Абдурешит Джеппаров: «Напугать крымских татар у силовиков пока не получается»

Два с половиной года назад в Белогорске произошло событие, всколыхнувшее местных жителей. Были похищены двое парней – Ислям Джеппаров и Джевдет Ислямов. Тогда для взаимодействия с властями по вопросам насильственных исчезновений создали Крымскую контактную группу по правам человека. Координатор объединения – отец одного из пропавших Абдурешит Джеппаров – рассказал Крым.Реалии, почему больше не контактирует с Аксеновым, и дал оценку событиям на полуострове.

– Абдурешит-агъа, правильно ли я понимаю, что задачи вашей группы сейчас другие?

– Не совсем так. Поле деятельности то же. Просто тогда был серьезный случай – похищение моего сына и племянника. Дальше встреча с Аксеновым. Для того, чтобы мы друг друга долго не искали, когда вдруг понадобится, мы решили создать такую группу. У нас были встречи с Аксеновым: 14 октября 2014 года, потом 29 октября, потом 5 декабря, потом в феврале 2015 года. И это была последняя встреча. Мы поняли, что дальше нет смысла общаться с ним по этому вопросу. Потому что все, что можно было взять от него, мы взяли. Вторая причина – нас не так поняли наши друзья и коллеги. Они подумали, что мы с ним как-то близки. И это уже работало не на наш имидж, а, напротив, вредило.

– Получается, никакого смысла от общения с Аксеновым не было?

– Немного было, особенно когда освободили первых четверых людей из СИЗО, которые сидели по делу о встрече Мустафы Джемилева в Армянске. Это на самом деле стоило встреч. А дальше – нет.

Потом они поставили условие – исключить из нашей группы Эмиля Курбединова. Мы сказали, что это наша прерогатива, и мы сами разберемся, кого включать, кого исключать. Тогда сказали, что не будет встреч. Ну, не будет, и не будет. Нас это устроило.

– То есть группа называется контактной, но контакта с властями нет?

– Если сильно захотеть, это можно устроить, но пока не видим смысла. У нас есть контактные функции, мы работаем как правозащитная группа и проводим мониторинг в Крыму по правам человека.

«СИЗО навредило Эмир-Усеину Куку»

– Один из членов Крымской контактной группы – Эмир-Усеин Куку – сейчас находится в СИЗО. Поддерживаете ли вы с ним связь?

– Он в СИЗО с 11 февраля 2016 года. Уже скоро как полтора года. Связь с ним поддерживаем постоянно через адвоката и жену.

• Алина Смутко

11 февраля исполнился год со дня ареста Эмир-Усеина Куку.

– Есть ли у него проблемы со здоровьем?

– Там нельзя быть здоровым. У нас, помимо Эмира-Усеина Куку, в СИЗО сидит несколько десятков человек. У всех ущербное здоровье, СИЗО им здорово навредило. У него был флюс и другие проблемы с зубами, потихоньку букет набирается. Сейчас у него не то здоровье, которое было при аресте.

– Его арест связан с участием в Контактной группе или есть другие причины?

– Эмир-Усеин Куку был правозащитником еще до российского присутствия в Крыму. У него большой стаж, он еще и просто активист. Видимо, он как-то приглянулся, и с ним решили так поступить. Первый раз, когда его зацепили, это было больше похоже на попытку похищения. Потом они это все повернули по другому: якобы это задержание – с обысками, со всеми остальными сопутствующими вещами. Потом еще время от времени подергивали. И закончилось тем, что просто взяли и арестовали.

Фиаско ФСБ в «деле Хизб ут-Тахрир»

– В 2014-2015 годы все политические дела в Крыму в основном касались общественных и политических активистов. А потом ФСБ переключилась на мусульман. И по сей день не прекращается этот поток дел и преследований против приверженцев ислама. Почему, на ваш взгляд, спецслужбы переключились на верующих?

– В самом деле, они вначале пытались делать из нас «экстремистов», «террористов», но не получилось. Во-первых, благодаря нашему поведению. Мы не поддавались на провокации и не подавали повода, чтобы нас так квалифицировать.

Потом у нас уже стали брать мусульман – независимо от того, крымский татарин ты или славянин. С этим легче, потому что в мире так сложилось, что отождествляются мусульмане и потенциальные террористы. Поэтому стали брать по этой статье – 205-й (статья 205 Уголовного кодекса России – терроризм – КР). Первые пошли в 2015 году – это четверо, живущие под Севастополем: Примов, Сайфуллаев, Ваитов и Зейтуллаев. Они уже осуждены.

Потом уже дальше пошли в 2016 году 11 февраля четверо из ялтинского региона. Потом еще добрали в Кызышташе двух молодых ребят – Арсена и Рефата. Потом – в Бахчисарае. Итого набралась немаленькая группа этой категории.

С чем это связано? Пока мировая практика показывает, что на репрессии по отношению к мусульманам реагируют мало. Но Крым в этом плане сделал прорыв – мусульмане Крыма нормально воспринимаются. Поработали адвокаты, поработали правозащитники. В этом году по этой статье пока еще никого не взяли. И по тем, кого взяли до этого, им не удалось нормально сформировать дела. Адвокаты дела разрушают, базы никакой нет. Они подтягивают кого угодно, но не получается, даже со свидетельской базой. У них здесь своего рода фиаско.

– Я так понимаю, что спецслужбы изменили тактику и от тяжких уголовных статей переключились на административные. Но аресты до 15 суток стали происходить гораздо чаще.

– Административные – чаще. В Бахчисарае, Симферополе, Каменке они используют такую практику. Берут человека как приманку, а потом задерживают тех, кто пришел его поддержать. Затем их привлекают по административным статьям. Здесь, видимо, есть намерение подавить волю и желание поддерживать своих братьев, соседей, родственников. Пробуют напугать, но пока не получается. Они арестовывают группу людей – а собирается еще больше людей. Они арестовывают и тех – и еще больше собирается.

Но при этом есть такое опасение. Если человек имеет одно нарушение по админкодексу и он осужден, то, если в течении года он по той же статье еще раз осужден, это переходит в плоскость уголовной статьи. Вот такое может быть. Пусть бы я ошибся, но так может быть на самом деле.

– Как влияют на крымских татар политические репрессии?

– Я думаю, народ активизируется еще больше. ​Люди начинают понимать, что это не смертельно. Это неприятно, но не смертельно. Можно отсидеть свои трое-пятеро-семеро суток, но в общем-то все в порядке. Те, по-моему, тоже поняли, что этим не взять. Раньше они брали работников полиции, а теперь и Росгвардия там, в Бахчисарае была уже стрельба в воздух, толкотня. Люди настроены выходить еще больше, если такое случится еще раз.

Они пошли дальше. 21 апреля они похитили ненадолго женщину, надев ей на голову мешок. Это первый прецедент, когда они берут женщину, везут, пугают, допрашивают на ходу в машине, без протокола, без всяких формальных волокит.

– Насколько вероятно, что российские силовики такими жесткими действиями провоцируют крымских татар на ответную силовую реакцию? И насколько возможно, что такая реакция поступит? Ведь накапливается недовольство, агрессия, злость...

– Есть такое выражение: «Никогда не говори «никогда». Но мы стараемся максимально это исключать. Я, как координатор Крымской контактной группы по правам человека, основной миссией вижу успеть вовремя приехать туда, где что-то случилось, чтобы не дать волю чувствам и эмоциям. Потому что стоит один раз поддаться – и это будет началом большой катастрофы. Мы работаем над тем, чтобы этого не было.