Геннадий Афанасьев: Палачи получили задание

(Предыдущий блог – здесь)

Мне предоставили государственного адвоката, который был уверен, что я виновен, и уговаривал меня во всем признаться. Признаться во всем, что скажет мне следователь. Примечательным во время нашего разговора был его вопрос: «Скажи, а тебя били?». Мое молчание. Двери открыты. Я точно знаю, что за дверями стоят конвоиры и сотрудники ФСБ и контролируют наш разговор. Что же мне ответить? Да. Я просто начал кивать головой, опасаясь, что при «неправильном» моем ответе все эти сотрудники исполнят то, о чем меня предупреждали ранее. Но адвокат лишь ответил: «Ничего, Геннадий. Всех бьют. Это нормально. Вы лучше все признайте и подпишите. Так будет легче, и быстрее все закончится. Я больше смогу Вам помочь». На этих словах свидание с адвокатом было закончено. Он ушел. А за мной пришли…

Позднее я узнал, что этот адвокат хоть и был государственным, то есть его услуги были оплачены государством, но шантажировал мою мать, требуя за каждое посещение меня или участие в следственных мероприятиях вознаграждение в сумме сто долларов. А когда мама поняла, что он совершенно не владеет фактами, не работает по делу и сотрудничает со следствием, она отказалась платить ему. И этот подленький горе-адвокат позволил себе повышать голос на нее, на мою бабушку, обвиняя мою маму в плохом воспитании сына, недальновидности и непонимании всего произошедшего...

После встречи с адвокатом было решено конвоировать меня в медицинское учреждение, чтобы провести анализы на наличие в моей крови наркотических средств. Как же без этого, они же следуют закону! Снова мешок на голову, руки сковываются за спиной и поднимаются к небу. Боль от вывернутых суставов. На запястьях уже не осталось не содранной кожи. Наручники впиваются в живое, оголенное мясо! Выводят в коридор, налево, шагов тридцать прямо, несколько ступенек влево вниз и прямо. Улица. Шум машин и мгновенно замолкающие разговоры мимо проходящих людей. Атмосфера электризуется. Напряжение. Напряжение, в котором Крым и все его жители будут оставаться еще долго, не осознавая этого…

Звук открывающийся двери. Меня быстро подводят к машине и, практически поднимая над землей, забрасывают на заднее сидение. Сразу три человека садятся сверху, и наше транспортное средство начинает движение. Интересно, удобно ли им было в тот момент? Сидеть на мне, вдавливая грудную клетку и голову в сиденье так, что нельзя было вдохнуть. Чтобы это сделать, надо было изо всех сил постараться приподняться хоть на сантиметр… Кочки, выбоины, которые я для них создавал, у них вызывали лишь гнев… За вздох приходилось платить.

Машина сотрудников ФСБ остановилась. С меня наконец-то встали, я смог вздохнуть, а после за скованные за спиной руки вытянули на улицу. Маску сняли. Оказалось, что я нахожусь у наркологического диспансера, расположенного в нескольких минутах хотьбы от дома моей бабушки, где я провел все свое детство. Меня завели во внутренний двор. Оперативники шутили над тем, что мне следует написать в заключении. Алкоголь? Канабинол? Амфетамин? Героин? Лотерея. Найдут или нет? Я никогда даже не пробовал употреблять наркотики. Но результат медицинского заключения зависит от желания «органов порядка». Из дверей больницы появилась доктор. Это была женщина средних лет. «Интересный экземпляр», – сказала она и, недоброжелательно взглянув на меня, удалилась с одним из сотрудников внутрь помещений. Меня зачем-то держали во дворе, никуда не заводя. Через десяток минут сотрудник вышел со справкой в руках. «Чист», – сказал он другим конвоирам. «Эй, ты, террорист, а хочешь, мы напишем другое. Хочешь?». Они забавлялись. Им это доставляло удовольствие – унижать человека. Палачи получили задание, им неважна истина, им неважен человек как личность, им необходимо выполнить задание.

Снова машина. Двигатель заведен. Я в роли сиденья. Движение. Не прошло и несколько минут, как раздался звук открывающихся металлических ворот. Газ. Немного продвигаемся вперед. Тормоз. К машине подошел человек и сказал, что следует подождать, так как внутри находится скорая помощь и оказывает одному из заключенных, находящемуся при смерти, экстренную помощь...

ИВС. Изолятор временного содержания. Опять же, по иронии судьбы, окна этого изолятора выходили во двор, где я провел детство, не подозревая, что в метрах от меня вершатся судьбы очень часто невиновных, ни в чем не повинных людей. Место страха, страдания и боли. Экзекуция на первоначальном этапе. Без доказательств и по приказу вышестоящих чинов. Эпицентр. Одна из зияющих ран на планете земля. Первое, что мне запомнилось в этом насыщенном ненавистью помещении и на что я обратил внимание, это маленький, советского типа телевизор. Из маленького ящика, тридцать на тридцать сантиметров, передавали новости. Вернее сказать, транслировалась российская пропаганда. Про то, как в городе Мариуполь в день Великого Праздника Победы «бандеровцы» в лице Правого Сектора, к которому меня уже приписывали, издевались, били и даже расстреливали ветеранов Великой Отечественной войны прямо во время шествия на параде...

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь.

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции