Закулисье крымских театров: застой после аннексии

В ночь на 26 января в Крыму на девяностом году жизни скончался режиссер, художественный руководитель Крымского академического русского драматического театра имени Максима Горького Анатолий Новиков. За 44 года он поставил более 150-ти спектаклей, но и сам выходил на сцену. В последний раз Анатолий Новиков сыграл в спектакле «Поминальная молитва» 22 января.

На главные вопросы про влияние режиссера на крымский театр и про современные вызовы российской цензуры отвечает режиссер театра «PostPlay» Галина Джикаева.

– В чем, по-вашему, главная заслуга Анатолия Новикова?

– В первую очередь он был талантливейшим администратором. Он создал комплекс из семи сцен, где ежедневно идут спектакли. Другое дело, что от этого страдало исполнение, потому что актеры так быстро перепрыгивали из роли в роль, что не успевали в них вжиться. То есть это было скорее не высокое искусство, а конвейер. С другой стороны, для театральной жизни Крыма в целом это был определенный прорыв, количественный.

– Но, по-вашему, это был все же застой, стагнация?

– Дело в том, что крымский драматический театр унаследовал очень многое из Советского Союза и очень неохотно менялся до 2014 года. Теперь же, когда этот консерватизм наложился на современные российские реалии после аннексии, – боюсь, что театр в Крыму не изменится, не отойдет от этого еще много-много лет.

– Что происходило с украинским музыкальным театром в Крыму на протяжении этих 23 лет? Его в первую очередь уничтожили после аннексии.

– У него были очень неплохие постановки, потому что и материал выбирали интересный: «Белая ворона», «Собор Парижской Богоматери». Там работали приглашенные режиссеры, в том числе из Киева. И тем не менее эта местечковость чувствовалась, театр зашел в тупик. В Симферополе застоялось это болото, не терпящее перемен, и прорваться новому там было очень сложно.

– Это же можно отнести и к Севастополю?

– Я считаю, что художественный руководитель театра имени Луначарского Владимир Магар силой своей личности воспитал у актеров и у зрителей совершенно другой взгляд на театр. Не думаю, что провинциальность всегда определяет отношение к работе и репертуар – очень многое зависит от личности.

Художественный руководитель театра «Сатирикон» – Константин Райкин: «Запрет цензуры – я не знаю, как кто к этому относится – я считаю, что это величайшее событие векового значения в нашей жизни. У нас это проклятие и позор вообще отечественной нашей культуры, нашего искусства – наконец было запрещено. И что сейчас происходит? Я сейчас вижу, как у кого-то явно чешутся руки это изменить и вернуть обратно, причем вернуть обратно не во времена застоя, а в еще более давние времена, в сталинские. С нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь».

​– Относится ли сказанное Константином Райкиным к крымским театрам?

– Разумеется, цензура – это смерть. Художник должен быть свободным, чтобы состоялся сам акт искусства. Если он работает на заказ, если ему диктуют, он уже не художник, а мертвец. К сожалению, крымские театры не создали что-то уникальное, свою школу, с оглядкой на которую можно было бы сопротивляться диктовке сверху. Это среда ремесленническая, работа от звонка до звонка и так далее. Наш театр до аннексии подходил к тому, чтобы говорить на социальные темы, но в российских условиях это сегодня невозможно без команды сверху, а по команде сверху – это уже не искусство.