Как воспринимают в странах Балтии военное доминирование России в регионе, почему недавние учения с имитацией аннексии нельзя считать провальными, почему Литва считает, что Россия ведет "гибридную войну", и что делать с кремлевской пропагандой. Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс ответил на вопросы ведущей Настоящего Времени Шахиды Якуб.
– Года три назад, когда мы с вами беседовали в первый раз, мы говорили о российской угрозе в странах Балтии, в частности в Литве. Скажите, с того момента степень этой угрозы увеличилась, уменьшилась или осталась на том же уровне?
– Вы знаете, когда мы говорим про угрозу, то надо воспринимать не только буквально, но и смотреть источники, что мы имеем в виду. Если нестабильность, непрогнозированность, скажем, являются угрозой – это да, ее не стало меньше, тем более, что мы видим, какие конфликты развиваются везде, насколько не утих конфликт в Украине, российская агрессия против Украины, будем называть вещи своими именами.
Я всегда спорю, когда говорят, что конфликт в Украине это внутренняя проблема. Это все-таки агрессия извне
Я всегда спорю, когда говорят, что конфликт в Украине это внутренняя проблема. Это все-таки агрессия извне. Мы не видим пока никакого выхода из этой ситуации. Во всяком случае, не только Украина, давайте посмотрим на Сирию, восьмое вето, опять же, от того же государства. Как это можно считать – угрозой или вызовом? Как ни назовешь, это все-таки не является стабильностью или вкладом в стабильность ситуации, по меньшей мере. Так что ситуация действительно не стала лучше с тех пор.
– Скажем, многоуровневые угрозы. То, что мы видим сейчас в странах Балтии, – это расширение сотрудничества с НАТО, дислокация здесь более 1500 натовских военных. Из этого, кажется, Литва, прежде всего, думает о военной угрозе со стороны России.
– Давайте немножко разберемся насчет этого. Сотрудничество с НАТО невозможно, потому что мы сами находимся в НАТО, так что мы сами с собой сотрудничаем. А эти дополнительные дислокации наших коллег в Альянсе – это действительно минимум, который может произойти, вы сами сказали – 1500. Если будем сравнивать цифры, 300 тысяч военнослужащих в Западном военном округе Российской Федерации, дополнительные три дивизии, которые сейчас объявлены…
– Это значит, что Россия на самом деле может вторгнуться на территорию Литвы?
НАТО сделает все необходимое для того, чтобы гарантировать безопасность своих территорий, населения
– Я не про это говорю, я говорю про цифры. Вы говорите про цифры военнослужащих на нашей территории, я говорю про цифры ближайшей территории, которые сейчас дополнительно появились, и перевооружения, в том числе ракетными установками "Искандер" модернизированными, которые могут переносить ядерные оружия. Это все происходит в настоящее время, так что в Настоящем Времени разговариваем, и в настоящее время происходит. И, главное, тут не идет речь о соревновании, эскалации, мы этого не будем делать. Но то, что мы делаем, чтобы никому не было никаких сомнений, альянс НАТО сделает все необходимое для того, чтобы гарантировать безопасность своих территорий, населения. Вот это и происходит. Тут только не надо путать, кто тут эскалацию наводит, поскольку тут цифры говорят о другом.
– Вы только обороняетесь.
– Мы просто адекватно реагируем на ситуацию вокруг нас, которая, к сожалению, не является очень стабильной.
– Насколько готовы вооруженные силы Литвы и другие спецподразделения реально отразить неожиданную атаку? Я имею в виду инцидент, который произошел около недели назад, когда были какие-то военные трения, подготовка, инициированная министром внутренних дел Литвы.
– Так это были учения.
– Учения, да. И получилось так, что никто не был готов, они захватили какие-то КПП и чуть ли ни Вильнюса не дошли.
– Нельзя говорить, что никто не был готов. Просто были учения внезапные, без предупреждения, они для того и делались, чтобы увидеть, где какие пробелы, где надо наработки какие-то делать. Было много ошибок в этом, но самое главное, что это как раз учения.
– Так вот Россия же тоже не будет заранее оповещать.
– Понимаете, в том дело, что не то что заранее оповещать, я думаю, что для этого работают штабы натовские и разведка, и другие структуры. Все-таки Альянс имеет самый мощный потенциал в мире, не будем забывать, и всегда, когда говорим об отдельных каких-то территориях, скажем, или балтийский какой-то фланг, он все-таки часть всего общего, и тут разделять это не нужно.
Можно говорить про конкретные пробелы наших национальных вооруженных сил, это правильно, если об этом будем говорить, поскольку у нас нет истребителей, скажем, у нас нет танков в национальном плане, и говорить о какой-то угрозе с нашей стороны было бы неадекватно, хотя это говорится, поскольку то, что делается в России, они же говорят, что они ответные меры проводят.
– Говоря об этом могучем Североатлантическом альянсе, вступая в него, Литва взяла на себя обязательство платить 2% от ВВП в бюджет. Скажите, это случится когда-либо?
– Случится в следующем году. Не вступая, скажем, позже мы приняли такие общие решения, был саммит в Уэльсе в 2014 году, и было сказано, что те, которые выполняют этот рубеж, они должны держаться, а те, которые нет, должны иметь конкретную четкую программу, как это сделать. Мы это все приняли, это разделено всеми политическими силами, подчеркну, это решение не какое-то краткосрочное, оно действительно принято со всей ответственностью, и мы возрастали оборонный бюджет действительно в последнее время очень тщательно и очень значительно.
– Не идет ли это за счет уменьшения бюджета, скажем, образования, здравоохранения?
– Это идет за счет того, что меньше будет увеличиваться бюджет в остальных областях. Да, конечно, это плохо, но мы тоже должны адекватно реагировать в национальном плане, если мы хотим солидарности от своих союзников. Так что тут тоже все принято общим согласием всех политических сил, и в следующем году у нас будет немножко выше 2% ВВП на оборону.
– Мы так много говорим об угрозах, на каком уровне находится диалог между властями Литвы и российским правительством, если есть какой-либо диалог, какое-либо сотрудничество?
– Он минимальный, на данный момент действительно у нас нет встреч на высшем уровне уже какое-то время, мы не думаем, что это исходит из нашей позиции. Мы хотим в будущем иметь отношения, которые должны быть между соседями нормальными, но они должны основываться на базе каких-то принципов и все-таки ценностей, это очень важно, не за любой счет, скажем так. И мы будем последовательно себя вести, и думаю, что эта политика продолжится в будущем. Я хочу надеяться, что все-таки когда-то придет время, и у нас наладятся эти отношения.
– Насколько велика вероятность гибридной войны России и Балтии?
Сейчас, скажем, ракету можно запустить, она стоит деньги, но можно запустить информационную ракету
– Вы знаете, эта война уже происходит – кибернетическая война, информационная война. Вообще понятие безопасности расширилось по сути, поскольку если безопасность понималась только как военная, и угрозы только как военные – ракеты, танки, то сейчас, скажем, ракету можно запустить, она стоит деньги, но можно запустить информационную ракету, можно запустить дважды и трижды, совокупность получше бывает, но эффект бывает даже и больше. Так что тут бывали времена, когда, скажем, перед реальным боем применялась артподготовка, накануне реального боя, сейчас этого не надо делать, можно просто промыть мозги и подготовить плацдарм для действий. Как, по моему глубокому убеждению, было в Крыму, кстати. И тут много таких моментов.
– Как вы, как Литва, защищаетесь от этого? Ведь кибератаки есть, создаются какие-то организации, которые мониторят это все.
– Кибератаки – да. Есть национальный центр, есть у нас и в НАТО центр, который занимается этими вопросами, в Эстонии, скажем. У нас есть центр по энергетической безопасности, в Латвии, кстати, есть натовский центр просто стратегической коммуникации, это значит уже как пропаганда. Этого не было 10 лет тому назад, это как раз эти гибридные новые такие ассиметричные угрозы, они не конвенциональные, которые были. Просто нам надо пересмотреть свои учебники, смотреть надо на то, как развиваются события. К сожалению, война войной, но такая конфронтация и такие выпады и провокации в плане этих ассиметричных гибридных угроз происходят, как мы говорим, в настоящее время.
– У меня к вам как к дипломату вопрос. Вы говорите о кибератаках, о стратегических центрах, пропагандистах, а есть здесь место для дипломатов – просто сидеть, разговаривать и решать проблемы?
– Для дипломатов всегда есть место, поэтому они разговаривают и решают эти проблемы. Но просто, знаете, есть такой нюанс один, не надо себя обманывать, что если дипломаты там сидят и разговаривают, значит, проблема будет решена. Некоторые проблемы просто откладываются, и, к сожалению, эти каналы коммуникации используются как дымовой завес такой, знаете, для того, чтобы продолжать то, что и продолжалось, даже не имеют в уме ничего менять, а иллюзия, что что-то меняется. Так что тут надо тоже осторожно. Конечно, нужно разговаривать, лучше разговаривать, чем не разговаривать, но не надо себя обманывать в том, что разговор – это уже есть как раз лекарство от этой болезни. К сожалению, тут иногда перезагрузка, как было такое упражнение недавно, не всегда помогает, надо менять программные установки иногда внутренние, а не только перезагрузить систему.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: