Владимир Казарин: «Земельные документы в Севастополе – это большой слоеный пирог»

В Севастополе продолжается ряд судебных заседаний по вопросам якобы незаконно выделенных земельных участков. Российское правительство города массово подает иски в отношении граждан, а судебные органы, в свою очередь, изымают землю из «чужого незаконного владения». Принимаемые судебные решения не предусматривают ни денежной, ни натуральной компенсации.

Одновременно в Севастополе существует устойчивое мнение, что львиная доля земли в городе было выделено при администрации, которую возглавлял Сергей Куницын. В народе тот период характеризуется такими эпитетами как «куницынский земельный дерибан», «большой передел земли времен Куницына» и так далее. Люди предполагают, что массовое выделение земли сопровождалось такими же массовыми коррупционными действиями.

В интервью Крым.Реалии бывший первый заместитель главы Севастопольской государственной администрации Владимир Казарин рассказывает о том, как горожане получали земельные паи и о том, что сегодня представляет собой земельная проблема Севастополя.

– Действительно ли для того периода характерно массовое выделение земли?

– Что касается решений земельного вопроса в период нашего пребывания во власти в Севастополе, то он делится на две части. Это обусловлено двумя юридическими аспектами. Первый период – больший по продолжительности – длился половину 2006 года, 2007-й, 2008-й и начало 2009 года. В этот период в земельных вопросах наши решения с городским советом решались очень просто: все «земельные» решения городская государственная администрация принимала сама.

– Если я правильно понимаю, городской совет был не совсем согласен с этим. Чем была обусловлена «монополия» администрации на принятие земельных решений?

– Это все было обусловлено законодательством Украины того периода. На тот момент положения закона регулировали распределение полномочий в земельных вопросах следующим образом: коммунальной землей распоряжались местные городские советы, а государственной землей – государство в лице государственных администраций на местах.

Севастопольский горсовет не только не разделил землю на коммунальную и государственную, но даже и не приступал к этой работе за все-все годы своего существования при разных руководителях. В случае, если земля не разделена на государственную и коммунальную, вся она считается государственной. И распоряжаться ей имеет право только государственная администрация. Когда по этому поводу у нас с горсоветом возник спор, мы сказали, что все земельные вопросы будет решать администрация, поскольку так положено по закону. Таким образом мы признали недействительными все решения горсовета по этим вопросам.

В то время городской совет наполовину состоял из местных севастопольских олигархов, и цель, разумеется, у них была одна – удовлетворение собственных нужд. И после наших заявлений они подали на нас в суд, который принял решение в нашу пользу. Таким образом, правота нашей позиции была подтверждена судебной инстанцией. Нельзя сказать, что выделение земли в этот период носило такой уж массовый характер, ведь помимо всего прочего существовали законодательные ограничения, которые строго регламентировали такого рода работу.

– Что представлял собой второй период?

Второй период можно назвать чрезвычайно активным. Он как раз начался в 2009 году, одновременно с объявлением президентской кампании. Хочу напомнить, что в это время действующий на тот момент премьер-министр Украины Юлия Тимошенко баллотировалась на пост президента, и центральным моментом ее избирательной кампании стало обещание выдать гражданам Украины земельный участок, таким образом, помогая людям в реализации их конституционного права на бесплатное получение земли. Как мы помним, тот период характеризуется крайним напряжением в отношениях между действующими президентом и премьером – Тимошенко и Виктором Ющенко, таким образом, Тимошенко, вероятно полагая, что местные государственные администрации будут чинить препятствия реализации ее земельной программы, специальным приказом Кабинета министров переподчинила все местные постоянно действующие комиссии (ПДК) по земельным вопросам Госкомзему (Государственный комитет Украины по земельным ресурсам – КР). В результате комиссия стала работать автономно, не подчиняясь ни нам, ни горсовету, а возглавил ее в Севастополе Валентин Толстоухов.

– Из представителей власти кто-то входил в состав этой ПДК?

По одному представителю от горсовета и от государственной администрации, но, я подчеркиваю, только с правом совещательного голоса. От горсовета в состав комиссии тогда вошла Ольга Ткачук, а от администрации – я. В результате, в голосованиях мы даже не принимали участия. Я был на заседаниях несколько раз. Рассмотрением дел занимались члены комиссии – экологи, архитекторы, специалисты по охране памятников и все остальные, а мы, честно говоря, даже папки эти не видели. Можно было, конечно, попросить, нам бы, вероятно, показали, дали бы полистать, но, в любом случае, когда вопрос ставился на голосование, мы не имели права даже руки поднять, потому что вопрос этот был выведен за рамки нашей компетенции.

– Но ведь именно ваш автограф фигурирует на существенном количестве «земельных дел», которые сегодня являются предметом судебных разбирательств. Как так получилось?

– Я принимал участие в этих земельных делах лишь на заключительном этапе. Эти комиссии готовили дела без нашего участия и потом громадные папки приносились в администрацию и подписывались ее главой. В то время Сергей Куницын долго болел и я временно исполнял обязанности главы администрации, в связи с этим моя подпись заверяла эти дела. Как это происходило? Очень просто. Сидел я, моя помощница и председатель севастопольского отделения госкомзема. Я открывал дело, на обороте которого стояли согласовательные подписи, если все они были на месте и все были «за», я просто подписывал и откладывал папку в число принятых. В случае если хоть одной подписи не было, я возвращал дело. И никаких отговорок, мол, такой-то не успел подписать, он завтра подпишет, не принималось. Завтра подпишет – вот завтра и принесете. Аналогичной была ситуация, если имело место хоть одно возражение или была отметка «не учтено». Дела приносили, я их подписывал или возвращал в тот же день. Таким образом, все разговоры о том, что администрация Севастополя разбазаривала земли – это не более, чем какой-то политический популизм или информационный шум. Это осуществлял другой орган власти. И если у кого-то возникают вопросы по тем или иным земельным решениям, это, господа, ни к нам.

– Я хотел бы еще раз вернуться к условному «первому» периоду, который вы обозначили. Если все решения по земельным вопросам принимала администрации, то почему сегодня на руках у людей имеются документы, подписанные как вами, так и горсоветом. Как такое могло произойти?

– А очень просто. До нас в Севастополе это была обычная практика, когда горсовет так себя вел и считал себя главным. Понимаете, до нас и в совете, и в администрации всегда сидели однопартийцы, как правило, «регионалы» (представители «Партии регионов» – КР), и между ними была полная любовь, в основе которой лежали собственные капиталы. Мы тоже пытались сначала искать с горсоветом общий язык, как-то договариваться, но когда стало очевидным, что ничего не получится, мы решили поставить наши отношения за законодательную почву. И после этого все упорядочилось. После решения суда, о котором я упомянул, глава горсовета уже ничего не подписывал. Сегодня эти документы представляют собой большой слоеный пирог, и, по-хорошему, там нужно во всем разбираться, но сегодня все эти документы так или иначе действительны, а все претензии должны решаться в суде в нормальных политических условиях.

– Одним из наиболее существенных противоречий является выделение земельных участков в бухте Ласпи, на мысе Айя и прочих территориях, которые, согласно действующему закону, входят в перечень особо охраняемых. Говорят о том, что там находится реликтовый лес, соответственно, выделение земель незаконно. Скажите, проходила ли в период вашего пребывания во власти экологическая экспертиза участков и как она проходила?

– Во все времена и экологическая экспертиза, и охрана памятников должны иметь место и ряд других инстанций должны проверять выделение земли на соответствие законодательству. По второму периоду, о котором мы только что говорили, я не могу помнить, потому что я физически не готовил эти дела по выделению земельных паев. Моя задача была чисто механической. Но в числе согласовательных подписей, которые я заверял собственным автографом, стояли в том числе и подписи экологов.

Я помню, что в отношении бухты Ласпи еще тогда возникали споры по ряду кооперативов – и мы эти споры рассматривали. Все те участки располагались довольно далеко от среза воды. А иначе быть и не могло – на тот момент вся прибрежная полоса была уже роздана нашими предшественниками. Что касается нас, всегда все согласования были, без них решения приниматься не могли. Когда после нас шли разбирательства касательно тех или иных участков, пытались идти подобным путем, мол, охрана памятников где-то незаконно что-то согласовала. Ну так и спрашивайте об этом охрану памятников, если экологи что-то незаконно согласовали, пожалуйста, спрашивайте экологов. Ведь именно первые лица тех или иных ведомств ставили согласовательные подписи, таким образом сигнализируя по вертикали наверх, что с тем или иным земельным участком все в порядке, все сделано по закону.