В этом году в Севастополе обещают устроить официальную презентацию так называемой большой Севастопольской тропы (БСТ) – пешеходного горно-лесного маршрута от Любимовки до Балаклавы. Общая протяженность тропы без учета вспомогательных и радиальных маршрутов должна составить 130 километров. Пока же промаркировали наиболее сложный 18-километровый участок БСТ – от урочища Ласпи до городской набережной Балаклавы. Минувшими выходными его «протестировала» группа симферопольських туристов-энтузиастов.
Собственно, пешеходный отчет времени у нас начался с короткой экскурсии на самой высокой точке автотрассы Ялта-Севастополь – Ласпинском перевале.
В церковь и часовню Рождества Христова 2003 года постройки мы не заходили. Всякая сувенирная мелочевка на «верхотуре» нас тоже мало интересовала. Как и большинство проезжающих по автотрассе, мы поднялись на капитально оборудованную смотровую площадку горы, названную в честь писателя и проектанта шоссе Николая Гарина-Михайловского. Отсюда во всем своем величие и красе предстают бухты и одноименные поселки Ласпи и Батилиман, а также край самого южного мыса Крымского полуострова Сарыч с горбатыми отрогами Байдарской яйлы Ильяс-Кая.
Это природного великолепие, точнее – сулящая кому-то явный гешефт земля, уже спровоцировало нешуточный сыр-бор. Севастопольские власти опасаются, что по вине Росреестра могут лишиться нескольких сотен гектаров привлекательной территории под Форосом и в Байдарской долине, и она якобы может достаться Крыму. Дескать, Росреестр в 2014 году неправильно провел размежевание между двумя субъектами. То есть не по прежней «украинской» административной границе, а исключительно по границам природных территорий. И что за пределами Севастополя может в итоге оказаться еще и паспортизированный городом форосско-байдарский участок упомянутой БСТ.
Хотя если вспомнить былое, то ровно десять лет назад севастопольские чиновники и депутаты уже показывали себя истинными «защитниками» родной земли. Тогда они дружно проголосовали за передачу свыше 8 гектаров заповедного урочища Батилиман бизнес-партнерам старшего сына экс-президента Украины Виктора Януковича. И вскоре там, на месте бывшей базы отдыха государственного Укравтодора «Мыс Айя», началось грандиозное строительство «второго Межигорья».
Знакомый инженер-строитель рассказывал, что весной 2014 года, когда с объекта начали поспешно вывозить всю инженерную технику и оборудование, его готовность составляла чуть ли 90%. А пока, начиная с 2015 года, продолжаются судебные тяжбы о сносе незаконно возведенных сооружений. Но в итоге, похоже, никто ничего там не собирается сносить. Наоборот.
По крайней мере, с высоты 620 метров над уровнем моря каких-либо существенных изменений на побережье мы не обнаружили. Все на прежних местах – строения, проложенная через реликтовый лес асфальтовая дорога, пляж с двумя причалами.
Правда, без видимих признаков человеческого присутствия. На фешенебельный особняк можно поглазеть как с импровизированной смотровой площадки на горе Куш-Кая, так и в другом ракурсе с соседних вершин.
Дичь – отстреливать, цветы – беречь
Другое режимное место, отгороженное от остальной территории ботанического заказника «Мыс Айя» высокой сеткой-рабицей, – угодья Орлинское охотничьего хозяйства.
Причем сетка высотой не меньше двух с половиной метров тянется до самого края обрыва. Но надо отдать должное работникам хозяйства – они все же учли интересы туристов и оборудовали в сетке две калитки (на вход и выход). В противном случае пришлось бы с риском для жизни пробираться напролом через кустарники практически по отвесным склонам. «Мы к туристам относимся с пониманием, не гоняем их, – как бы опрадывается охотовед Александр Павлович, – гоняет Росприроднадзор».
Что касается дичи, то ее, по словам моего собеседника, в охотхозяйстве достаточно – кабанов, косуль, благородных оленей. Даже приходится силами самих работников круглогодично проводить «регулирование численности» животных, то есть банально отстреливать. Для остальных же в сезон охоты существует лицензия: за дикого кабана – 25 тысяч, оленя – 60 тысяч рублей.
На мой вопрос, охотился ли в здешних заповедных краях Виктор Янукович (некоторые местные газеты писали, что вроде бы охотился)», Александр Павлович ответил: «Я его здесь в глаза не видел».
По всему маршруту натыкались на деревянные столбики с информационными табличками. Вещь довольно полезная: обозначено точное местонахождение, указаны направления к главным достопримечательностям вблизи БСТ и телефоны службы спасения.
Конечно же, нас не могло не порадовать буйство весенних красок первозданного уголка изумительной флоры.
Она, эта уникальная флора, встречалась в буквальном смысле на каждом шагу. Скажем, в виде расбросанных среди свежей лесной зелени кустов распустившихся пионов.
А еще – полян с краснокнижной асфоделиной.
И цветущих повсеместно на живописном фоне мыса Фиолент диких яблонь, груш и терна.
А также встречающейся только на мысе Айя и в Новом Свете сосны Станкевича.
В «Затерянном мире»
Большой привал мы сделали на поляне у подножия хребта Биллер. Это место туристы больше знают по названию урочища и дикого пляжа «Затерянный мир», к которому с суши реально подобраться с помощью разве что альпинисткого снаряжения.
Или только вплавь по морю, на прогулочном катере, моторной лодке с близлежащей Балаклавы. В отличие от других пляжей Балаклавского района, он не галечный, а песчаный. К тому же, наиболее отдаленный от цивилизации, чем особенно привлекателен для местных и приезжих нудистов. Однако в тот день мы их не заметили – морская вода еще довольно прохладная. А вот добрый десяток курсирующих вдоль берега и, в частности возле знаменитой горы Носорог, в поле нашего зрения попал.
В «Затерянный мир» вряд ли кто-либо с неуемного туристического сообщества мог спокойно попасть эдак лет двадцать назад, а тем более в конце 50-х годов прошлого столетия. По той простой причине, что там размещалась засекречення «точка» – то ли ракетный дивизион, то ли радиотехнический батальон ПВО. Якобы до 2005 года военный городок оставался законсервированным. А после снятия с него охраны подвергся тотальному разграблению охотниками за металлом.
О былой военной мощи на крутом крымском берегу теперь напоминают лишь старые полуразрушенные штаб и казарма.
И все, что осталось, видимо, от одной из позиций.
Развалины еще одного сооружения – средневекового храма святого Ильи – встретились нам на пути в лесную глушь. Святое там уживалось с грешным. Самым настоящим образом: в нескольких метрах от места, где был древний алтарь и куда уже современные верующие приносят и ставят иконки, православне крестики, стоит заброшенный колодец с плавающими в нем пластиковыми бутылками…
Трудности перехода
В тот день наша группа уверенно преодолела не меньше 12 километров по тропе над морем.
До Балаклавы не дотянули километров 5-6. Впрочем, этот пункт не входил в наши прогулочные планы. А вот в купание в море входило. Но на спуск к живописному пляжу Инжир мы элементарно не укладывались по времени. Да и сказывалась всеобщая усталость.
Особенно тяжелым был спуск перед ручьем в урочище Аязьма. Но все обошлось. К сожалению, не надолго: минутами позже одна из участниц похода, к слову, врач по профессии, сломала ногу на ровном месте. Горы ведь они такие – не прощают даже малейшей оплошности.
Спасателей пришлось ждать не меньше часа. Задержку они объяснили тем, что часть сил средств была задействована в Форосе, где в это же самое время на каких-то соревнованиях по альпинизму серьезно травмировалась одна из молодых участниц. В общем, нашу пострадавшую эвакуировали на носилках уже когда над морем згущались сумерки.
Остальные благополучно поднялись наверх по извилистой каменистой тропе все того же урочища Аязьма. На окраине села Резервное всех ждал автобус в Симферополь.
Анатолий Крымский, крымский блогер
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: