Анкара и евроскептики: «крымский якорь» для Trexit

Специально для Крым.Реалии

С недавних пор Турция вновь возобновила жесткую риторику с официальными представителями стран Европы и США. После неудавшейся попытки переворота 15 июля усилилась и внешняя критика Анкары по причине массовых арестов оппозиционных депутатов, журналистов, преподавателей и военных, ущемления прав человека. Турецкий парламент продолжил действие в стране чрезвычайного положения и военные операции в Ираке и Сирии, а правительство и президент – демонстрацию миру восточной «самостоятельности» (почти полной, но «ущемленной Европой») вкупе с дальнейшим сближением с Москвой.

В контекстный узор в Кремле умело вплетают последние события: активизацию в странах ЕС популистских и левых течений и сил, кажущиеся неожиданными результаты президентских выборов в США, а также манипуляцию с воссозданием универсальной идеологии «воинствующей русской нации».

Претензии Кремля на главную роль в новом международном интернационале и достижении полной победы над Западом затмевают восприятие реальности. И, кажется, что дискуссии на внешнеполитические и внутригосударственные темы накалили страсти до такой степени, что Анкара решится на «собственный» Brexit – прозванный Trexit: вот-вот заявит о выходе из процесса получения полноправного членства в Европейском Союзе.

Корни тесных отношений Турции и Европы, чья современная история насчитывает более полувека, достаточно крепки. Они – прочны, но многогранны и противоречивы. Речь идет не только о взаимных инвестициях, наличии многочисленной турецкой диаспоры в Европе, широкой двусторонней договорной базе, шестизначных цифрах торгового баланса, занимающего первые места, но и взаимных амбициях Анкары и Брюсселя как сильных игроков.

С 1952 года Турция – член НАТО, куда Анкара вступила одновременно с Афинами. В июле 1959 года Турция подала заявку на членство в Европейском экономическом сообществе – прародителе ЕС. 12 сентября 1963 года в Анкаре было подписано соглашение. С 1 января 1996 года между Турцией и ЕС действует таможенный союз. В период Хельсинской встречи на высшем уровне в декабре 1999 года Европейский Совет предоставляет Турции статус страны кандидата в члены ЕС. С 2003 года Турция участвует в деятельности Конференции парламентских комитетов стран Европейского союза по делам Сообщества и европейским делам (COSAC). 16-17 декабря 2004 года Европейский Совет принимает решение начать переговоры о членстве Турции, а 3 октября 2005 года начинаются переговоры о присоединении. Анкара подписала 6-й протокол к Европейской конвенции о защите прав человека, тем самым полностью отказавшись от меры уголовного преследования – смертной казни.

В процессе сотрудничества Великого национального собрания Турции (ВНСТ) с Европейским Союзом первостепенное значение придается работе по приведению национального законодательства в соответствие с требованиями ЕС. Согласно механизму обмена информацией IPEX ВНСТ регулярно информирует Европу. В европейских международных институтах Турция – равноправный и надежный партнер. 18 депутатов турецкого парламента представляют интересы Анкары в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ), 8 – ПА ОБСЕ, 12 – ПА НАТО, 25 – Совместном парламентском комитете Турция-ЕС.

Все резолюции указанных европейских структур, касавшиеся осуждения российской оккупации Крыма и нарушения прав человека на аннексированном полуострове, были поддержаны турецкими депутатами. Справедливости ради нужно сказать и о том, что существует единственный турецкий депутат, который голосовал «против» «крымских документов». Это – госпожа Филиз Керестеджиоглу Демир (Filiz Kerestecioğlu Demir), депутат ВНСТ от прокурдской Демократической партии народов (НDP), входящая в группу объединенных левых ПАСЕ. Эта фракция включает в себя представителей левых, социалистических или коммунистических партий стран–членов ПАСЕ, в том числе немецкую Die Linke, российские КПРФ и «Справедливую Россию». На левых «ставят» в Москве и рассчитывают расшатать Европу «изнутри Германии».

Впервые в истории избранный прямым голосованием народа действующий президент страны считает, что президентская форма правления в республике – залог прогресса демократии в стране, и новая конституция должна разрешать сохранять главе государства связи и контакты со своей партией. Кроме того, президентскую модель готовили в Турции на основе моделей США и Франции. Проект предложений по изменениям в основной закон Турецкой Республики, который подготовлен правящей Партией справедливости и развития (АКР) и передан на рассмотрение ставшей союзнической Партии националистического действия (МНР), предусматривает существенные нововведения. Так, президент сможет назначать министров и половину судей в ключевых судебных органах, а также получит возможность издавать указы, которые будут иметь обязательную юридическую силу. В проекте новой президентской системы управления Турцией отсутствует институт премьер-министра, зато предусмотрены два поста вице-президента. МНР пошла на сотрудничество с АКР после обещаний правящей партии одновременно с президентской реформой «протащить» через турецкий парламент снижения проходного барьера с 10% до 5%, что в будущем увеличивает шансы националистов расширить количество мандатов в ВНСТ.

Для принятия и прямого введения в действие изменений в основной закон необходимо две трети голосов от всего состава парламента. На сегодня это 367 из 550 депутатов, ряд из которых лишены иммунитета от уголовного преследования. АКР имеет 317 депутатов, МНР – 40. Республиканская народная партия (СНР) отказалась участвовать, а НDP исключена из списка возможных союзников. Правящая партия при поддержке националистов получает 357 голосов, что недостаточно для прямого введения изменений, но на 27 голосов превышает достаточное количество для утверждения реформ и их вынесения на общенациональный референдум.

Лидер СНР Кемаль Кылычдароглу (Kemal Kılıçdaroğlu), претендующий вновь занять место главного и «удобного» оппозиционера в Турции, заявил, что посредством конституционной реформы «АКР стремится ввести диктаторский режим в стране». Кстати, депутаты от СНР в составе ПАСЕ вместе с немецкими социал-демократами, частью депутатов ЛДПР, «Справедливой России» и других «социалистических партий» Европы входят в группу социалистов. Группа социалистов и группа объединенных левых ПАСЕ – единственные депутатские группы, куда были допущены или вошли российские депутаты Госдумы прошлого созыва. СНР, «Справедливая Россия» и немецкие социал-демократы являются членами Социалистического интернационала, чей 25-й съезд намечено провести в декабре 2016 года. В это же время в Берлине на свой исторический 5-й съезд соберется Партия европейских левых…

Смена проевропейского и евроатлантического курса в Анкаре неизбежно приведет к развалу межпарламентских связей ВСНТ и утрате эффективных механизмов, благодаря которым Турция напрямую участвует в глобальном диалоге, самореализуется и на европейской, и на мировой арене. Это, в свою очередь, лишит Турцию возможности адекватно выступать в защиту крымскотатарского народа и суверенитета Украины.

Отказываться от углубленного диалога с Европейским Союзом – также не в интересах президента Реджепа Тайипа Эрдогана, сумевшего подавить неудавшийся путч и получить практически стопроцентную «демократическую» поддержку всего населения страны. В случае отказа от европейского вектора желанная перспектива президентской республики моментально испарится, поскольку утратит под собой основу для глобального ее признания в лице мировых лидеров, а значит – в самой Анатолии.

Образ Турции в глазах европейского обывателя сегодня строится на восприятии Реджепа Тайипа Эрдогана как диктатора-исламиста и «шантажиста мигрантами», чем обретает резко негативную окраску. При этом в ходе противоборства лидер и наследник кемалистов Кемаль Кылычдароглу получает максимальное сочувствие Европы, хотя представляет социалистическую партию-защитницу завоеваний революции. Европейские левые и евроскептики для этого сделали немало. В ЕС упускают ряд важных особенностей внешней политики Турции: турецкая элита достигла значительных успехов в экономике, не выступает с позиции радикального ислама, территория Анатолии аккумулирует внешнее производство Европы, и Анкара никогда консолидировано не была инициатором разрыва какого-либо, даже невыгодного и очень сложного, диалога с Брюсселем.

«Лидеры ЕС, похоже, не понимают пределы своей власти над Турцией..., насколько тесно связаны стабильная Европа и самостоятельная Турция... В этих условиях, кажется неизбежным, что властьпридержащие в Брюсселе будут сметены со своих постов волной популизма в Европе», – считает колумнист правительственной Dayli Sabah Бурханеттин Дуран (Burhanettin Duran).

Турецкие лидеры заявили, что вопросы возобновления смертной казни и европейского вектора страны в целом наряду с президентской реформой могут быть вынесены на референдум до конца 2016 года. Появятся ли в бланке голосования три насущных турецких вопроса, и будет ли проведен референдум? Скоро узнаем.

В истории Турции национальный референдум по конституционным изменениям проводился всего один раз – 12 сентября 2010 года – в день памяти жертв военного переворота 1980 года, в связи с принятием турецким парламентом на пути в Европу соответствующего пакета законодательных изменений в основной закон страны. За изменения проголосовало 45% от общего количества избирателей страны, явка по стране составила 70%. Тогда возглавляемая Реджепом Тайипом Эрдоганом АКР приближалась к пику своей популярности…

Рудольф Медведь, обозреватель

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции