны, указав на, якобы, содействие князей Монако в этом процессе.

Крымская тема поднималась на выставке и в другом контексте. По своему происхождению Гримальди происходят из Генуи, а генуэзцы, как известно, имели свои колонии в Крыму. Некоторые из представителей семьи занимали весьма ответственные должности в генуэзской колониальной администрации, другие вели торговые операции в Северном Причерноморье.

«Это вносит в наши современные двусторонние отношения дополнительный важный элемент партнерства, основанный на личном династическом вкладе семьи Гримальди в историю России и на личной сопричастности семьи Гримальди цивилизационному становлению юга России», – отмечают авторы пресс-релиза, не скрывая, что имеют в виду деятельность Гримальди на территории Крыма в XIII-XV веках.

Политическая подоплека

Судя по всему, в Москве серьезно рассчитывают на помощь монакского княжеского дома в разрешении «крымского вопроса» в выгодном для России ключе. Еще в 2014 году в журнале «Пространство и время» была опубликована программная статья профессора МГИМО Олега Барабанова «Гримальди в Крыму» с подзаголовком: «Историческая основа для сотрудничества Российской Федерации и Княжества Монако». Автор провел большую работу, выявив несколько десятков представителей семьи Гримальди, участвовавших в итальянской колонизации Северного Причерноморья в Средние века и предложил использовать «воскрешение памяти о славных представителей рода» для нужд текущей российской внешней политики.

Предложение упало на благодатную почву, особенно в свете того, что 2015 год был объявлен годом России в Монако. В рамках совместных мероприятий в июле 2015 в княжеской резиденции Монако в присутствии правящего князя Альбера II открылась выставка «Гримальди и Романовы». Впоследствии была реализована идея о ее передвижном характере. В сентябре нынешнего года экспозиция работала в Севастополе. В следующем месяце планируется ее открытие в Третьяковской галерее.

При этом на сайте «Третьяковки» отмечают, что среди ее организаторов не только российская официальная структура: Агентство Архивов России, но также Форум Гримальди и Новый Национальный музей Монако, участие которых, по вполне понятным – санкционным – причинам, не было анонсировано в официальном пресс-релизе выставки в Херсонесе.

Кстати, заключительный пассаж из этого документа недвусмысленно указывает на политическую подоплеку мероприятия. В нем выражается надежда на «укрепление сотрудничества между Российской Федерацией и Княжеством Монако в наши дни». «Это особенно важно в свете доверительных и конструктивных отношений, установившихся лично между Президентом России В. В. Путиным и Князем Монако Альбером II», – отмечают организаторы выставки. Учитывая, что заявление помещено непосредственно в крымский контекст, намек звучит вполне прозрачно.

«Дайте мне билет до Монте-Карло…»

Княжество Монако, хоть и имеет свои дипломатические представительства во многих странах мира, координирует свою внешнюю политику с Францией. В марте 2014 года Монако было одной из 100 стран поддержавших на 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцию о территориальной целостности Украины. Апелляция к крымскому средневековью и попытки заручиться поддержкой карликового княжества могут показаться политической химерой. Отчасти, возможно, так и есть.

Однако не стоит недооценивать кремлевских стратегов. Во-первых, Монако тесно связано с Францией, где Кремль особенно надеется на победу Марин Ле Пен, уже сделавшей заявление о возможности признания Крыма российским, на президентских выборах в апреле следующего года. Во-вторых, его княжеская семья исторически связана с Северной Италией, где в сепаратистских кругах у Москвы немало симпатиков. Хотя нынешние Гримальди по своему происхождению по мужской линии принадлежат к французской, а не итальянской аристократии, их заочно уже вписывают в число «крымских итальянцев», «реабилитировать» которых собрались российские власти, рассчитывающие найти союзников на Апеннинах. В-третьих, Монако – крупный финансовый центр и место хранения иностранных капиталов, что очень важно для российских элит на фоне международных санкций.

Все это помогает объяснить, почему в Москве делают ставку в казино Монте-Карло.

Захар Самсонов, севастопольский обозреватель

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции