Севастополь: Памяти журналистки Анастасии Бабуровой

19 января 2009 года в Москве на Пречистенке возле станции метро Кропоткинская прогремели выстрелы, в результате которых погибли известный российский адвокат Станислав Маркелов и молодая журналистка «Новой газеты» Анастасия Бабурова. Убийство, совершенное в этот день, стало одним из самых громких преступлений в новейшей истории России и спровоцировало цепь резонансных расследований в отношении членов подпольных неонацистских группировок.

Анастасия Бабурова родилась в Севастополе, здесь же закончила школу. Получать высшее образование отправилась в Москву. Поступила в МГИМО, но, проучившись полтора года, бросила учебу и перешла на вечернее отделение факультета журналистики МГУ.

К тому моменту Бабурова уже сотрудничала с рядом общественно-политических изданий, преимущественно «левого» толка. Некоторое время работала в «Известиях», но после конфликта с руководством газеты, уволилась и стала внештатным корреспондентом «Новой газеты» – одного из самых прогрессивных периодических изданий страны, в котором и работала до своей гибели.

Виновными в деле об убийстве Маркелова и Бабуровой были признаны Никита Тихонов и Евгения Хасис. Первый будет отбывать наказание пожизненно, вторая – 18 лет.

Профессиональная работа следствия

По словам главного редактора «Новой» Дмитрия Муратова, процесс расследования этого убийства – один из немногих прецедентов филигранной работы следственных органов.

– Это была серьезная и ювелирная работа. Когда все, и специальные службы, которые оперативно сопровождали следствие, и следователь по этому делу Краснов, сделали все максимально возможное. Более того, они это делали (вели следствие – КР) настолько качественно и компетентно, что смогли предотвратить новые преступления, поскольку, например, непосредственный убийца Тихонов и его комиссар Хасис были «взяты» на пороге квартиры, когда собирались совершить очередную «акцию». В суде были предоставлены, на мой взгляд, серьезно собранные доказательства, в том числе и доказательства, изъятые из квартиры, где жили Тихонов и Хасис – их разговоры, обсуждения. Они (следствие – КР) вышли на след Ильи Горячева, который прикрывал деятельность БОРНа и части его бойцов, в том числе тех же Тихонова и Хасис. По настоянию Следственного комитета и прокуратуры Горячев был выдан из Сербии, он получил суровый срок. Чего я не могу понять, точнее я могу понять, но мне это крайне неприятно, то, что ряд людей, которые скрывали Тихонова и Хасис, например, хранили паспорта, оружие (они являются медийными персонами), проходили по этому делу лишь в качестве свидетелей, хотя, на мой взгляд, они, безусловно, являются соучастниками. А некоторые из них – вдохновителями деятельности неонацистского подполья в стране.

–​ А Вы можете уточнить, о ком Вы говорите?

Муратов: А Вам разве не понятно? Я называть эту фамилию не буду, потому что у меня сейчас нет времени на новые судебные процессы, но, если ознакомиться с материалами дела, то становится понятно, о ком идет речь.

Конечно же, абсолютно очевидно, что Горячев, который всем объяснял, что эта деятельность приветствуется со стороны предыдущей (с какой-то давностью) администрации (президента России – КР), какими-то ее чиновниками, никто из этих чиновников никакой ответственности не понес. Один из них потом переехал в Московскую область, другой уехал в Тулу, бывший депутат Мищенко, который был составной частью, извините за жаргон, «крыши» этой организации, придавая ей определенный иммунитет, потом попался на нецелевом расходовании средств, но до политических покровителей следствие так и не дотянулось. Видимо, на тот момент, это было для следствия невозможно.

–​ Поддерживает ли редакция «Новой газеты», спустя восемь лет после гибели Анастасии, связь с ее семьей, и в чем это выражается?

​Муратов: Да, конечно. Это наши друзья и товарищи. Когда у меня было больше возможностей бывать в Крыму, мы с ними каждый год встречались. Когда у них была возможность приезжать сюда, в Москву, мы их здесь лечили. Они пишут нам потрясающие абсолютно письма, мы им отвечаем, редакция их очень любит, они – потрясающие люди. Я считаю, что семья – это яркое доказательство того, почему выросла именно такая дочь. Это, конечно, их дочка. Он же (Эдуард Федорович Бабуров – отец Анастасии – КР) такой могучий, несгибаемый, до сих пор с такой спортивной, перевалистой походкой боксера-борца с потрясающе светлой головой. Они же оба (родители Анастасии Бабуровой – КР) преподаватели вузовские. Они, как и многие из крымчан, с энтузиазмом восприняли присоединение Крыма к России. Я, на самом деле, не знаю, как бы это восприняла Настя Бабурова, и какие у них были бы «домашние разговоры», но я очень люблю этих людей, мы с ними год не виделись, но этим летом я надеюсь у них побывать. У нас с ними есть свои кое-какие любимые места.

Любите меня, пожалуйста

Спустя год после трагической смерти Бабуровой, известный режиссер Валерий Балаян снял документальный фильм «Любите меня, пожалуйста», в котором родные и близкие Анастасии рассказывают о ее жизни, принципах, взглядах и профессиональной деятельности. Об истории съемок фильма и о многом другом Балаян поговорил с корреспондентом Крым.Реалии.

– Не могли бы Вы артикулировать те чувства и эмоции, которые побудили Вас, спустя год после убийства Анастасии Бабуровой, снять фильм?

​Балаян: Ну, на счет эмоций, я не знаю, потому что фильм – это дело очень практическое, поэтому я не стал бы про эмоции говорить. Здесь, с одной стороны, совпал ряд обстоятельств. Я находился в Крыму в то время, но совершенно не собирался этой темой заниматься, меня просто попросил коллега снять похороны. Я приехал в Севастополь из Ялты, снял похороны и остался на поминки. После этого материал лежал где-то год. Я тогда думал, что, учитывая огромный резонанс этого дела, многие российские режиссеры, несомненно, сделают какой-то фильм, но – ничего. Я помню, как меня поразила годовщина гибели Стаса Маркелова и Насти, ни по одному из российских телеканалов не было даже упоминания об этом. А это были времена еще относительно «вегетарианские» – до всех событий на Болотной. Еще какая-то видимость мнимо демократического или плюралистического телевидения была. Вот с того момента я решил, что надо сделать этот фильм. Делал я его за свой счет и ни разу об этом не пожалел. Во-первых, я узнал, кто такая Настя Бабурова, во-вторых, очень близко соприкоснулся с ее близким кругом людей и, в-третьих, я узнал много таких вещей, которые я даже в фильм вставить не мог, но теперь о них можно говорить.

–​ Например?

​Балаян: Например, о том, что в последний месяц, перед своей гибелью, Настя занималась журналистским расследованием по финансированию БОРНа и других неонацистских организаций в России и выявлением тех, кто курирует их деятельность. К сожалению, в фильме я не мог об этом говорить, потому что тогда не было доказательств, а сейчас все эти доказательства появились. Прежде всего, это показания в суде самого Никиты Тихонова. Очевидно, что координация всех этих неонацистских организаций российских исходила из Кремля. Мне ее подруга называла фамилии конкретных людей, некоторые из них до сих пор не могу назвать, но факт в том, что она (Анастасия Бабурова – КР) подобралась очень близко к самому «верху» координирования и финансирования этих организаций. Сегодня они, вроде бы, прижали уши, их не видно и не слышно, но они просто перешли в другое качество.

– Прошло уже девять лет с момента гибели Анастасии, и я хотел у Вас как у журналиста узнать, проходили ли раньше в Крыму акции памяти? Другими словами, была ли эта трагедия на слуху?

Балаян: Конечно, я следил за этим. Каждый год такие акции проходили, они, конечно, не были многочисленными. Начиналось все с акций местных севастопольских антифа. Украинская власть этому никак не мешала. Однажды, в 2012 или 2013 году, были даже столкновения антифашистов Симферополя и Севастополя с какими-то другими группами. Было побоище на вокзале, ну, не побоище, скорее – столкновение. Причем один парень или погиб, или был сильно изувечен. Кстати, и это очень важно, я, занимаясь этим вопросом, столкнулся с тем, что в Севастополе неонацистские организации тоже имели место. Я не знаю, какова их судьба сейчас, но тогда меня это поразило, что город русской славы, город русского патриотизма имеет внутри себя несколько очагов неонацизма и неофашизма. Это, разумеется, не было массовым явлением, но то, что такие очаги были – очень печально. Для меня Севастополь – город, где очень много военных, город, в котором всегда был огромный патриотический дух и в этом месте появляется такая, непонятно на чем возросшая нацистская плесень.

– Тут стоит сказать, что до сих пор в городе есть пассионарные люди, которые намерены выйти в память Анастасии Бабуровой на улицу. 19-го числа в Севастополе пройдут две акции, согласованные с местной властью. Но сама власть, почему-то от этого самоустраняется. Нет никаких заявлений, соболезнований и прочего. Почему так, как Вы считаете?

​Балаян: Тут стоит сказать спасибо этим властям, нынешним, которые просто позволяют этому быть. Потому что на фоне всего сегодняшнего завинчивания гаек по поводу публичной политической активности, уже, казалось бы, надо хотя бы за это благодарить. Но я знаю много ребят молодых в Крыму, для которых и Настя, и Стас Маркелов являются огромным примером, который их вдохновляет. Они (молодые крымчане – КР) понимают, что эти двое вышли против огромной государственной машины, против этого темного людоедского начала, которое тогда было в зародыше. Они вышли и погибли, но это был путь героев, настоящих героев, не тех, которых нам навязывают по телевизору, а подлинных. Потому что подлинный герой – это тот, который больше всего ценит свободу и готов ради нее идти даже на смерть.

В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове