Геннадий Афанасьев: Камерные разговоры

(Предыдущий блог – здесь)

Я размышлял о будущем. О том, что мне всего лишь двадцать три года, а в не радужной перспективе мне грозит тюремное заключение в пределах двадцати лет и лучшее, на что я могу надеяться, это получить, как минимум, лет десять…

Хорошо. Допустим, отсижу я в тюрьме столько лет. Допустим, останусь живой и даже сохраню здоровье. Что потом? Какое будущее у меня по освобождении в сорок три года? Нищий. Обездоленный. В ненавистной Российской Федерации. Что меня могло ждать кроме нищеты, голода, побирательства и смерти? Одинокий и всеми брошенный. Да еще и с таким прошлым. Люди никогда не поймут меня. Я не пойму людей. Никакой семьи, никакой любви, никакого последующего за мной поколения. Я – загубленный заранее. Меня уже «похоронили». Я являюсь ходячим мертвецом на этой планете, и об этом знают все мои тюремщики, следователи, и, более того, родные…

В последующие дни мои возвращения в камеру были сродни тому как человек после долгого путешествия к морю и солнцу наконец-то добирается до заветного морского берега и золотого песка. После дневных нескончаемых истязаний в ФСБ не хотелось ничего, уже не нужно было ни еды, ни воды, ни сна, ни жизни. Ничего. Только покоя. Хоть минутку забвения. Но и этого невозможно было получить. Ведь тот червь, который съедает тебя в первую очередь, всегда находится внутри. То, до чего не могли добраться службы ФСБ, добиралось собственное сознание, попавшее в невыносимые для своего существования условия. По-настоящему началось физическое и моральное двоеборье, ценой выигрыша в котором была жизнь.

Мало что вообще могло радовать меня в те моменты. Исключение составляли лишь разговоры с сокамерником. Истории из жизни, о том, что уже успел и о том, чего еще не сделал… Мы мечтали.

Помню, как он говорил, что планировал где-то возле озера Байкал качать воду и разливать по бутылкам, чтобы продавать по всей России и Европе. Всего-то надо было добраться до определенной глубины, арендовать транспорт и покупать пластиковые бутылки. Ну, и конечно же, взятки местным правоохранителям. Золото из воздуха… Говорили о том, что я, как крымчанин, просто обязан заняться туристическим бизнесом. Найти где-то за городом, но возле морского берега дешевый участок земли, построить примерно трехэтажный дом с целью использования его под сдачу гостиничных номеров. Купить машину и организовывать для постояльцев выездные экскурсии по туристическим жемчужинам прекрасного полуострова… Все эти фантастические идеи, планы на мирное и успешное будущее очень помогали в те минуты сохранить в себе человека. Сохранить в себе жизнь и не утонуть в море отчаянья. Все эти необходимые душе и телу разговоры происходили, в основном, ночами, когда мне в очередной раз не выдавали постельных принадлежностей, а сосед из простых человеческих побуждений старался поддержать меня. Спасибо ему за это…

Мой сокамерник знал, что ему предстоит дальше: длительный этап на его родину – в Россию, в далекий город Новосибирск, а там следственный изолятор, несколько лет следствия и, к сожалению, немаленький тюремный срок. Выглядел он на вид довольно весело, а грустил только из-за того, что не увидит родившегося ребенка и свою супругу… Внешнее выражение чувств в тюрьме чаще всего является обманчивым.

В скором времени пришло время нам прощаться. За камерой послышались шаги и раздался голос, адресованный моему приятелю по несчастью: «Собирай вещи! Скатать матрас! Пятиминутная готовность и на выход!» В это отведенное время, по обыкновению, начинается нервная метушня. Нужно собрать свои немногочисленные пожитки, скатать матрас и перевязать его простыней для того, чтобы было удобней нести. Конечно, нужно успеть сбегать в уборную, ведь неизвестно куда тебя повезут и сколько времени это займет. Твои нужды там никому не нужны и неинтересны. Двери открываются. Мы пожимаем друг другу руки и смотрим в глаза. Все понятно без слов. Прощай навсегда.

Я один. На пределе. Я думал о матери. О том, что надо сказать ей что-то очень важное, что не успел сказать. Хотелось говорить о чувствах, о любви, а мысли приходили к простой банальной заботе. Собери все, что у меня осталось. Продай. Живи дальше. Все образуется. Все будет хорошо. Тебе не за что стыдиться, я не сделал ничего плохого. Держись, мамуля. Я всегда с тобой. Твой сын…

Очередная ужасная до невозможности ночь. Весь в ознобе, в кошмарах минутного забытья. Постоянные кошмары, невероятно реальные, невероятно страшные. Минута, и ты весь в холодном поту от ужаса. Ждешь рассвета, а его все нет и нет. Минута за минутой. Наконец-то кричат: «Подъем! Скатать матрасы! Приготовиться к обходу!!!». Действительность становится рутиной. Но тут, вдруг: «Афанасьев! Собирайся! Пятиминутная готовность!» Неужели? Не могу поверить. А что же дальше? И тут становится не по себе. Следственный изолятор? А что там? Как там будет? Как там встретят? Миллион мыслей в голове. Эти чувства больше, чем паника, они больше, чем отчаянье. Это безысходность. Дверь открывается, и ты шагаешь в неизвестность.

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь.

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции