«Либо уезжаем, либо нас убьют»: как в Абхазии обирают российских бизнесменов

Отбирать чужие предприятия, как это было в России в 1990-е, стало традицией в современной Абхазии. Российских бизнесменов, которые открывают там заводы, торговые центры, отели, силой выгоняют из страны, если они не хотят идти на уступки местным – отдавать часть доходов или делать их совладельцами. Официальные представители власти говорят, что нужно договариваться, это ведь Абхазия, здесь такие принципы. За такие принципы Россия ежегодно выплачивает республики в среднем по 8 млрд рублей в год, но защитить своих предпринимателей не может.

Михаил Панов занимается строительным бизнесом в России с 1994 года, когда основал компанию "Соцпромстрой". В 2010 году, примерно в то время, когда в стране начался кризис и наметился спад продаж, ему предложили построить завод по производству полиэтиленовых труб на территории Абхазии. Условия выгодные – подобного предприятия там еще не было, а товар ходовой. В селе Лыхны Гудаутского района начали строительство "СПС Кавказ", вскоре запустили производство.

"Мы воевали, все наше"

– У меня есть принцип – никакого совместного ведения бизнеса, – рассказывает Михаил. – В Абхазии было так же: я сразу сказал, что владельцем завода является только российская компания. Есть руководитель, а есть наемные работники. Пока шло строительство, все так и было. Но как только начались первые продажи, обнаружилось, что подход к этому вопросу у нас все-таки разный. Один из моих наемных работников – герой Абхазии, член Избиркома Роман Шотович Герия – будучи главным инженером, решил, что у него больше полномочий. Начались нарушения как финансовой дисциплины, так и правил торговли, производства.

Герия стал диктовать Панову свои условия ведения бизнеса: ввести его в долю, сделать соучредителем. Тогда в сентябре 2016 года Михаил уволил его и отправил в Абхазию своих сотрудников из России – бухгалтера и охрану. Когда они приехали на завод, их встретили местные жители, посадили в машину и вывезли на границу, сказав больше не возвращаться. Тогда Панов приехал на предприятие лично. К этому времени на производстве уже была вооруженная группа людей, примерно 30 человек.

– Все это было организовано Герием и его товарищем, ранее судимым Саидом Николаевичем Лабокой. Второй был одним из наших дилеров, – вспоминает Панов. – В российском понимании рейдерский захват предприятия – это когда умные люди изучают документы, потом, опираясь на некие несоблюдения законодательства, на двойное чтение, вроде как на законном основании отбирают предприятия. А здесь это просто разбой с применением или угрозой насилия. Нам четко дали понять, что либо мы сейчас уезжаем, либо нас убьют.

Михаил отправил обращение в правоохранительные органы Абхазии и России. Почти все его жалобы были проигнорированы. В феврале 2017 года ему удалось добиться встречи с президентом Абхазии Раулем Хаджимбой. Но кроме устных заверений, что ситуация будет решена, эта встреча не принесла никаких результатов.

– Я встречался с министром внутренних дел, со службой государственной безопасности Абхазии (аналог российского ФСБ – КР), с прокуратурой. Никто ничего не сделал. Представители администрации президента предложили посредническую роль в переговорах с преступниками… Там ведь все друг друга знают и все друг другу помогут. В контексте беседы всегда просматривалось сочувствие той – бандитской – стороне, какая-то интуитивная поддержка. Все мне говорили: ой как плохо, мы вас понимаем, по закону производство действительно ваше, но у нас ведь есть некие традиции. Это просто различное понимание, что такое традиции и что такое закон. Закон предполагает соблюдение общих правил поведения независимо от национальных, религиозных традиций. У них традиции на уровне общественного согласия все-таки важнее. Когда я пробовал поговорить с Герием, объяснял ему, что это воровство в чистом виде, он отвечал: "Нет, это наша земля, мы за нее воевали, а значит, все, что на ней находится, все наше".

Идти на уступки захватчикам Панов принципиально не собирается. Сейчас ждет встречи с начальником управления Генеральной прокуратуры Абхазии, которая должна состояться в начале августа. Дохода с предприятия он не получает, но продолжает платить аренду за землю. На построенном им заводе зарабатывают абхазцы, которые его туда не пускают.

– Будучи офицером Советской армии, я никогда не делил людей на народы или нации. Все были равны. С такими представлениями я сюда и приехал, – говорит Панов. – И только сейчас понял, что Абхазия – это небезопасный регион. Мы во многом там воспринимаемся как добыча, как нажива. Это уже определенный стиль жизни, поведения, который молчаливо поддерживается государством. Нельзя сказать, что все население так. Но есть определенные группы людей, которые так себя реализуют.

Русских "кидают" с квартирами и бизнесом

С 2014 года в рамках программы социально-экономического развития республики Россия выделяет Абхазии деньги из государственного бюджета. В 2016 году было перечислено 7,9 млрд рублей. Первые же выплаты начались еще в 2009 году. Помощь предназначена для социальных выплат и поддержки экономики страны. Также действует договор о союзничестве и стратегическом партнерстве, который в том числе направлен на поддержку российского бизнеса в Абхазии. Но когда дело касается нарушения прав предпринимателей, оказывается, что российская сторона повлиять на ситуацию не может. Так, Панов обратился за помощью в МИД. Они отправили обращение в правительство Абхазии, но ответа пока не поступило.

О бездействии российской стороны в подобных вопросах рассказывает и предприниматель, экс-президент фонда "Город без наркотиков" Игорь Варов. Он владел некогда самым крупным торговым центром Абхазии "Континент", который работал в Гагре с 2004 года. Комплекс несколько раз пытались захватить, на Варова устраивали покушения. В июне 2014-го вооруженная группа абхазцев пришла в здание рано утром и оккупировала его. От бизнесмена требовали, чтобы он ежемесячно выплачивал им определенную сумму денег, но Варов на такие условия не согласился. Уже три года Игорь пытается вернуть себе бизнес.

– Российская сторона никак не пытается повлиять на ситуацию, – рассказывает Варов. – Я разговаривал с нашим послом Семеном Григорьевым – бесполезно. Я говорил: посмотрите, здесь русских кидают с квартирами, с бизнесом. Давайте решать эту проблему на межправительственном уровне, пусть Путин узнает. Мы же абхазцев здесь защищаем, они живут за счет наших налогов, мы им платим пенсии, другие выплаты. А они нас кидают. На что Григорьев мне ответил: они же знают, куда ехать, и сами сюда едут, должны быть готовы. Да вы что? Люди приезжают сюда летом отдыхать, им говорят, что русские и абхазцы друзья до гроба, что мы для вас все сделаем. А на деле людей, как только они деньги вкладывают, тут же кидают. Здесь кому-то таможенники из гранатомета оптовый склад разбомбили, у кого-то отжали автоцентр, гостиницы, очень часто забирают квартиры, дома.

После захвата торгового центра Варова, коллектив, который там работал, устраивал акции протеста с требованиями открыть комплекс. Местные власти несколько раз обещали восстановить его работу. Но до сих пор ничего не сделано. Один раз бизнесмену на время вернули "Континент": когда продукты, оставшиеся в магазине, стали гнить, из-за чего рядом со зданием был ужасный запах. Сотрудники вычистили все витрины, привели все в порядок, и здание вновь оккупировали абхазцы, которые работу комплекса восстанавливать не стали. На все обращения Варова к местным властям он слышит один ответ.

​

– Мне прокурор говорил: Игорь, я понимаю, что закон на вашей стороне, но это же Абхазия – надо договариваться! Мне судьи говорили то же самое. Мне все подряд говорили то же самое. Исключение – министры абхазского МВД. Преступники и представители власти – это все люди одного круга: преступный план, преступное сообщество республики, которое поощряется со всех сторон. Здесь отрицание законов – основной принцип жизни. И началось все с правления нынешнего президента Рауля Хаджимбы. Многие ему говорили, что он должен решить вопрос с "Континентом" как президент: хотите забрать – судитесь, но никаких захватов. Он этого не сделал. Вот тогда все и поняли, что здесь царит безнаказанность. Люди подумали: ну и кто такой президент, есть он, нет его, нас много, мы с оружием, что он нам сделает.

В Абхазии работает центр поддержки российского "Аидгылара". Корреспондент Радио Свобода позвонила им, чтобы узнать, какие риски, присущие региону, стоит учесть российским предпринимателем. Однако представитель компании Кирилл Базилевский отказался отвечать на этот вопрос, заметив, что предпочитает "давать интервью более позитивно настроенным СМИ, а вы, боюсь, выдадите обличительный материал".

Но количество примеров с захватом бизнеса лишь подтверждают царящую вседозволенность, превалирование традиций, принципов или других не прописанных правил жизни над законом. Предприниматель Алексей Тверской в мае прошлого года открыл в Сухуми прокат велосипедов. В июне 2017 года покататься, желательно бесплатно, захотели сотрудники уголовного розыска.

– Я назвал цену, они возмутились, что дорого. Договорились, что платят меньше, но катаются полчаса, – вспоминает Алексей. – Вернулись они через полтора, и у одного велосипеда была порвана резина. Завязался неприятный разговор, они говорили, что я вообще должен им давать велосипеды бесплатно. Дело дошло до угроз, что меня вывезут в лес и велопрокат отберут. У меня был знакомый чиновник, которому я позвонил и пожаловался, что такое происходит. Думал, он как-то сможет повлиять на ситуацию. Но этой же ночью у меня вынесли половину велосипедов – самые дорогие и ходовые.

Тверской решил продать оставшиеся велосипеды и вернуться в Россию. Заявление в полицию подавать не стал. Он считает, что в республике клановая система, где семейные связи имеют большое значение. Брат уголовника может быть сотрудником милиции, друг друга они подставлять не будут: "Я собираюсь еще приехать в Абхазию, пожить там. Мое заявление вплоть до запятой будет известно тем, кто это сделал. Я в этом не сомневаюсь. Зачем мне лишние проблемы".

Информацию о клановых принципах жизни в республике нам подтвердил и абхазский журналист.

– В большинстве случаев все так и происходит: это наш брат, родственник, сосед, давайте ему все простим, – рассказывает он. – В итоге в Абхазии творится беспредел. Это все напоминает 1990-е, когда просто захватывают предприятия с автоматами в руках.

Подобные истории редко появляются в СМИ: местные издания предпочитают "не выносить сор из избы". Касается это не только проблем, возникших у предпринимателей, но и у обычных туристов. Убийство в Абхазии россиянина в июле этого года, которое стало широко обсуждаться, скорее исключение. В социальных сетях можно найти много примеров преступлений в Абхазии: убийства, ограбления, захват компаний. В YouTube выкладывают видео, где абхазские сотрудники ГАИ приписывают водителям ложные нарушения правил дорожного движения, требуя заплатить штрафы.

Самым же резонансным преступлением против граждан России было убийство в сентябре 2013 года в Сухуми первого секретаря консульского отдела российского посольства в Абхазии Дмитрия Вишернева и его жены. Дипломат был известен тем, что защищал собственность россиян в республике.