Запад стал опасаться Россию?

Подавляющее большинство россиян высказываются за сближение со странами Запада. 71% опрошенных "Левада-центром" высказываются за расширение экономических, политических и культурных связей со странами Запада.

Опрос производился в 48 регионах среди городского и сельского населения страны. Тех, кто выступает за сближение с Западом, стало больше, чем летом прошлого года на 21%, а тех, кто против, сторонников изоляционизма, стало наоборот, меньше на 20%.

Исследование "Левада-центра" не так просто, социологи задавали респондентам пять вопросов, ответы на которые свидетельствовать о том, что, по мнению россиян, Запад стал опасаться Россию.

В студии Настоящего Времени социолог "Левада-центра" Денис Волков.

– По мнению россиян, Запад стал опасаться Россию. Так ли это?

– Мы задавали вопрос о том, важно ли, что думают на Западе о России, задавали вопрос о том, есть ли основания у западных стран опасаться России, России – опасаться стран НАТО.

– Стоп, вот это очень важный вопрос, можно я вас остановлю на этих первых трех. Там еще два вопроса, но первых трех. Вы сказали, вы задавали вопросы "надо ли Западу опасаться России" и "надо ли России опасаться Запада". В ответах на эти вопросы что-нибудь для вас удивительное, какой тренд, вы можете определить?

– Не столько удивительное, потому что уже тренды сформировались достаточно давно. После присоединения Крыма мы видим, что выросло число тех россиян, которые считают, что у Запада есть основания опасаться России. Сейчас таких стало больше. Можно по-разному оценивать эти ответы, потому что, как мне кажется, это, в том числе, и некоторое увеличение собственной оценки, что все-таки нас теперь замечают, опасаются больше. Это связано именно с Крымом.

– Я тоже хотел обратить внимание на ответ на этот вопрос. Это не значит, что люди переживают за Запад, это означает, что люди больше гордятся своей страной.

– Да, скорее так. Что касается вопроса о том, есть ли у россиян основания опасаться стран Запада, стран, входящих в блок НАТО, то здесь на самом деле ничего не изменилось. Большинство говорит, что "да, есть основания опасаться". Это сложилось в конце 90-х годов, и здесь ничего нового не произошло. Это такая общая установка, но она прежде всего касается слова "НАТО", "альянс". Потому что когда мы спрашиваем о Западе в целом, о Европе например, то там оценки несколько другие.

– После всего, что вы перечислили, после опасений россиян в отношении стран НАТО, гордости за то, что НАТО боится Россию, вдруг в конце вы задаете вопрос о расширении культурных, политических, экономических связей с Евросоюзом, с Западом, с Европой – давайте будем точны, с Европой – и мы узнаем, что большинство россиян, 71%, хотят эти связи увеличивать. Вы можете это как-то объяснить?

– Если мы посмотрим длительные ряды, то еще до конфликта, до присоединения Крыма, мы увидим, что это была общая установка на сотрудничество. Даже больше 70% было в середине 2000-х годов. Поэтому я бы сказал, что в этом вопросе мы вернулись к норме. К этой общей установке на сотрудничество.

Что сыграло? Сыграло то, что сейчас некоторая разрядка наблюдается, может быть, не столько в политике, сколько на телевизионных каналах поменяли тон, поменяли знак с минуса на плюс. Даже в самом конфликте, когда мы видели большие проценты негативного отношения к Западу, то там в основе в том числе было и чувство, желание, чтобы Запад нас признал. Чтобы Запад признал Россию, что Запад Россию не признает. Хочется, чтобы он признавал нас, Россию, на наших условиях, и нежелание идти на уступки Западу.

– Мне показалось, что последний вопрос был единственным личным вопросом, на который люди отвечали, исходя из своего жизненного опыта. Все остальное, что вы спрашивали – это про гордость за страну, а это вопрос про поездки туристические, товары в магазине, и прочие бытовые понятные вещи.

– Я бы тут не преувеличивал личный опыт поездок на Запад, все-таки это несколько процентов, выезжают за границу порядка 30%, может быть сейчас чуть больше. На Запад меньше, соответственно, где-то половина, может быть из этих людей. Я бы здесь не преувеличивал. Здесь, скорее, общая установка на сотрудничество, на бесконфликтное сосуществование.