От «Харькова» до «Крыма»: почему Черноморский флот не ушел из Украины

Начало текущей недели «ознаменовалось» весьма грустной для нашей страны датой. Впрочем, и не дата это вовсе (и уж тем более не годовщина), а срок. Срок, к которому – в соответствии с подписанными в 1997-м году премьер-министрами России и Украины соглашениями – с территории Украины должны были вывести Черноморский флот России.

Увы, вчера-позавчера последний российский матрос не покинул территорию Украины. Большинство аналитиков в размышлениях на данную тему «винят» так называемые Харьковские («януковичские») соглашения от 2010 года, продлившие базирование российского флота еще на четверть века.

Конечно, случившаяся затем война сделала и Харьковские соглашения неактуальными. Впрочем, бытует мнение, что, не будь «Харькова», «Крым» произошел бы намного раньше, возможно, уже в том же 2010-м. Но это, конечно, не оправдание тому позорному и губительному для нашей страны акту.

​С суждениями относительно значения Харьковских соглашений для последующего развития ситуации с нахождением Черноморского флота России на территории Украины трудно не согласиться, их ни в коем случае нельзя было допустить. Эти, с позволения сказать, соглашения стали своеобразными шлюзами, а применяя военно-морскую технологию – открытыми кингстонами. Будем надеяться, изъятый прокуратурой в МИДе оригинал соглашения о продлении на 25 лет базирования российского флота в Крыму докажет, что в указанных документах содержатся сведения, подтверждающие факты нарушения процедур подготовки, принятия, подписания и ратификации соглашения для Украины. Кроме того, он поможет также установить круг лиц, чьи действия привели к заключению соглашения, что противоречит Конституции Украины. Хоть это уже, что называется, «бить по хвостам», но тем не мене.

Безусловно, надо исходить из того, что Конституция Украины не предусматривает нахождение на ее территории иностранных военных баз. В «случае» с Черноморским флотом определенное «окно возможностей» давали ее переходные положения. Но в 2010-м, продлевая так называемые базовые соглашения по Черноморскому флоту до 2042 года (еще и с возможностью «автоматического продления на последующие пятилетние периоды»), уже было явно неконституционно полагаться на переходные положения.

Но я о другом. В Севастополе еще задолго до Харьковских соглашений многим было понятно: Черноморский флот России в 2017-м не уйдет. Как и в 2018-м, 2020-м и позже (думаю, об этом догадывались не только в белокаменном городе у моря). Украинским военным морякам, вынесшим на себе в начале 1990-х труднейший период раздела бывшего Черноморского флота СССР, это было очевидно практически с самого начала. Разве для нас не являлись четкими знаками перманентные нарушения российскими военными соглашений от 1997 года, или, скажем, категорическое нежелание россиян передавать Украине гидрографические объекты в районе Севастополя и южного побережья Крыма? Или события (вначале 2000-х) вокруг косы Тузла? Или демонстративное пренебрежение правами Украины во время российско-грузинской войны (2008 год), когда целая группировка кораблей российского флота ушла в сторону Кавказа с украинской территории, «не спросив» и даже не уведомив страну пребывания? Ну и потом, разве не являлось наглядным подтверждением истинных намерений нашего соседа широкомасштабное возведение в Севастополе объектов социальной сферы для военнослужащих Черноморского флота России и их семей, открытие «Дома Москвы»? Само поведение, вечная бравада российских военных моряков ничуть не напоминали поведение людей, собирающихся вскоре «сматывать удочки».

​Но это ведь Россия, она всегда такая. Надо было это понимать и вносить какие-то коррективы в линию поведения, тактику и стратегию взаимоотношений. А что же мы? Мы только наблюдали, как с приближением даты «май 2017» все очевиднее становилось, что соседнее государство не очень-то торопится с подготовкой к уходу группировки. А даже если и надумает выводить корабли, части и подразделения, то все равно к указанному сроку осуществить «переезд» вряд ли сможет. В общем, все шло к тому, что наш стратегический партнер создаст «прецедент невывода».

Понятно, что все происходило на фоне едва ли не полнейшей энергетической зависимости нашей страны от северного соседа. Но вот так, в «полуобморочном» состоянии, увы, проходили годы и десятилетия. Время улетало со страшной силой, окно возможностей сужалось. Ну а последние годы мы вообще видели просто угнетающие масштабы зрады (причем, зрады без кавычек) в эшелонах власти, и становились понятными причины тех или иных дипломатических неудач.

В общем, откровенно говоря, шансов выполнить соглашение относительно сроков пребывания российского Черноморского флота на территории Украины было немного. И, конечно же, в данной ситуации с нашей стороны требовались особые усилия, и, безусловно, профессиональные действия.

​Считаю, нам уже к 2010 году на повестку дня Смешанной украинско-российской комиссии по вопросам пребывания Черноморского флота России и его функционирования на территории Украины надо было предлагать российской стороне обсуждение проекта графика вывода формирований российского флота. Да, те отказывались. Но ведь и настойчивости, гибкости в данном отношении наша сторона не продемонстрировала.

Правда, после российско-грузинской войны появились два нашумевших президентских указа. Один из них касался вопросов контроля за передвижениями воинских формирований Черноморского флота России, второй – пересечения его кораблями и подразделениями государственной границы. Хорошие, правильные указы. Но россияне не стали их выполнять, дескать, указ – это еще не украинское законодательство, это подзаконный акт, признаем только законы Украины и постановления Кабмина Украины. Увы, подобные законы так и не появились. Как и не появились дополнительные соглашения по данной тематике (дополнительные соглашения – а их было принято десятки – готовила двухсторонняя подкомиссия выше упомянутой смешанной комиссии). Так, допсоглашение о контроле за передвижением российских формирований не появились по той причине, что российская сторона «затроллила» проект толкованием слова «формирования». Дескать, они формированиями (то есть, бригадами и выше) по городу не передвигаются, надо вести речь о колоннах и подразделениях.

​Базовыми соглашениями России запрещалось осуществлять модернизацию вооружения и техники. Россияне скрытно, но модернизировали. Далее, российский флот не имел права наращивать свое военное присутствие на полуострове. Например, помимо общей численности флота, действовала такая норма, которая не позволяла иметь численность личного состава морской пехоты и морской авиации, превышающую 1987 человек. Однако, надо признать, что после 2010 года мы практически утратили контроль над этими вопросами. Дело в том, что ежегодно в штаб ВМС ВС Украины через Киев от российской стороны «заходил» документ, свидетельствовавший о численном составе, вооружениях и военной технике российского Черноморского флота. Однако, начиная с 2012 года, такой документ стал «оседать» в столице Украины. Что, в свою очередь, затруднило контроль за вооружениями, военной техникой и личным составом флота. А сколь много значит военное присутствие, мы все убедились в ходе оккупации Крыма.

​Конечно, на вывод-невывод Черноморского флота России с территории Украины повлиял и ряд других факторов. Один из очень важных – как к моменту подписания Харьковских соглашений, так и к 2014 году мы не смогли создать современные, сбалансированные Военно-Морские Силы. По тем или иным причинам, но главная из них, как я считаю, «сухопутное мышление» политической элиты. На самом деле все предвоенные годы корабельный состав не только не развивался, а устаревал. То же самое можно сказать и о морской авиации, вооружении войск береговой обороны. То, что последние три года в приоритете Сухопутные войска, вполне понятно. Но непонятно, почему раньше в стране с протяженностью морских границ более 2 тысяч километров средства на развитие ВМС выделялись по остаточному принципу. В то же время, как известно, Россия считается прежде всего с силой. Видимо, отсутствие в регионе равного по силе и средствам визави также сказывалось на принятии решения о выводе-невыводе Черноморского флота России.

Делаем выводы.

Олег Чубук, военный журналист, начальник пресс-центра Командования ВМС Украины

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции