Мать «крымского диверсанта»: «Буду мечтать, чтобы снова увидеть сына»

Жительница Энергодара, пенсионерка Вера Котелянец –​ мать троих сыновей. Ее особая боль –​ старший сын Евгений Панов. В 2014 году он был мобилизован и более года служил старшим стрелком в 37 батальоне территориальной обороны. После службы в АТО вернулся в родной город Энергодар, где работал водителем на Запорожской АЭС. Сейчас Евгений Панов –​ один из «крымских диверсантов»​.

Российские спецслужбы задержали Панова в августе 2016 года. В ФСБ заявили, что он собирался организовывать в Крыму теракты. 3 марта подконтрольный России Киевский районный суд Симферополя продлил Панову срок содержания под стражей на три месяца – до 7 июня 2017 года.

Последние 7 месяцев – после того как ее сына объявили «диверсантом» – сильно подорвали здоровье Веры Котелянец. Однако, несмотря на это, пожилая женщина все же решила преодолеть админграницу с временно оккупированным полуостровом, чтобы увидеть Евгения. Хотя, признается, что это было трудно и физически, и морально.

– Вера, расскажите, как вам удалось увидеть сына?

– Я собиралась поехать к Жене, когда он был в Лефортово. Я нашла российских правозащитников, которые готовы были мне помочь приехать в Москву, чтобы я смогла увидеть сына. Я уже собрала денег на поездку, заказывала билеты на поезд, и вдруг известие – Женю вывезли из Лефортово в Крым. Для меня это был шок! Понимаете, все надо было заново узнавать, искать, договариваться. Я взяла себя в руки. Понимаете, я все готова была сделать, чтобы увидеть Женю. Мне говорили люди: Вера, куда ты поедешь? Мало ли что. В Крым ехать сейчас еще страшнее, чем в Москву, но я уже прожила жизнь и ничего не боюсь. Каждый день ожидания для меня – это невыносимая боль. Да, я должна надеяться и должна дождаться сына, но я не могу просто так ждать. Я должна что-то делать, чтобы приблизить день его освобождения.

– Кто помог вам с поездкой в Крым?

– Мир не без добрых людей. Деньги на поездку помогли собрать друзья Жени. 1 марта я приехала в Крым. В Симферополе меня встретил адвокат Сергей Легостов. Он помог и передачу в СИЗО сделать, и на суд попасть. Приютили меня на двое суток добрые люди. Фамилии называть не буду, сами понимаете, для их безопасности. В Симферополе я быстро нашла СИЗО, где держат Женю. Посмотрела там в правилах, что можно передать: какие продукты, вещи. Я все купила и передала, но не знаю, все ли к нему попадет, потому что в Лефортово не все посылки, которые мы передавали, доходили до Жени. Адвокат Легостов помог написать мне в ФСБ заявление на свидание в СИЗО, но следователь мне не дал такую возможность. Женю я смогла увидеть на суде.

– Расскажите о том, как вы увидели сына.

– Суд был назначен на 14 часов (3 марта 2017 года – КР). Ну какой это суд? Это же фарс, постановочное мероприятие, Все сфабриковано. Судилище одним словом. Я думаю, что сами они, следователь, судья, прокурор понимают, что все это «дело диверсантов» – спектакль, ложь. В общем, ждали мы в судебном зале, который на самом деле – маленькая комнатка 7-8 метров с клеткой и несколькими скамейками. Женю привели только в 14:35. Он не знал, что я приеду, и у него был шок, когда он меня увидел. Он очень постарел, глаза безжизненные, лицо серое.

– Вам удалось поговорить с сыном?

– Да, пока мы ждали судью, я смогла с ним немного поговорить. Прокурор, следователь, конвоиры – все были рядом и слышали наш разговор, но нам не мешали. Мы говорили о нем и обо мне, о родственниках и друзьях. Я сказала ему, что много людей его поддерживают, пишут письма. Что дети для него рисуют, что на нашем телевидении про него сняли документальный фильм. Что Игорь (Котелянец, брат Евгения – КР) и я, что мы боремся и сделаем все, чтобы его освободить. Сын сказал, что ему присылали детские рисунки и что он очень был рад этим рисункам. Понимаете, для него это очень важно, что ему верят и за него борются.

Женя рассказал, что сейчас в СИЗО Симферополя сидит в двухместной камере, что относятся к нему лучше, чем раньше, до того, как его этапировали в Москву, в Лефортово. У Жени болит нога, возможно, это связано с позвоночником. На здоровье особо не жаловался, но я вижу, как он хромает. В Симферопольском СИЗО Жене делают какие-то процедуры и уколы. Сказал, что стало легче ходить. Когда с него сняли наручники, я увидела, что руки от них у него багряные, запястья передавленные.

Перед тем, как мы дождались судью, адвокат сказал, что будет продление ареста. Но ни я, ни Женя не сомневались в этом. Пришла судья. Следователь потребовал, чтобы заседание провели в закрытом режиме и меня выгнали, якобы я тут какую-то опасность представляю для следователя и прокурора. Адвокат Легостов спросил, кому пожилая женщина, пенсионерка может тут причинить зло, и судья разрешила мне остаться.

Потом зачитали ходатайство – продлить еще на 3 месяца содержание под стражей. Следователь заявил, что ему нужно еще 10 каких-то свидетелей допросить. Так как Женя – гражданин Украины, то из-под стражи его отпускать нельзя, а то он может сбежать или может встретиться с соучастниками, чтобы организовать теракт – это так следователь объяснил, почему Женю надо держать в СИЗО.

Когда судья ушла в совещательную комнату, я смогла еще немного поговорить с сыном. Вернулась судья, зачитала решение. Продлили содержание под стражей на 3 месяца. Перед тем, как Женю увели, я попросила конвоиров: «Дайте мне обнять сына! Пожалуйста! Ведь у вас есть матери. Каждый из вас может оказаться на месте Жени. Я желаю вам, чтобы вашим матерям не пришлось лить слезы из-за вас!» Мне разрешили. Я прижалась к нему и тут не выдержала – заплакала. Я прошептала ему на ухо: «Сынок, держись, мы с тобой. Игорь и я, мы за тебя боремся, и мы вырвем тебя отсюда». После этого Женю увели.

6 июня у Жени день рождения. До 7 июня продлили арест. Я буду жить и мечтать, что снова поеду на суд, чтобы увидеть Женю и снова его обнять.