Аннексированная история: почему Украине не стоит отвечать на провокации Кремля

Россия не слишком бережет собственную историю, однако с трепетом относится к истории соседей. Во время встречи с президентом Франции Эммануэлем Макроном российский президент Владимир Путин в Париже заявил, что дочь киевского князя Ярослава Мудрого Анна была русской. Русским, исходя из слов Путина, оказался и сам Ярослав Мудрый.

Анну Ярославну также называют Анной Киевской. Она была дочерью киевского князя Ярослава Мудрого и шведской принцессы Ингигерды. Жила Анна задолго до основания Московского княжества. В 1051-м ее выдали замуж за короля Генриха І, и Анна стала королевой Франции. Администрация президента Украины уже отреагировала на заявление Путина. Заместитель руководителя администрации Дмитрий Шимкив объяснил французам, что российский президент попытался ввести их в заблуждение. 30 мая пресс-служба Петра Порошенка распространила комментарий президента Украины относительно ратификации Нидерландами соглашения об ассоциации с ЕС. Говоря о попытках России сорвать этот процесс, Порошенко упомянул и высказывание Путина об Анне Ярославне, а также заявил, что Кремль поражен «хронической украинофобией». А вот первый вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко сочла, что заявление было рассчитано исключительно на россиян.

Это не первая попытка Кремля приобщиться к украинской истории. После аннексии Крыма в 2014 году Владимир Путин заявил, что в Херсонесе Таврическом находится духовный исток формирования русской нации, ведь именно там принял крещение затем крестил Русь князь Владимир. Двумя годами позже в Москве установили памятник киевскому князю Владимиру – его Путин тоже назвал духовным предком России и основателем российского государства.​

Почему Владимир Путин приобщил Анну Ярославовну к русской истории? С какой целью Кремль ищет истоки собственной истории в древнерусском периоде? И стоит ли реагировать на подобные заявления российских политиков? Об этом говорим с украинским историком и публицистом Андреем Плахониным.

‒ Андрей, российский президент Владимир Путин назвал королеву Анну «русской». О чем говорят подобные заявления?

‒ Не стоит рассматривать заявления российского президента в отрыве от традиции высказываний российских императоров и лидеров СССР. В 19 веке Анна стала этаким субъектом международной политики. Этот исторический персонаж использовали как прецедент для создания Антанты, куда входили Великобритания, Франция и Российская империя. Позднее, во времена Шарля де Голля и Леонида Брежнева, Анну Ярославну тоже использовали для легитимизации союза между государствами.

‒ И насколько действенно такое «применение» Анны Ярославны в международной политике?

‒ Поймите, Путин продолжает традицию императоров и генсеков. Просто весь мир изменился, а Россия – нет. Тому же президенту Франции Макрону все равно, что там делала Анна Ярославна в 11 веке, его больше интересовали приземленные вещи: Сирия, Украина, то, сколько еще Россия будет вмешиваться в процесс выборов на территории Франции, ведь скоро парламентские выборы. Да, у французов тоже есть общее с соседями прошлое, и это прошлое они могли бы долго делить с немцами. Но в последние 100 лет немцы и французы перестали этим заниматься. А Россия продолжает жить монархическими реалиями 19 века.

Вообще истории с высказыванием Путина об Анне Киевской уделили слишком уж много внимания. Меня огорчает даже не Путин, а то, как мы ведемся на эти мелкие провокации. Наших европейских партнеров давно интересуют совсем другие вещи, они даже не понимают, о чем Путин говорит. Отвечая ему в публичном поле на его языке, мы уравниваем себя с российским президентом.

Хочется, чтобы наши политики поняли: заслуги виртуальных «дедов», предков, не имеют отношения к сегодняшней политике. Как только мы это поймем, то разорвем российскую пуповину и перестанем вестись на эти вечные разговоры ни о чем с Путиным. Тогда мы и начнем истинный диалог с нашими европейскими партнерами и станем европейским государством, а не бастардом советской империи.

‒ Недавно российские СМИ подняли не вполне удачную дискуссию о том, какой город считать самым древним в России: Дербент или аннексированную Керчь, которой минимум 26 веков. Почему для России столь важен вопрос истории, к которой российское государство, по сути, не имеет отношения?

‒ К истории обращаются тогда, когда не желают говорить о сегодняшнем дне. Обращение к Анне Ярославне, в том числе в украинской прессе, отвлекает нас от более насущных проблем. То же касается традиционных празднований юбилеев городов: ну нет доказательств, что Киев или Житомир столь древни, как нам хочется. Эта традиция липовых юбилеев тянется еще с советских времен. Эта традиция фальсификации истории есть и в Украине, и в России. Я даже не знаю, зачем. Хорошо, 1500-летие Киева нужно было руководству в советское время, чтобы получить дополнительное финансирование от центра. Но сейчас-то зачем изобретать эти юбилеи?

‒ В европейской среде манипулирование историей не работает. А работает ли это для нас?

‒ Да, в той же степени, что и для россиян. Увы, мы поддерживаем этот диалог и продолжаем вращаться в бесконечном псевдоисторическом дискурсе, длящемся со времен СССР. Меняются полюса, а методы все те же. Пора говорить о другом.

‒ А о чем стоило бы поговорить в историческом ключе?

‒ Как минимум, о терминологии. Древняя Русь, Киевская Русь ‒ термины, придуманные российскими историками для оправдания существования термина «Московская Русь». Но я бы в первую очередь говорил о сохранности памятников, о черной археологии, убивающей сегодня наше наследие. Украина ‒ черное пятно на карте Европы в плане законодательства, ведь оно полностью закрывает глаза на расхищение культурного наследия. Не надо даже говорить о Крыме ‒ в окрестностях Киева очень известный украинский олигарх, близкий к президенту, построил особняк прямо на археологическом городище. Российская и украинская практика отношения к историческим памятникам вряд ли сильно отличаются. И это очень огорчает. Хотя недавно СБУ задержала группу контрабандистов исторических памятников и вернула в Украину древний меч. Это прогресс, конечно. Но, пока украинские чиновники занимаются скупкой краденого, проблему не решить. Мы уничтожаем свои память и историю собственными руками. И это страшно.

‒ Возможно ли поставить точку в бесполезных диалогах и манипуляциях историей?

‒ До конца 20 века все эти разграничения были важны. Сначала история писалась в монархическом ключе, в эпоху Романтизма ‒ как история народов, наций. История каждого народа имела границы. Но сейчас мы интегрируемся в Европу, где эти границы стираются уже несколько десятков лет. И украинская история ‒ часть большой истории Европы, а с ней ‒ и всемирной истории. Тут уже очень сложно проводить национальные границы. Особенно с учетом того, что мы большую часть своей истории входили в состав разных государств. На нашей земле живут коренные народы со своей историей и традициями. Как провести четкую границу между историей крымскотатарского и украинского народов? Нужно нам это или нет? Все границы в истории проведены не историками, а, в первую очередь, политиками. Как только мы начинаем рисовать границы, возникают конфликты ‒ с поляками, россиянами. Это излишне. Стоит смотреть в будущее и заниматься реальными делами. История в руках политиков разъединяет. Это тормоз, огромный груз прошлых ошибок и конфликтов. У нас нет видения того, куда мы хотим прийти. И вот это реальная проблема, а вовсе не то, что мы не знаем, откуда пришли.

(Над текстовой версией материала работала Галина Танай)