Зачем Кремль поделился «Роснефтью»?

Крупнейшая нефтяная сделка, о завершении которой президент Владимир Путин поспешил объявить лично, вызвала настоящее замешательство в экспертном сообществе, несмотря даже на то, что на первый взгляд соглашение о частичной приватизации «Роснефти» выглядело вполне прозрачно.Согласно опубликованным документам, швейцарская трейдерская компания Glencore и Катарский государственный суверенный фонда (Qatar Investment Authority) приобрели 19,5 % акций российской госкомпании.

Как сообщил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, стоимость сделки составила 10,5 миллиарда евро. Спустя несколько часов его поправили представители Glencore, уточнив, что всего за пакет акций было заплачено 10,2 миллиарда евро. Из этой суммы швейцарский трейдер внесет 300 миллионов евро в виде собственных акций. Несмотря на столь «скромное» участие, Glencore получит ровно половину продаваемого пакета. «Остаток» будет оплачен катарскими финансистами и некими так и не названными банками.

По сообщению агенства Reuters, частично профинасировал покупку российской госкомпании итальянский банк Intesa Sanpaolo. Подтвердить эту информацию пока не удалось.

«Накануне «Роснефть» разместила свои облигации на сумму более 600 миллиардов рублей, а кто получил эти облигации – непонятно, – сказал корреспонденту «Голоса Америки» партнер консалтинговой компании RusEnergy, аналитик нефтегазового сектора Михаил Крутихин. – Получается какой-то ход для того, чтобы спасти эту сделку от провала, который ей явно грозил».

Тем не менее, британская Financial Times уже назвала приватизацию «Роснефти» личным триумфом Путина. Сделка, которая еще до конца этого года обещала принести российской казне более 700 миллиардов рублей, до самого последнего момента была под угрозой срыва.

От участия в переговорах с российской нефтяной госкомпанией последовательно отказались представители японских, вьетнамских и индийских компаний. По данным Михаила Крутихина, предложение не заинтересовало и китайских инвесторов, которые ясно дали понять, что не собираются обсуждать покупку миноритарного пакета, не дающего права участвовать в управлении компанией.

Еще одной проблемой для возможных инвесторов стали санкции, введенные США и европейскими странами против «Роснефти». Госкомпании отказано в праве закупать за рубежом оборудование для нефте- и газодобычи. Иностранные банки также не имеют права кредитовать деятельность крупнейшей российской компании.

В результате сделка оказалась под угрозой. Чтобы выполнить в срок решение Кремля, уже заложившего в бюджет прибыль от заключения выгодного контракта, «Роснефти» пришлось предпринять срочные шаги.

«Российскому государству очень нужны деньги, – так объяснил корреспонденту «Голоса Америки» мотивы этого решения эксперт по вопросам энергетической политики, профессор Королевского университета Лондона Андреас Голдсо (Andreas Goldthau, Royal Holloway University of London). – Экономика страны находится в тяжелом положении, рубль заметно подешевел, а сравнительно низкие цены на нефть отрицательно сказались на поступлениях в бюджет. Так что нынешняя приватизационная инициатива Кремля вызвана только срочной необходимостью в притоке новых денежных средств».

На выручку «Роснефти» пришла швейцарская компания с неоднозначной репутацией. Glencore International AG считается одним из крупнейших в мире поставщиков сырьевой продукции, редкоземельных металлов, а также угля, аллюминия и цинка.

Фирма была основана в 1974 году бизнесменами Марком Ричем и Пинкусом Грином и получила тогда название Marc Rich + Co AG. В деловом мире компания быстро завоевала репутацию крайне рискованного и агрессивного трейдера, предпочитающего работать на сложных рынках. В свое время фирма умело обходила американское эмбарго, торгуя иранской нефтью и кубинским никелем, заключая сделки в Ливии и ЮАР, несмотря на введенные против этих стран санкции ООН.

В 1983 году американские власти выдали ордер на арест руководителей компании, обвинив их в нарушении санкционного режима и уклонении от уплаты налогов на сумму в 48 миллионов долларов. И Рич, и Грин были вынуждены покинуть США.

Это, впрочем, не помешало им в самом конце 80-х начать активную атаку на российский рынок. По некоторым оценкам, только с 1989 по 1993 год годовой оборот торговли компании Marc Rich со странами бывшего СССР составлял около 4 миллиардов долларов.

За минувшие 25 лет швейцарская компания, сменившая в 1994 году название на Glencore, успела поработать почти со всеми российскими олигархами. В списке «клиентов» оказалисьБорис Березовский, Роман Абрамович, Олег Дерипаска, Михаил Гуцериев и многие другие.

По данным на 2010 год Glencore контролирует 60% мирового рынка цинка, 50% – меди и не менее 9% продаж зерна. Уже после смерти Марка Рича в 2013 году швейцарская компания стала лидером на российском рынке продаж нефти, получив право продавать 70% продукции «Роснефти».

Согласно новому контракту швейцарцы дополнительно будут получать от российской госкомпании еще 220 тысяч баррелей нефти в сутки в течении пяти лет. Аналитик Михаил Крутихин считает, что эти поставки будут осуществлены за счет сокращения сотрудничества с другими трейдерами. При этом, по его словам, сделка оказалась выгодной и для катарского государственного фонда, и для швейцарского нефтетрейдера, и для российского бюджета.

«Не очень понятно, зачем было изобретать такую сложную схему, – удивляется Михаил Крутихин. – Есть принадлежащая государству компания «Роснефтегаз», куда перечисляют дивиденты и «Роснефть» и частично «Газпром». Не проще ли было для покрытия дефицита государственного бюджета не привлекать швецарского трейдера, а просто перевести в казну колоссальные средства, которые уже аккумулированы на счетах «Роснефтегаза»?»

Адреас Голдсо согласен с тем, что в выигрыше оказались все участники нефтяной сделки. Тем не менее, по его мнению, и Glencore и государственный катарский фонд пошли на весьма существенные экономические риски, подписывая это соглашение.

«Роснефть» остается компанией, деятельность которой стопроцентно контролирует рноссийское государство, так что ни швейцарский трейдер, ни катарские финансисты никак не смогут повлиять на стратегию, выбранную российским нефтяным гигантом, – заявил он в интервью «Голосу Америки». – Но только время покажет, насколько выгодными окажутся эти инвестиции. Для этого в первую очередь необходимо, чтобы отношения России со странами Запада вернулись в нормальное русло, санкции были отменены, а Москва начала соблюдать все обязательства в отношении частной собственности. Я пока во всем этом сомневаюсь. Но в любом случае нужно признать, что Glencore отлично хеджировал свои риски, вложив сравнительно небольшие деньги в потенциально очень прибыльное предприятие».