Крымскотатарская автономия: pro et contra

Специально для Крым.Реалии

Накануне дня памяти геноцида крымскотатарского народа вновь заговорили о создании крымскотатарской национальной автономии на территории аннексированного Крыма. Однако вопрос внесения изменений относительно автономии в украинскую Конституцию спровоцировал острые дискуссии в украинском социуме.

14 мая 2017 года на пресс-конференции президент Украины Петр Порошенко пообещал поддержать изменения в Конституцию относительно предоставления крымским татарам национальной автономии в Крыму. «Я готов внести несколько изменений в Конституцию, в том числе и по вопросам крымскотатарской автономии», – подчеркнул Порошенко.

Формат будущей автономии и сами изменения должны разработать члены недавно сформированной рабочей группы конституционной комиссии, которая начала работу 22 мая 2017 года.

Среди доводов сторонников создания в Крыму после его деоккупации крымскотатарской автономии можно выделить несколько ключевых моментов.

Первый – исторический, на который чаще всего ссылаются представители крымскотатарского народа, рассматривая Крымскую автономную советскую социалистическую республику (КрАССР) 1921-1945 годов как крымскотатарскую республику. Мнения историков по этому поводу разделились. Одни считают, что эта автономия, как и все остальные в Советской России, создавалась как национальная. В пользу этого свидетельствуют признание крымскотатарского языка официальным наряду с русским и политика «татаризации», которая сводилась к расширению представительства крымских татар в партийно-государственном аппарате КрАССР.

Другие полагают, что в отличие от иных республик Крымской автономии все-таки не был предоставлен статус национальной, что нашло свое отражение в обтекаемых формулировках документов КрАССР. Такой иллюзией национальной автономии большевики хотели убить двух зайцев: снизить политическую активность крымских татар, которые на фоне революции 1917 года попытались восстановить свою государственность, и использовать их тюркские корни для продвижения «мировой революции» на Восток. Когда стало ясно, что экспорт революции откладывается, а большинство крымских татар уже признали советскую власть благодаря политике «татаризации», большевики нанесли удар по национальному движению, уничтожив политическую партию крымских татар «Милли Фирка».

«Стремление «приструнить» это опасное для существования твердой большевистской власти на полуострове движение (национальное движение крымских татар – Е.Г.) вынуждало центральное правительство к действиям, направленным на «заигрывание» с местным населением… Обманчивая видимость того, что их надежды на существование собственного государства наконец-то реализуются, должны были облегчить процесс включения татар в число сторонников советской власти», – считает историк Татьяна Быкова, которая много лет занимается вопросами создания Крымской АССР.

Второй довод сторонников создания национальной автономии в Крыму лежит в плоскости международного права и связан с реализацией права крымских татар как коренного народа на самоопределение. Такие нормы содержит Декларация ООН о коренных народах 2007 года, к которой Украина присоединилась в марте 2014 года.

По мнению ряда экспертов, фактор национальной автономии будет ключевым в процессе будущей деоккупации полуострова. «Согласно международным конвенциям, на земле коренного народа нельзя принимать подобных решений, и воля большинства не властна там, где есть национально-территориальная автономия», – рассуждает крымский психолог и публицист Лариса Волошина.

Бывший глава Бахчисарайской РГА Ильми Умеров, которому в России ныне инкриминируют «экстремизм», полагает, что если бы крымские татары получили автономию в Украине в 1990-е годы, то и аннексии Россией не произошло бы.

«Убежден, если бы Украина в течение периода независимости нашла в себе силы и возможности принять соответствующее решение, аннексии не произошло бы. Принимать решение надо было сразу после развала Советского Союза – до 1995 года. Тогда это было технически вполне реально, но не было политической воли», – сказал он недавно в одном из интервью.

К сожалению, или к счастью, история не знает сослагательного наклонения, но позволим себе представить, что в феврале 2014 года Крым – это национальная автономия крымских татар. Остановило бы это Путина, который с легкостью попирает все нормы международного права?

Основной посыл российского вторжения в феврале 2014 года проходил под защитой прав русских от «фашисткой киевской хунты». Однако, что мешало бы российским спецслужбам провести пару спецопераций с «пролитием русской крови», возложить всю вину на крымских татар и выступить защитниками славян? Если в Крыму верили в мифические поезда с бандеровцами, то заставить крымчан поверить в страшилки о «кровожадных татарах» не представляло особого труда. В таком случае Путин не только бы получил титул «спасителя» для российской аудитории, но, возможно, и весомые аргументы для мирового сообщества в пользу аннексии.

Или рассмотрим иной сценарий. Предположим, что в марте 2014 года президент России Владимир Путин предлагает крымским татарам сохранить ту самую гипотетическую автономию, которую они имели в Украине. Кстати, Ильми Умеров говорит о том, что Россия может опередить Украину в вопросе создания национальной автономии. «Боюсь, что у кого-то там хватит ума объявить Крым не сакрально русской землей, а крымскотатарской. И в этом случае почва из-под ног Украины будет выбита», – полагает он, призывая Киев поспешить с решением вопроса о национальной автономии.

С одной стороны, конечно, крымскотатарский Крым противоречит мифу об исконно русском Крыме. Но не будем забывать, что этот миф создавался в противовес украинскому Крыму с учетом существующих реалий. А если бы Крым был крымскотатарской автономией, какой бы миф придумали в Кремле? О том, что крымские татары добровольно вошли в состав Российской империи? Или о том, что активно помогали России в Крымской войне, когда русские офицеры бежали с поля боя и «всегда были преданными россиянами», как говорит профессор Февзи Якубов?

Хотя, если быть реалистами, национальная автономия крымских татар, даже если бы она была провозглашена в начале 1990-х, вряд ли имела бы шанс на долгую жизнь. Позволю предположить, что российская аннексия случилась бы гораздо раньше, ведь на заре украинской независимости в Москве неоднократно угрожали Киеву пересмотреть решение 1954 года. И уповать на международное право и поддержку Запада, который в те годы был занят вопросами ядерного разоружения Украины и рассматривал нашу страну через призму России, явно не стоило. Поэтому «Республика Крым» образца 1992 года и стала тем компромиссным вариантом, который позволил сохранить Крым в составе Украины. Это уже потом был «большой договор», которым признавалась территориальная целостность Украины. Но даже это не остановило Путина в 2014 году.

Третья позиция сторонников крымскотатарской автономии базируется в большей степени на морально-правовых аспектах, указывая на то, что Украина в определенном долгу перед крымскими татарами – такую точку зрения высказывает украинский журналист Виталий Портников, обосновывая свое утверждение тем, что украинцам «исторически повезло удержаться на своей земле», а крымским татарам – «закрепиться в оккупированном Крыму, но остаться там национальным большинством не удалось». Поэтому автономия – это лишь малая часть того, что Украина может сделать для крымских татар сегодня. Правда, в этом контексте взаимосвязь между «везением» и «долгом» выглядит несколько призрачной.

При этом нельзя не согласиться, что решение вопроса о предоставлении статуса национальной автономии крымским татарам для украинцев станет своеобразным тестом на соответствие европейским стандартам демократии, где доминирует уважение к правам человека или народа в целом. Но не будем забывать, что сдача такого экзамена в условиях военного времени и с учетом того, что Киев собирается решать судьбу аннексированной территории, требует иных подходов, о которых рассуждают противники национальной автономии крыских татар в Крыму.

Продолжение следует

Евгения Горюнова, крымский политолог

Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции