«Это идет от Кремля»

Около полутора тысяч задержанных по всей России, уголовные дела – таковы итоги антикоррупционной акции 12 июня, организованной политиком Алексеем Навальным.

Сам Навальный, задержанный в подъезде собственного дома еще до начала мероприятия, арестован на 30 суток за нарушение правил проведения публичных мероприятий и неповиновение полиции. Московские власти назвали акцию "провокацией" и доложили, что полиция действовала "четко", "согласованно", "вопросов к ним не возникло". Участники акции жаловались на то, что сотрудники правоохранительных органов вели себя необоснованно жестко, игнорировали пресс-карты журналистов и задерживали случайных прохожих.

Гражданский активист Юлия Галямина попала в больницу с сотрясением мозга после того, как ее вместе с мужем задержали и избили сотрудники полиции на московской акции. Галямину потом отпустили, она обратилась к врачам, в отношении ее мужа составлен протокол. Сейчас Юлия Галямина находится в Боткинской больнице. Вот что она рассказала Радио Свобода:

– У меня сотрясение мозга. Самочувствие обычное, как бывает в таких ситуациях. Голова кружится, тошнит. Вчера мы стояли с мужем на Пушкинской площади. Там были студенты, они сначала ходили по кругу, кричали лозунги, пели песни. Потом налетел ОМОН и начал всех хватать. Я в какой-то момент не выдержала, что молодых людей хватают, и стала защищать их, требовать от полиции, чтобы они предъявили документы, объяснили права, за что задерживают. Мы встали рядом со студентами, чтобы их не задерживали. И меня стукнул какой-то омоновец в лицо. Видимо, я упала, потому что я не помню, но я потом обнаружила себя лежащей на земле, и муж меня держал, защищал. Потом ОМОН ушел, мы встали, но они опять налетели и задержали меня и мужа. Потом меня отпустили, а мужа задержали. Я потом через некоторое время вызвала скорую.

​– Как сейчас себя чувствует ваш муж?

– Муж ничего. Он тоже снял побои, и сейчас он уже на работе. Но у него 20.2, его же задержали. Меня не задерживали, вернее, сначала задержали, а потом отпустили.

– Как долго вы еще пробудете в больнице? Что говорят врачи?

– Не знаю, врачи еще ни разу ко мне не подходили. Я тут лежу, врачи мною не очень интересуются. Никаких особых последствий не должно быть, наверное, будут лечиться. Но полежу еще несколько дней, потом выйду.

Юлия Галямина добавила, что адвокаты уже занимаются делом о ее избиении.

Юлия Галямина в окружении полицейских 12 июня:

На действия сотрудников полиции жаловались не только во время задержаний, но и после – в отделениях полиции. Например, сообщалось, что в одном из московских ОВД полицейский избил задержанного за попытку воспользоваться телефоном:

Среди задержанных оказались и представители средств массовой информации. Вот что о своем задержании Радио Свобода рассказал фотограф и блогер Георгий Малец. Его задержали на Пушкинской площади, несмотря на наличие пресс-карты:

– Я снимаю митинги, акции, наверное, седьмой-восьмой год и, как обычно, пришел снимать. В три часа я был на Пушкинской, около здания "Известий", потом ушел оттуда, чтобы поснимать в другом месте, потом вернулся, там продолжали задерживать людей. В какой-то момент, как это часто бывает, мимо меня вереница омоновцев пробежала, один почему-то остановился и взял меня сначала за левую руку... Они, бывает, отталкивают так людей, чтобы не мешали им бегать, и я подумал: мало ли, толкнут и все. Но он меня взял и начал разворачивать к автозаку, который стоял буквально в пяти метрах, подбежали еще один или два омоновца и начали толкать меня в автозак. Один начал заламывать левую руку, но не сильно, и даже сказал: "Аккуратно руки..." Я говорю: "Я журналист, давайте я вам покажу пресс-карту". А они такие: "Сейчас разберемся..." Подвели к автозаку, как обычно, лицом об стенку, руки наверх, ноги расставили и начали открывать рюкзак с комментариями: "Что там у тебя?" Я говорю: "Давайте покажу, сопротивляться не буду". Они что-то там три секунды посмотрели в рюкзаке и внутрь автозака уже завели. Я зашел в автозак, было уже было больше 20 человек, мест уже не было. Потом пришел какой-то полицейский начальник, не знаю его ранга, я ему еще раз показал пресс-карту, он на нее посмотрел, промолчал и закрыл дверь.

Дальше отвезли в отделение. Я там тоже говорил, что я журналист, показывал удостоверение, поспорил с полицейским, который говорил, что нужно редакционное задание, а я говорил, что не нужно, и мы с ним не сошлись ни на чем. И дальше, как обычно бывает в ОВД, сначала сидели и ждали, ничего не происходило, потом только через час с чем-то нам записали время доставления в ОВД и потом потихоньку начали всех оформлять, протоколы задержания, потом – об административном правонарушении... Всем статью 20.2 написали, участие в митинге. Мне копию протокола выдали, и там написано, что я в составе группы примерно 500 человек примерно в пять часов выкрикивал лозунги: "Россия без Путина! Позор власти!" и что-то еще. Естественно, я этого не делал, потому что я снимал. Ну, стандартные формулировки, они, видимо, всем это писали.

– Теперь вас ждет суд и административное дело?

– Да, теперь будет суд, и по этой статьей штраф от 10 до 20 тысяч рублей. Не знаю, может быть, как-то можно в суде доказать, что я ничего не выкрикивал, что я журналист, что я не был участником акции. Я еще не знаю, как это работает, надо думать. Штраф – это не катастрофа, но не хочется платить деньги за то, чего ты не делал.

– Это ваше первое задержание?

– Да. Раньше меня тоже задерживали пару раз на митингах, но я говорил, что я журналист, и меня сразу выпускали из автозака. Но это было в 2011 и 2012 годах.

– Насколько жесткие были в этот раз задержания и как потом вели себя полицейские по отношению к людям в ОВД?

– Было очень по-разному. Они могли просто подходить к стоящему человеку и уводить его в автозак. А могли бегать за человеком, если он убегал, ловить его, могли дубинками бить и кулаками. Могли нести на руках в автозак. В общем, задерживали всех без разбору, и тех, кто просто стоял, и прохожих. Со мной в автозаке и в отделении был парень, который вышел из перехода, шел то ли к другу, то ли в бар, вообще не знал, что происходит, и его свинтили. Но такое было и 26 марта, и уже даже не удивительно, что хватают кого угодно. В ОВД в районе Щукино у нас было все спокойно. Не запрещали ни снимать, ни пользоваться телефонами. Полицейские были очень вежливые, было все максимально мирно. Нам и воду приносили два раза, и все без проблем передавали, – рассказывал Георгий Малец.

В Санкт-Петербурге на Марсовом поле было задержано около 500 человек, больше ста из них – несовершеннолетние. Среди задержанных, например, внук писателя Бориса Стругацкого – Борис. В отношении большинства людей составлены административные протоколы за нарушение порядка проведения публичных мероприятий и неповиновение полиции.

Задержание 12-летней девочки

Диалог с полицейским на видео:

– Молодой человек, если вашу дочку берут и забирают… – говорят сотруднику ОМОНа.
– Моя дочка здесь не будет стоять, – отвечает он.
– С чего вдруг?
– Потому что она нормальная.

​О том, как задерживали людей на Марсовом поле, Радио Свобода рассказал фотограф Давид Френкель, которого также задержали, несмотря на пресс-карту, но спустя некоторое время отпустили:

– Я внештатный корреспондент "Медиазоны" в Санкт-Петербурге, у меня было и удостоверение журналиста, и редакционное задание на работу на митинге. В какой-то момент я снимал задержание человека на каменном постаменте посреди Марсового поля, и после этого ко мне подошли сотрудники ОМОНа и попытались меня задержать. Я показал им удостоверение, у нас возникла перепалка, можно меня задерживать или нельзя, после чего меня схватили под руки и поволокли в автобус. Закинули в автобус, я стал говорить, что я журналист, что у меня с собой есть все документы, чтобы меня отпустили. Но мне сказали, что со мной разберутся в отделении, хотя начальник отделения стоял рядом и никакого участия в обсуждении моего статуса не принимал. Автобус поехал, меня спросили, записали ли мои данные при задержании, я сказал, что нет, и тогда мне сказали: "Сейчас мы тебя довезем до угла и отпустим". И меня действительно отпустили через пять минут.

– То есть протокола никакого на вас не составили?

– Нет, не составили. Травм я никаких не получил, меня просто схватили под руки, за ногу, ноги зачем-то подняли выше головы, так что мой фотоаппарат чуть не ударился о землю. Я просил мне опустить ноги, чтобы я не разбил камеру, но меня так и несли ногами вверх в автобус.

– А какая обстановка была после задержаний?

– Людей довольно жестко задерживали. Обычно девушек стараются задерживать более лояльно, а молодых мужчин очень жестко задерживали, скручивали руки, душили, дубинки применяли периодически. И люди разбегались. Многие люди ушли в какой-то момент, когда начались совсем жесткие задержания.

– Как потом в ОВД обращались с людьми?

– Я был в нескольких отделах полиции, и в целом условия содержания очень плохие. Людей, во-первых, возили много часов по городу, потому что отделы были переполнены и их просто негде было принять. По четыре часа возили по городу в автобусах. В каких-то отделах людей потом содержали по 20–30 человек в очень маленьких помещениях, непроветриваемых, в некоторых отделениях до 9 часов вечера не давали еды, воды, не пропускали даже то, что приносили люди. В одном отделе людей держали до утра без сна, без составления протоколов, не давали спать, не выключали свет и при этом не оформляли ничего, просто держали в таких условиях. Была информация, что в одном отделении человека избили, но к нему приехала ОНК, и хотя люди слышали в отделе крики и звуки избиения, на камеру он сказал, что его никто не бил, в общем, не очень понятная ситуация. Есть еще информация о человеке, который позвонил, пожаловался на горячую линию Следственного комитета, в 15-м отделе, и он пропал. То есть после звонка сотрудники полиции вывели его из общего помещения, и его судьба неизвестна.

– По вашим наблюдениям, много было пострадавших вчера?

– Задержанных было очень много. Было много людей, которые случайно получали дубинкой или кулаком от сотрудников полиции, просто попадали под задержание. Но я не думаю, что пострадавших именно много, – заключает Давид Френкель.

Политик Геннадий Гудков уверен, что жесткие действия полиции во время акций 12 июня в российских городах – это "спущенная сверху" установка, цель которой – напугать митингующую молодежь:

– Действия полиции абсолютно избыточны и неоправданны, и более того – противозаконны. Порядок применения силы и спецсредств полицией совершенно четко прописан в законах. Ничего такого, что вызывало бы необходимость таким образом применять силу, в Москве не происходило. Поэтому эти действия полиции носят исключительно политический характер. Нашу полицию превратили, по крайней мере часть ее, в политическую полицию. Она показывает, что у нас есть разрешенные митинги, но все то, что не разрешено, будет пресекаться с невероятной жестокостью. Никаких иных мотивов, никаких иных причин не было для применения столь жестоких мер к людям, которые, по большому счету, ничего не делали, действовали в рамках конституционного поля, в отличие от полиции, которая это конституционное поле давно попрала, совершенно понятно, что полиция выполняет в России политические задачи, а не полицейские. И для нее эта политическая задача – защита интересов власти. Вот я все время говорю: ребята, вы защищаете не родину, а вы защищаете от народа жулье, которое разворовывает эту родину. Поэтому никакие вы не офицеры, а вы просто политическая обслуга главарей криминальных группировок, и ничего вы из себя другого не представляете, никакой правопорядок не поддерживаете. В лучшем случае вы похожи на политических официантов, которые говорят "чего изволите", а в худшем вы наймиты криминальных группировок, ворующих по-черному. Я думаю, у людей, которые с таким неистовством применяют силу и спецсредства, не просто отсутствует совесть, а у них вообще отсутствуют другие моральные качества, чрезвычайно важные для любого гражданина, не говоря уже об офицерах или сотрудниках полиции. И надо называть эти вещи своими именами, пора называть это своими именами. Они совершают уголовно наказуемые деяния, защищая власть жулья!

​– Это их инициатива или спущенное сверху указание?

– Нет, это идет от Кремля. Это наверняка обсуждается на совещаниях, наверняка четко люди отвечают на поставленные вопросы своих сотрудников, что в таких ситуациях делать, что в таких. И это абсолютно осознанная и согласованная с политическим руководством страны линия поведения полиции. Вышла молодежь, и ее просто пытаются запугать, забить, отвратить от этого любыми способами. Поэтому, естественно, применяют эти жестокие полицейские меры: одного изобьем – десять подумают, выйти или не выйти в следующий раз. Это очевидное и абсолютно осознанное поведение. Это не отдельные примеры, когда кто-то где-то увлекся, превысил полномочия, не отдельные случаи, а абсолютно четко срежиссированная система мер и действий, направленных на запугивание в первую очередь молодежи, – заключает Геннадий Гудков.

В Кремле заявили, что не считают протестные акции опасными, но провокационные действия на несогласованных митингах являются опасными для граждан. "В нескольких городах, как вы знаете, в том числе в Москве, к сожалению, все-таки случились провокации, как и предупреждали городские власти. В данном случае представители органов правопорядка сделали все, что от них требовал закон, для обеспечения этого самого правопорядка", – цитирует агентство "Интерфакс" пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова.

Глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов также счел провокацией призывы Алексея Навального участвовать в несогласованной акции на Тверской улице в Москве вместо разрешенного митинга на проспекте Сахарова.

"Я видел, что среди тех, кто был задержан, были люди совершенно случайные, а были, наоборот, люди, которые поддались на провокацию и совершенно сознательно пришли на Тверскую улицу. Они не понимали, что являются объектом провокации. Я имею в виду поведение господина Навального", – цитирует Федотова издание РБК.

​
Уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов часть ответственности за массовые задержания возложил на власть. Он заявил, что "самоустранение органов власти от обязанности содействовать реализации прав" граждан на мирные собрания "фактически провоцирует людей с активной гражданской позицией на проведение несогласованных акций, разрушает уважение к закону, подрывает доверие к государству".

По итогам акций 12 июня в Москве и в Санкт-Петербурге возбуждены уголовные дела о применении силы по отношению к полицейским.