«Подарки» России: почему исчезают люди в Крыму

Общественная организация «КрымSOS» опубликовала доклад, согласно которому с февраля 2014 года на полуострове были похищены как минимум 43 человека. Как формировался доклад? Расследуются ли на полуострове факты похищений, о которых говорят правозащитники? Об этом беседуем с сооснователем общественной инициативы «Крым SOS» Тамилой Ташевой, отцом похищенного представителя Меджлиса Умером Ибрагимовым, а также активистом «Автомайдана», который был похищен в 2014 году в Крыму, Сергеем Супруном.

​По данным организации «КрымSOS», 17 из 43 похищенных в Крыму были освобождены после плена, 6 обнаружены мертвыми. Судьба еще 18 человек неизвестна. Двое из похищенных в Крыму были осуждены – Александр Костенко и Валентин Выговский. В мае 2016 года пропал член Исполнительного совета Всемирного конгресса крымских татар Эрвин Ибрагимов: вечером на трассе его машину остановили неизвестные и затолкали мужчину в свой автомобиль. О местонахождении Ибрагимова до сих пор ничего не известно, активисты ежемесячно проводят акции протеста под посольством России в Киеве и требуют расследовать факты исчезновения людей.

В ежегодном докладе Госдепартамента США о соблюдении прав человека сказано, что подконтрольная России власть Крыма систематически прибегает к насилию и политическим преследованиям. При этом в подконтрольном Кремлю Следкоме Крыма утверждают, что массовых исчезновений крымских татар на полуострове нет. Хотя на сайте Следкома значатся 46 пропавших без вести крымчан, в том числе те, кого родственники считают похищенными. По многим из них есть свидетели и записи камер наблюдения.

– С нами на связи соосновательница организации «КрымSOS» Тамила Ташева. Тамила, расскажите подробнее о вашем исследовании.

​Ташева: Первый этап похищений в Крыму, с 3 марта по конец мая 2014, ознаменовался исчезновениями преимущественно активистов «Евромайдана» и «Автомайдана». Потом они были отпущены. С сентября начали пропадать уже не активисты – обычные ребята, в основном крымские татары. И это типичная практика для России. Например, в Чечне тоже исчезали далеко не активисты – обычные люди. Это сеяло панику в обществе, счет шел на тысячи. Связей между пропавшими в Крыму немного, буквально по нескольким людям. К примеру, имя пропавшего и найденного мертвым Эдема Асанова фигурировало в деле Олега Сенцова. Эдем был родственником Эскендера Билялова, советника президента Российской Федерации в Крымском федеральном округе. Ислям Джепаров и его двоюродный брат, пропавшие в сентябре 2014 – племянник и сын активиста крымскотатарского движения Абдурешита Джеппарова. Но остальные люди вообще никак не связаны с активизмом. Общий признак один – они были крымскими татарами.

– Вы говорите о первом этапе похищений с марта по конец мая 2014. А что является вторым этапом? Длится ли он до сих пор?

Ташева: Второй этап мы условно выделяем с июня 2014 по декабрь 2016. После декабря 2016 была информация о еще двух пропавших в Крыму, пока мы не включали их в отчет – но, боюсь, вынуждены будем это сделать. Кроме того, наши данные неполные. О некоторых исчезновениях мы узнавали уже во время подготовки отчетов. Информация не была публичной, родственники не хотели сообщать.

– Это похищения с целью получения выкупа или сугубо политические? Скоординированная ли это деятельность или просто фрагменты криминального беспредела?

​Ташева: Это далеко не криминальный беспредел. Мы включили в отчет 43 случая. По 36 из них есть факты, доказывающие причастность (к похищениям – КР) оккупационных властей либо силовых групп вроде «Самообороны Крыма». Это спланированная политика оккупационных властей по запугиванию населения. И мы практически не встречали случаев грабежа, похищений ради выкупа. Теперь каждый человек в Крыму не понимает: он не застрахован от похищения, исчезновения. И, увы, в большинстве случаев не ведутся эффективные расследования. Дела зачастую даже не открывают.

– С нами на связи активист «Автомайдана» Сергей Супрун, которого похищали в Симферополе в 2014 году. Сергей, расскажите о вашем похищении и о том, зачем оно было нужно.

Супрун: Меня похитили вечером 13 марта 2014 года в Симферополе. Это сделала местная «самооборона», казаки. Передали нас ГРУшникам из Российской Федерации, которые нас допрашивали. О мотивах не знаю. Возможно, боялись, что мы будем устраивать провокации перед так называемым «референдумом». Но мы приезжали помогать украинским военнослужащим, которые были заблокированы в частях.

– Насколько серьезно были настроены ваши похитители. По тогдашним ощущениям, хотели запугать или же намеревались убить?

​Супрун: Пугать можно по-разному. А когда к разным частям тела приставляют оружие, это уже не просто угроза. Уже были случаи похищения, мы знали, что происходило на Майдане, так что все было серьезно. Нам очень повезло, что нас освободили, ведь многие до сих пор числятся пропавшими без вести.

– С нами на связи отец похищенного в 2016 году Эрвина Ибрагимова – Умер Ибрагимов. Умер-ага, что удалось выяснить следствию по делу вашего сына за 10 месяцев с момента похищения?

​Ибрагимов: Мои обращения безуспешны. Дело передали в Главное управление, потом сообщили, что дела якобы передали в Ессентуки. При чем тут Ессентуки – не знаю. Я знаю, что моего сына «брали» спецслужбы, и машины было не две, как утверждают, а четыре. Это я выяснил сам. Кроме меня, никому это не нужно, следствие не работает. Всю информацию предоставил я, друзья, родственники, в том числе видеозапись. Кстати, нашли мы ее чудом – вокруг места похищения, на заправках видеозаписи были конфискованы.

– Откуда вы знаете, что машин было четыре?

Ибрагимов: Это видно на видео. Машину сына, по сути, взяли в кольцо. Но следствие это отрицает.

(Над текстовой версией материала работала Галина Танай)