Наталья Геворкян: В зеркале любви

– Эммануэль Макрон гей. – Почему вы так думаете? – Потому что он женат на женщине, которая на 24 года его старше. Стоп. Я пыталась избежать этой темы. Я все время внутренне уходила от нее, мало ли идиотов, говорила я себе. Но их оказалось так много, что давайте все-таки поговорим и об этом.

Для тех, кто не в теме, напомню, что Эммануэль Макрон – кандидат в президенты Франции, рейтинг которого на минувшей неделе составлял 25-26 процентов, то есть колеблется в рамках статистической погрешности по сравнению с лидером гонки Марин Ле Пен, у которой 26-28 процентов. А вечером в понедельник, по мнению большинства зрителей, Макрон оказался сильнее Ле Пен в ходе первых теледебатов ведущих кандидатов в президенты страны.

Макрону 39 лет, то есть сегодня ему столько, сколько было его нынешней и единственной жене Бриджит, когда возникла их симпатия: ему было 15, ей – 39. Она была его учительницей. Для тех, кто уперся взглядом в цифру 15 и нервно закурил, сообщаю, что по французским законам это возраст, который позволяет вступать в брак. В формальный брак они, правда вступили в 2007 году, но их отношения, а впоследствии роман, не прерывались с того самого ученическо-учительского начала.

39-летний кандидат в президенты женат на 63-летней женщине. И единственное объяснение, которое приходит на ум неожиданно большому количеству моих собеседников: он гей, иначе зачем бы… Во-первых, я не очень понимаю, почему вообще надо искать объяснение. Но о'кей, почему-то его ищут. Ладно бы мои российские друзья, которые живут в стране, где женщина в 35 считается старухой, но где никого не удивляет, когда 60-летний мужчина крутит роман с 20-летней девушкой. Это в порядке вещей, а о наоборот не может быть речи. Почему, кстати? Нет, правда, почему?

Оставим в стороне, что женщине в любом возрасте не нужна виагра, чтобы крутить романы. Вы хотите сказать, что 30-летние мужики во всем мире не грезят о Мадонне, или Шэрон Стоун, которым почти 60? Вы хотите сказать, что Оливия Ньютон Джон в ее 67 не желанна? Или Сьюзан Сарандон, или Жаклин Бассет, или Дайан Китон, или Рэкуэл Уэлч, или Хелен Мирен, или Сигурни Уивер, или Мэрил Стрип (некоторым из перечисленных, кстати, за 70)? Полная чушь! Они прекрасны и сексапильны. Но стереотип в головах множества моих российских знакомых уже не изменить: мужчина до старости может все, женщина в 50 – бабушка. Полагаю, что в значительной степени российский женщины становятся бабушками в 50 (и внешне, и внутренне) именно по этой причине – они так отражаются в глазах мужчин, они позволяют им, мужчинам, отмерять век женской красоты и любви.

Ладно, у нас свои заморочки, своя история, свои особенности, свой цинизм. Но самое замечательное происходит все же на родине Макрона, во Франции. В свободной, либертинской Франции. Французы, здесь родившиеся и выросшие черт знает в каком поколении – именно от них я слышу этот аргумент: он гей, потому что женат на женщине значительно старше его, понятно же, что это прикрытие. Те, кто это говорят, по странному стечению обстоятельств, являются противниками кандидата Макрона. Видимо, им больше нечего Макрону предъявить.

Во-первых, этот аргумент звучит странно во Франции. А если он гей, то что? Они явно имеют в виду, что если гей и скрывает это, то нехорошо. Понять, на чем основаны их подозрения, не представляется возможным, потому что нет, у них нет доказательств, знаний, им даже никто ничего не насплетничал за рюмкой кальвадоса, просто это же очевидно, потому что иначе "зачем же жить со старухой". Попытка аккуратно поинтересоваться: но есть же мужчины, которых привлекают женщины старше них, вызывает скептическую улыбку, полную сострадания к твоей наивности. Напоминание, что случается ведь и любовь, которой все возрасты покорны, вызывает взрыв смеха. Политика победила все, человеческое нам чуждо. Любовь? Только не в этом случае, только не у претендента на трон, пардон – кресло, тут только расчет, только игра с избирателями, только лишенная чувств прагматика, только грязные тайны и ширмы, которые их скрывают. Дважды разведенная Марин Ле Пен – это нормально, это всем понятно, а женатый на женщине, которая значительно старше него, Макрон подозрителен.

Возможно, глупым стереотипам подвержено большее количество людей, чем мне казалось. Наверное, в столь неожиданных обстоятельствах проявившаяся не очевидная вроде бы, но существующая дискриминация женщин в возрасте, которым какие-то посторонние люди отказывают в праве быть любимыми молодыми мужчинами, меня поразила. Более того, и молодым мужчинам отказывают в праве на чувства к женщинам, которые старше! Черт возьми, думаю я, вы же все в детстве были увлечены какой-нибудь взрослой женщиной? Вы бредили в юношеские годы Дженифер О’Нил после фильм "Летом 42-го", где именно такая история: мальчик и взрослая женщина, и нежность, и кровать. О да, радостно кивают мне в ответ, было, и бредили, но это же детство, это не имеет продолжения, прошло и забыли, это не может быть чем-то большим, историей любви, например.

Но это может ею стать, не прерваться, продолжиться. Я сейчас не о конкретной паре даже, а о том, что так может быть. И так бывает, почему же так сложно это признать? Особенно странно это неприятие во Франции, где масса таких пар, в которых женщина старше, таких любовников, и таких союзов. Или с юношеского возраста – это подозрительно, а во взрослом нормально? В конце концов, это страна, где есть пример и еще более ранней влюбленности мальчика во взрослую женщину, с самого раннего детства, о которой знает каждый француз. Где до сих пор две переплетенные буквы D, вписанные в большую латинскую H напоминают о любви, соединившей в 16-м веке Генриха II и Диану де Пуатье. И символы этой любви, длившейся на протяжении всей жизни короля – сквозь века, живым напоминанием повсюду: на потолке Лувра, в замках Фонтенбло и Шенонсо, в парижском Музее армии. Диане было 20, когда родился Генрих, и кому это помешало? То есть мешало, конечно, но точно не им двоим.

Наталья Геворкян, журналист

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода