Супруга «крымского диверсанта» Захтея: «Мужа сделали террористом»

Оксана Захтей – супруга Андрея Захтея, которого в аннексированном Крыму обвиняют в подготовке терактов, давно не видела мужа. Российские силовики задержали его и еще одного гражданина Украины – Евгения Панова – в ночь на 7 августа 2016 года. Как задерживали «крымского диверсанта» и как теперь живет его семья – Оксана Захтей рассказала в интервью, которое впервые было опубликовано в апреле 2017 года.

– Оксана, расскажите, как вы познакомились с Андреем? Какой он муж и отец?

– С Андреем мы познакомились в Интернете, встретились во Львове. Потом он поехал в Москву. Через какое-то время, в декабре 2013 года, я тоже уехала. Андрей – прекрасный муж и чудесный отец. Он нарадоваться не мог доченьке, которая уже 9 месяцев не видит отца.

– Почему Андрей поехал в Москву?

– Там ему предложили хорошую работу. Я вообще собиралась ехать на работу за границу, в Европу. Но так получилось, что я поехала в Москву. Работала с ним. Мы занимались строительными работами, Андрей был руководителем бригады, мы работали на большой стройке.

– Есть ли у Андрея российский паспорт?

– Да, у него есть российский паспорт с 2014 года. И украинский есть. Он пытался отказаться от российского гражданства сейчас, но ему было отказано, так как против него ведется уголовное дело (позже он был лишен российского гражданства– КР).

– А почему он получил российский паспорт?

– Потому что мы думали жить в Крыму. Поехали на полуостров из Москвы 27 июня 2016 года. Хотели купить там дом, заняться хозяйством, открыть свой небольшой бизнес. Просто в Москве климат суровый, а у меня ребенок, я хотела, чтобы было море и тепло. А обернулось все не так... Сначала мы приехали в Крым, осмотрелись. У нас была машина, потом еще одну купили, занялись пассажирскими перевозками. Андрей таксовал, нашел клиентов. Мы жили в Саках. Сперва арендовали дом, прожили в нем месяц, потом я по объявлению нашла квартиру. Мы ее арендовали и заплатили хозяйке наперед. А когда мужа задержали, хозяйка «попросила» нас из квартиры.

– Каким вы увидели Крым? Говорил ли Андрей с кем-то о политике, ситуации в Украине?

– У нас был шок, мы Крым представляли не таким. Словно попали на 20 лет назад, все запущено. Ни с кем он не говорил о политике, так, говорили с соседями. Кстати, там все недовольны ситуацией. В Интернете совсем не то, что на месте говорят люди.

– Почему же вы сразу не вернулись на материковую Украину?

– Мы думали так сделать. Решили: еще немного посидим, все-таки море, а потом, если ничего не получится, уедем. Мне там (в Крыму – КР) не понравилось. Трудно жить. Во-первых, сильный контроль, люди напуганы. Идешь в Симферополе, спросишь, где остановка – и люди шарахаются, потому что ты чужая. Если чужая, то что тут делаешь? Цены на продукты выше, чем в Москве. В Саках очень бедно. Мы думали о переезде, но не успели.

«В квартире все перевернули»

– Расскажите, как задерживали вашего мужа?

– Вечером 6 августа (2016 года – КР) муж поехал по вызову – люди вызвали такси. Это был выезд возле границы (административной границы с Крымом – КР), мы еще удивились, что так далеко. Но он поехал, я была с ним на связи. Еще в 23:30 он позвонил, это был последний звонок. Он мне сказал, что клиенты не отвечают на его звонки, никого нет, глухая деревня. Спросил, что делать. Я попросила 5 минут подождать и возвращаться домой. Потом я звонила целую ночь. Вызов шел, но муж не отвечал. В 10 утра (7 августа 2016 года – КР) через окно увидела, что двор окружают военные с автоматами, в масках, ложатся за деревьями. У меня мелькнуло чувство, что что-то случилось. Я не связывала это с мужем. Постучали в двери. Группа захвата ворвалась в квартиру, человек 5-6 с автоматами, щитом меня прижали к стене. Ребенку было тогда 8 месяцев, малышка лежала в кроватке. Все проверили, обыск длился 4-5 часов. Все в доме перевернули, описали имущество.

– Что вам говорили сотрудники ФСБ?

– Мне сразу показали бумагу о «внедрении в диверсионную группу», в чем подозревали мужа. Больше ничего не объясняли. Майор, проводивший обыск, дал свой номер телефона. Потом я звонила, и он сказал, что ничего не знает, дело Андрея ведет целая следственная группа, и это очень резонансное дело. Я подождала три дня и поехала в Симферополь, в главное управление ФСБ. Зашла в приемную и устроила скандал. Ко мне вышел представитель, поинтересовался, кто я такая, посмотрел на мою прописку на Львовщине. Хотел забрать меня на допрос. Я ответила, что только с адвокатом. Он мне сообщил, что с мужем «работает» целая следственная группа. Потом на меня вышла его адвокат, которого назначила ФСБ, Оксана Акуленко. Кстати, она говорила со всеми соседями, пока меня не было. Рассказала, что у Андрея нет прописки. Оставила мне в дверях записку, которую «добрые» люди вытащили. Я все эти дни не знала, где муж, а соседки держали записку у себя. Где Андрей, я узнала лишь на седьмой день. Тогда смогла сделать передачу, он был в изоляторе временного содержания, не в ФСБ, а в другом ведомстве. Потом я договорилась о передаче в СИЗО, но там его, как оказалось, не было. Чтобы передать передачу, нужно записываться и еще и отстоять 12 часов на ногах.

«Почти 9 месяцев не видела мужа»

– За время, прошедшее с момента задержания Андрея, вам удалось пообщаться с ним хотя бы по телефону или во время свидания в СИЗО? Переписывались ли вы?

– Я его не видела. Писала следователю Селиванову, но уже со Львовщины. Письмо даже не дошло, был отказ от крымской стороны. Не дают разрешения на свидание, как и родственникам Евгения Панова (второй фигурант «дела крымских диверсантов» – ​КР). По телефону не разговаривали. Из российского СИЗО «Лефортово» (где некоторое время содержали Андрея Захтея – КР) письма приходили – правда, с опозданием. Связь с мужем у меня только через адвоката, адвокат видит его состояние.

– Каково психологическое и физическое состояние вашего мужа?

– В «Лефортово» ему хотя бы оказывали медицинскую помощь. Там муж получил целый список таблеток и уколов, которые ему нужны. Но в Крыму медпомощь не предоставляют. На днях сделали флюорографию – не знаю, с чем это связано. Передать ему в Крым лекарства очень сложно, практически невозможно.

– Верите ли вы в то, что ваш муж – диверсант?

– Не верю, конечно. Мы обычные люди. Ехали в Крым жить с ребенком. Какая могла быть диверсия? Мы же там планировали жить. Это нелогично. Просто муж оказался не в то время не в том месте.

– Как думаете, почему тогда выбор ФСБ пал именно на него?

– Не знаю, версий много. Как и что было на самом деле, никто, наверное, не знает. Он просто попался ФСБшникам, и его сперва держали. Поймали бы тех, кого нужно – мужа бы отпустили. Но не поймали, видимо, это был прокол ФСБ. Так и вышло, что муж спас их погоны. Насчет Панова не знаю, что там и как.

– Как вы относитесь к тому, что знакомые из Борислава (Львовская область – КР), с детства знающие вашего мужа, говорят о его уголовном прошлом?

В августе 2016, когда Андрей Захтей был арестован ФСБ, в полиции Борислава, откуда мужчина родом, Радiо Свобода подтвердили: в 1997 году он был арестован, а в 1998 – осужден на 6 лет и 6 месяцев лишения свободы за ограбление квартиры, а также продажу и хранение огнестрельного оружия. Освобожден в 2011 по амнистии.

– Это были девяностые. Возможно, человек ошибся, попал в дурную компанию. Я не могу ничего сказать об этом, потому что знаю его сейчас и вижу, что человек изменился, хотел семью, ребенка, нормальной жизни. Что там было? Ну, все же ошибаются. Я к этому отношусь нормально. Я не расспрашивала, он не хотел рассказывать – говорил, неприятно вспоминать. Значит, человек понял, что ошибся.

«Поддерживают родные»

– Кто вас сегодня больше всего поддерживает?

– У меня сын, ему 22 года. Поддерживают родители, семья. Когда выезжала из Крыма, помогли из организации «КрымSOS». Я переживала, как меня выпустят (из Крыма –​ КР). Россия выпустила, а Украина не впускала, поскольку ребенок рожден в Москве. Я заполняла документы, что еду оформлять ребенку украинское гражданство. Со стороны Украины меня никто не поддерживает и не интересуется ситуацией, хотя я написала в СБУ. С того времени, как мужа задержали, никакой реакции. Мы создали группу родственников политзаключенных Кремля, и нигде невозможно достучаться. В Европе о наших родных знают больше, чем в Украине, потому что ездил брат Евгения Панова.

– Депутат Верховной Рады, член коллегии МВД Антон Геращенко cразу после ареста Андрея Захтея на своей странице в Фейсбуке сообщил, что ваш супруг известен в криминальном мире, и, если он агент, то точно не украинских спецслужб. Тогда, в августе 2016, Антон Геращенко допускал, что Андрея Захтея «вероятнее всего, используют как «консерву» агенты ФСБ». Как вы восприняли эти слова? Обращались ли к Антону Геращенко по делу мужа?

– С самого начала о муже говорили в негативном ключе, и именно с легкой руки Антона Геращенко. Андрея задержали, и на второй день появилась страница на сайте «Миротворец». Как это назвать? Если бы Андрей занимался такими делами, как говорил об этом Антон Геращенко, он должен был бы это написать еще год, два назад. Но не на следующий день после появления страницы. Говорили, что муж принимал участие в акциях против Украины на Донбассе, на Майдане, был в Чеченской группе в Крыму, торговал оружием. Но Андрей весь этот период был в Москве и не выезжал оттуда. Как он мог принимать участие в акциях на Донбассе, на Майдане, если был со мной в Москве? Это легко проверить. Но Антон Геращенко, как я убедилась, «знает все». А откуда знает? Он что, с ФСБ сотрудничает? Я написала ему. Никакой реакции после всего абсурда, что он наговорил, не получила.

– Но ведь фото Андрея с российским паспортом настоящее.

– Да, была фотография, на которой он держит российский паспорт. Это использовали на 200%. Мы простые люди. Уехали, и на следующий же день Андрея сделали террористом, всю жизнь начали перебирать по деталям, выискивать и предполагать, что, где сказал, как. Все не так трактуется. А кому нравится война на Донбассе? Разве что нашим политикам. Кому она может нравиться? А это уже взяли на заметку, якобы муж против Украины.

– На каком этапе находится дело вашего мужа?

– Никакого движения по делу нет. Мужа и Евгения Панова привезли из СИЗО «Лефортово» спецбортом, будто они страшные террористы. В Россию их вообще вертолетом привезли, с мешками на головах. Сказали, что будет экспертиза, но ничего не делается. Муж просто сидит, а я не могу ни деньги передать, ни передачу. Потому что в «Лефортово» работали общественные организации, общество «Мемориал», люди помогали. А в Украине рассказывают, что он агент ФСБ, посидит, и пенсию ему дадут. России он не нужен, потому что никакой он не агент ФСБ. Адвокат Илья Новиков ездил в МИД Украины, чтобы Андрея по крайней мере включили в список политзаключенных Кремля. Евгений Панов в этом списке есть, а Андрея нет, хоть они и проходят по одному делу. Потом Андрея все же внесли в список политзаключенных. Сегодня множество версий по делу, но на этом все и остановилось.

– Как вам живется после задержания Андрея? С какими трудностями сталкиваетесь?

– Какая это жизнь? Это выживание. Мужа не вижу 9-й месяц, ребенок начинает разговаривать. Показываю ей папу, когда его ведут в суд. Мы уже тысячу раз пересматривали это видео. Дочка смотрит и показывает пальчиком: «Тятя, тятя». Все, что у нас было, все вещи, осталось в Крыму. Ситуация была такова, что вывезти имущество не представлялось возможным. Мне предлагали перевезти за большие деньги. У меня таких денег нет. Все осталось там, одну машину арестовали, на вторую забрали документы. Телефоны и ноутбуки тоже забрали. Все описали, забрали из дома два больших мешка вещей. Я взяла лишь чемоданчик, детские вещи и приехала к родителям, с которыми не жила 16 лет. Все нужно начинать сначала. Полуторагодовалый ребенок, районный центр, где проблема найти работу. Я не знаю, что мне делать. И не знаю, сколько это будет продолжаться – наверное, еще долго. Кроме материальных затруднений, есть и моральные. Не все воспринимают ситуацию адекватно. Многое говорят за глаза, относятся ко мне с холодком. Конечно, мне некомфортно. Но стараюсь жить, делать что-то, чтобы вытащить мужа. Ведь он не виновен, просто попал в чужую игру. Человек страдает, и мы возле него.