Сетевые 90-е

Недавняя российская история, 1990-е годы – предмет споров и полярных оценок, в то же время часто именно там нужно искать корни многих культурных, политических и общественных явлений современной России. В школьной программе историю ельцинской эпохи представляют пунктирно и однобоко, и этот пробел заполняют ностальгические паблики в "Вконтакте", где можно найти все или почти все о 90-х.

По данным "Левада-центра", 56 процентов россиян сожалеют о распаде СССР, но лишь 12 процентов хотели бы восстановить Советский Союз. Также 56 процентов считают, что эпоха Бориса Ельцина принесла России больше плохого, чем хорошего. Но до середины 2000-х негативно оценивали эпоху Ельцина порядка 70 процентов граждан России, опрошенных "Левада-центром".

Противоречиво 90-е годы воспринимаются и властями. Никита Михалков требует "переформатировать" "Ельцин-центр", при этом попечительский совет "Ельцин-центра" возглавляет Антон Вайно, глава администрации президента Владимира Путина. С 2014 года – после аннексии Крыма – депутаты Госдумы неоднократно требовали возбудить уголовное дело против Михаила Горбачева за развал СССР (последнюю на данный момент попытку член "Единой России" Евгений Федоров предпринял в апреле 2017 года). При этом крупнейший экономический форум страны носит имя Егора Гайдара.

Но всё больше людей интересуются историей девяностых и стремятся изучать ее, не давая однозначных оценок событиям эпохи.

30–40-летние россияне являются основными покупателями "Товаров из 90-х", рассказали Радио Свобода в интернет-магазине "Сладкая помощь". Товары с подобной маркировкой популярны – обычно это жевательная резинка Turbo и Love is, часы Montana, карманные электронные игры "Тамагочи" и "Тетрис", а также игровые приставки Dendy и Sega. Создателям ресурсов в соцсетях об истории России 90-х тоже от 30 до 40 лет.

"Она развалилась"

Фотография митинга татарских сепаратистов 1992 года рядом с рекламой "Макдоналдса" 1998 года на Арбате и небольшой заметкой об "Алазани" – тяжелом вооружении, применявшемся в первых постсоветских вооруженных конфликтов. "Алазань" – ракета сельскохозяйственного назначения, предназначенная для разгона градовых облаков. Но применяли ее и против людей – в ходе боев в Карабахе.

Тут же – фотография с тридцатилетия Виктора Бута. В 1997 году свой юбилей оружейный барон праздновал в квартире с обычным советским интерьером. Или фотография Ельцина, стреляющего из нагана, сделанная Александром Коржаковым. Видно, что она предназначалась "не для прессы" – на официальных фотографиях первых лиц недопустимо акцентировать их физические изъяны, а на этом кадре на переднем плане – беспалая левая рука первого президента России.

"Джип Адамс" ичкерийского спецназа – творческая разработка чеченских механиков, переделывавших под военные нужды советские грузовики, а не одна из моделей американской военной техники. И тут же можно прочесть, как Иосиф Кобзон давал концерт в Грозном в 1997 году, а гостеприимный террорист Шамиль Басаев подарил певцу пистолет.

"Эх, Владимир Вольфович, что нас дальше ждет?" – припев из предвыборного клипа Жириновского 1993 года, записанного для лидера ЛДПР поп-группой "Попугай". В клипе рэкетиры на продуктовом рынке бьют кавказцев-торговцев, размахивают нунчаками и ножом, отбирают пистолет у милиционера. И они показаны, скорее, как положительные, а не отрицательные персонажи.

Все это – лента паблика "Она развалилась", ресурса "ВКонтакте", посвященного истории 90-х годов. У "Она развалилась" почти сто тысяч читателей. Создатель "Она развалилась" Евгений Бузев работал редактором в книжном издательстве, а теперь занимается раскруткой ресурсов в социальных сетях. Но свое хобби – поиск редких материалов об истории 90-х – сохраняет:

– Паблик я придумал с товарищем три года назад. Тогда и у меня, и у него были беременны жены. Мы ждали детей, часто сидели дома. Параллельно шла война в Украине. Мы смотрели видео оттуда и стали проводить аналогии со своим детством, когда по телевизору мы смотрели, например, Карабах. Мы стали искать старые видеоролики и поняли, что все это очень похоже. Сначала пересылали ролики друг другу, но выкладывать ролики во "ВКонтакте" оказалось удобнее, и мы сделали паблик. Мы показывали паблик друзьям, они подписывались, репостили. И в какой-то момент пошел вал подписчиков, мы стали попадать в обзоры пабликов. "Она развалилась" вырос без серьезных усилий с нашей стороны.

Теперь контент для паблика "Она развалилась" в большой степени присылают подписчики. Из известных в 90-е персон "Она развалилась" читает Александр Баркашов – лидер "Русского национального единства". Он часто ругается с другими подписчиками в комментариях.

Бузев говорит, что, помимо 30–35-летних, у "Она развалилась" много и совсем молодых читателей.

– У тех, кто недавно окончил школу, всегда есть вопросы к окружающему миру, ответы на которые они пытаются найти в недавнем прошлом. А в школе это недавнее прошлое преподается очень-очень плохо. Редактор издательства, в котором мы издавали книгу, раньше работал школьным учителем. Он рассказывал, что объяснение первой чеченской войны в школьном учебнике умещается в один абзац. Школьник, например, сталкивается с тем, что Кадыров неожиданные заявления делает, вообще в Чечне все как-то своеобразно устроено… Пытаясь разобраться, он открывает "ВКонтакте" и находит нас, – рассказывает Бузев.

Книга по мотивам паблика также называется "Она развалилась", была издана несколько месяцев назад. Она включает как рассказы людей, живших в 90-е годы, так и тексты, написанные с опорой на контент, опубликованный "ВКонтакте".

Журналист РБК Дмитрий Окрест, участвовавший в подготовке книги, говорит, что больше всего ему запомнился рассказ нарколога, изучавшего токсикоманию. Он нашел сообщество детдомовских детей, которые нюхали клей, а девочка читала им сказки, пересказывала мультфильмы. Особенно впечатлило то, с какой обыденностью нарколог это рассказывал.

Для Окреста 90-е интересны и тем, что до сих пор активны многие деятели той поры. Интересно находить, что они говорили тогда. Например, в 1991 году Глеб Павловский предсказал возможность гражданской войны в Украине, а Евгения Альбац призывала использовать лучшие кадры из КГБ на благо новой демократической России. Статья Альбац в "Московских новостях" называлась "КГБ СССР, что с ним будет завтра?"

Современная школьная программа об истории 90-х – крайне сухая. Илья Будрайтскис, член Общественной комиссии по сохранению наследия академика Сахарова, несколько лет преподавал историю в школе. Будрайтскис говорит, что школьную историю 90-х можно сравнить со школьным описанием эпохи Сталина – просто перечисляются основные факты, максимально обходятся спорные вопросы. Выстраивается описание российской истории как органичного, бесконфликтного процесса.

Об этом же рассказал Радио Свобода главный редактор "Учительской газеты" Петр Положевец. Несколько лет назад он был одним из организаторов конкурса для школьных учителей "Уроки 90-х", призванных выработать более живые варианты преподавания новейшей отечественной истории. Повлиять на школьные учебники пока сильно не удалось, но, отмечает Положевец, в конкурсе участвовали сотни учителей, тема оказалась востребованной.

"Орбита-4", Katab.Asia, РГГУ

– Развлечений было не так много в девяностых, поэтому, кроме условных мультиков про трансформеров и Вольтрона, я смотрел и новости, и какие-то развлекательные шоу, и музыку, и занудные социально-политические передачи, которые мне не предназначались. Многое было непонятно, но интересно, да и выбора особого не было, – рассказывает Александр Павлов, администратор паблика "Орбита-4", посвященного российскому телевидению 90-х.

"Орбиту-4" "ВКонтакте" Павлов начал вести пять лет назад, сейчас у него более 20 тысяч подписчиков. У него можно найти старые видео от "Кукол" Виктора Шендеровича до редких интервью Ильи Кормильцева и забытых ужасных юмористических программ ОРТ, в том числе с Дмитрием Киселевым.

– Иногда в эфире шла полная жесть, иногда жесть веселая, иногда нечто страшно трогательное, чего сейчас уже не увидишь. Было всякое, зато получалось интересно. Современное телевидение стало профессиональным, это одновременно и хорошо, и плохо. Тогда был эффект новизны – все учатся на ходу, денег либо нет вообще, либо они откуда-то появляются в избытке, в телевизор можно попасть чуть ли не с улицы. Впечатление это тогда производило сногсшибательное, в духе: "А что, так теперь можно, да?"

И даже когда смотришь на это в наше время, отголоски такого ощущения все равно есть. В нынешнем телевизоре тоже хватает и странностей, и откровенной дикости (я даже не сомневаюсь, что через 20 лет кто-то будет таким же образом осмысливать телевидение десятых, тем более делать это будет гораздо проще, все в цифре, архивы гигантские и в открытом доступе), но все поставлено на определенные рельсы. Да, чисто эстетически на это приятнее смотреть, но нечто важное уже потерялось. Ушло это прекрасное дилетантство, – Александр Павлов сравнивает российское телевидение 90-х и современное.

В своем проекте он регулярно сталкивается с проблемой ангажированного отношения к девяностым.

– Большинство сразу впадает в неконтролируемую истерику: условно, стоит запостить видео, как Михаил Леонтьев в "ОСП-студии" пародирует сам себя безумным монологом про "пиндосов" и скачет на стуле, так обязательно находятся желающие напомнить мне в комментариях, какая он мразь. Очень, конечно, надеюсь, что когда-нибудь всем надоест обсуждать с дивана, спас Ельцин страну или погубил и подобные невероятно важные вопросы, – говорит Павлов.

– Современный интерес к девяностым, как мне кажется, связан с опытом детства в это десятилетие. По крайней мере, в моем случае это именно так. Повзрослев, вспоминаешь некие обрывки из прошлого и пытаешься уловить логику происходившего. У меня самого осознание того, что культуру того периода стоит изучать, возникло только когда я оказался на несколько месяцев в закрытом помещении с телевизором и посмотрел от скуки несколько постперестроечных фильмов подряд и с изумлением обнаружил внутреннюю структуру образов. К примеру, в двух фильмах подряд возникла тема домовых на развалинах, решенная с разной степенью таланта, но явно отражающая коллективный опыт. До этого момента я просто ненавидел перестроечные фильмы, не пытаясь понять причины ненависти, – говорит Раймонд Крумгольд, один из участников арт-проекта Katab.Asia.

Крумгольд – гражданин Латвии, живет в Англии. На родине отсидел за участие в деятельности запрещенной НБП (Национал-большевистская партия. – РС). Помимо рецензирования перестроечного кино, участники Katab.Asia оцифровали и выложили в сеть оккультный журнал "Василиск", изданный в 1993 году Маргаритой Пушкиной, известной как автор текстов рок-группы "Ария". Или, например, подборку номеров газеты "Голос Вселенной" когда-то популярного целителя Юрия Петухова.

– В девяностые безумцев вряд ли было больше, чем сейчас, но они оказались заметнее. Просто главный опыт периода, даже не десятилетия, но нескольких лет (приблизительно 1990–1994 годов) – в обществе были явные проблемы с пониманием того, что такое норма. С падением Советского Союза самые безумные альтернативные точки зрения получили внимательных слушателей, – отмечает Крумгольд.

Историю девяностых углубленно изучают и те, кому сейчас 20 лет.

– В РГГУ есть центр постсоветской России, и я, как профессор РГГУ, поощряю, когда молодежь пишет на тематику 90-х, – говорит историк Александр Шубин. – У нас были работы, посвященные выборам 1996 года, анализу мемуаров Коржакова – с совершенно объективистских позиций – что Коржаков хотел сказать своими мемуарами. Автор этой работы не ставил задачу обличить Коржакова или одобрить его деятельность. У нас была работа по "Фронту национального спасения" – это организация, вызывавшая яркие эмоции в 1993 году. Человек писал работу в наше время, он анализировал идеологию, оргструктуру "Фронта". Прекрасная работа была по "Движению в поддержку армии и флота". Драматичная история, но в данном случае это не вопрос одобрения или осуждения этого движения.

Александр Шубин говорит, что эти работы студентов РГГУ пока не изданы, но со временем он хотел бы собрать из них книгу.