Забытая победа: поход Болбочана на Крым. Севастопольские дебаты

22 апреля – особая дата в украинской военной истории. В этот день в 1918 году войска Петра Болбочана прорвали большевистские укрепления на Чонгаре и двинулись на освобождение Крыма. К 99-летию одной из самых выдающихся кампаний Украинской революции предлагаю вашему вниманию цикл «Забытая победа». В этот раз мы поговорим о поднятии Черноморским флотом украинских флагов.

С предыдущим материалом цикла «Забытая победа» можно ознакомиться здесь.

Борьба молодого украинского государства за свой флот на Черном море – тема для отдельной книги. Поэтому здесь мы рассмотрим лишь те ее эпизоды, которые непосредственно касаются Крымской операции Петра Болбочана.

19 апреля 1918 на заседании Рады народных министров в Киеве было заслушано письмо немецкого посла барона Альфреда фон Мумма относительно принадлежности Черноморского флота. После обсуждения Рада постановила: 1) ответить барону Мумму, что Центральная Рада законом объявила Черноморский флот флотом Украинской Народной Республики и правительство Украины просит помощи в очистке флота от большевиков; 2) послать телеграмму Черноморскому флоту с призывом не сопротивляться немецким войскам.

На следующий день глава правительства УНР Всеволод Голубович прислал фон Мумму заявление:

«Весь Черноморский флот принадлежит Украинской Народной Республике. Правда, некоторые его части находятся пока в руках банд, против которых с помощью ваших славных воинов мы ведем борьбу и надеемся скоро довести ее до конца. Исходя из этого штадтпункта, я прошу Вас, господин посол, не принуждайте себя к чрезмерным мерам в борьбе с бандами, которые бессовестно захватили наши суда. Я прошу далее сообщить соответствующим Вашим властям, что все без изъятия корабли Черноморского флота принадлежат Украинской Народной Республике, несмотря на поступки банд, которые их захватили, а потому ни в коем случае не должны быть трактованы как приз».

Примерно в это же время представители украинских кругов на флоте встретились на Чонгаре с передовыми отрядами Крымской группы. Об этом вспоминал Павел Шандрук:

«Украинские моряки Севастополя уже контактировали со мной и обещали, что помогут, и, когда мы появимся, поднимут украинские флаги над фортом и на боевых кораблях».

Параллельно в самом городе делегация УНР во главе с Даниилом Сотником провела 20 апреля переговоры с руководством Черноморского флота о признании им подчинения Киеву. Окончательное решение этого вопроса было отложено до делегатских сборов матросов и солдат на следующий день. 21 апреля на повестку дня собрания были поставлены два вопроса: о признании власти Украины и об эвакуации флота. Сотнику не удалось убедить делегатов принять условия Центральной Рады. 61 голосом (13 – против и 11 – воздержались) была принята такая резолюция:

«Революционный Черноморский флот был авангардом революции, им и будет, и знамя революции никогда не спустит, потому что это знамя угнетенных и моряки его не продадут».

Тогда же командование флота приказало всем кораблям в других портах Крыма при появлении немецких войск немедленно отходить в Новороссийск. В самом же Севастополе еще неделю продолжались бурные дебаты по поводу целесообразности эвакуации, проукраинские митинги происходили и в городе, и на кораблях. Матросы преимущественно поддерживали большевиков и левых эсеров в их желании удерживать город, тогда как портовые рабочие под влиянием меньшевиков склонялись к соглашению с немцами и украинцами. В конце концов, образовался ситуативный союз правых эсеров, меньшевиков и украинских партий, а большая часть севастопольцев перестала признавать большевистскую власть.

22 апреля новый Севастопольский совет принял резолюцию: «Эвакуацию не проводить», а уже на следующий день адмирал Михаил Саблин получил из Москвы чрезвычайные полномочия для перевода флота в Новороссийск. Впрочем, уже 24 апреля была принята резолюция о переговорах с Центральной Радой, которые и начались на следующий день.

Вечером 24 апреля, когда Симферополь уже был занят украинскими войсками, в расположение гайдамацкого полка Всеволода Петрива в Мамут-Султане (ныне – Доброе) прибыли двое севастопольцев.

«Они говорили, что украинская часть моряков, а их едва ли не большинство в гарнизоне, возмущена адмиралами, и на митингах, которые там происходят все время, настаивает, чтобы поднять украинский флаг и передать порт и флот украинской власти. По Севастополю ходят слухи, что у нас разрыв с немцами, и что мы пришли в Крым от немцев спасаться».

Пользуясь случаем, Петрив послал отряд сотника Андриенко в направлении Черкез-Кермен (ныне не существует), приказав тому распространять слухи о больших украинских силах в Крыму, разведать слабое звено сухопутной обороны Севастополя для возможного прорыва и начать переговоры с матросами-украинцами о передаче флота.

25 апреля произошел раскол среди судовых команд. Экипаж линкора «Свободная Россия» был за немедленную эвакуацию, линкор «Воля» и крейсер «Память Меркурия» предлагали поднять украинские флаги, матросы большинства миноносцев выступили за борьбу до последнего.

Около полудня 26 апреля к Петриву вновь прибыли двое делегатов от украинских моряков Севастополя.

«Они сказали нам, что не верят своему контрреволюционному начальству, потому что оно хочет ввести флот в Новороссийск, где, по их сведениям, есть опасность захвата его российскими офицерами. Что эта подготовка к выводу флота указывает на то, что Севастополь думают сдать без боя, а всех моряков – на пытки и смерть. Итак, поэтому украинская часть моряков думает, что лучше Севастополь сдать менее контрреволюционной украинской власти, но на условиях, что немцы в Севастополь не входят, украинская часть гарнизона сохраняет свое оружие и военную организацию и нижний командный состав, весь флот поднимает рядом с красными желто-голубые флаги и переходит под обслуживание исключительно украинскими экипажами, корабли принимают комиссаров от Центральной Рады, российская часть гарнизона считается нейтральной, и если ей нельзя будет оставить оружия, то обезоруживание этой части должно быть поручено украинским морякам».

Петрив выдвинул контрпредложение, ранее уже озвученное Болбочану:

«За немцев не можем ручаться, потому что с ними у нас конфликт, а потому в наших интересах не пустить их в Севастополь. Мы уверены, что российская команда и часть гарнизона не примут добровольно эту сделку, поэтому думаем, что лучше, чтобы украинцы из гарнизона Севастополя пропустили гордиенковцев в порт, где мы оставим лошадей и вступим на корабли, и, направляя пушки на порт, продиктуем российской части гарнизона наши условия, хотя бы такие, которые предлагают посланцы, но с условием обезоруживания россиян. Упорядочив все в Севастополе, над ним поднимаются рядом с красными желто-голубые флаги и немцам отправляется требование не трогать ни крепости, ни флота, признав уже правительство Центральной Рады, которое издаст дальнейшие приказы. В случае, если бы немцы начали наступление, будем защищаться, а как не сможем удержаться, то вооружив снова россиян и дав им возможность прорваться на Феодосию и Керчь, сами пойдем флотом в Одессу или Николаев, где искать помощи от войск Центральной Рады».

Прийти к окончательному согласию не удалось, поэтому делегаты вернулись обратно. Между тем на 27 апреля было запланировано начало эвакуации Черноморского флота, но в час дня вместо ожидаемой команды на корабли поступила другая – «стоять под малыми парами». Задержка произошла из-за напечатанных в газетах сведениях об успешном контрнаступлении «красных» под Симферополем.

В тот же день Севастопольский комиссариат УНР и Совет Украинской черноморской громады обратились к жителям Севастополя с призывом украсить городские дома украинскими флагами и выйти на демонстрацию в поддержку присоединения города к Украине. С 27 по 30 апреля у здания комиссариата на Нахимовской улице стояли длинные очереди людей, желающих принять украинское гражданство. Численность украинской общины за эти дни выросла до невероятных ранее 10 тыс. членов. О тогдашних настроениях в городе свидетельствовал российский капитан Николай Гутан:

«Среди рабочих все чаще и чаще говорилось, что обороняться против украинцев не надо, что они на фронт не пойдут и так далее. Это весьма понятно, поскольку Севастополь, отрезанный отовсюду, единственные сведения о том, что делается на Украине и в России, черпал только из большевистских газет, поскольку другие газеты были закрыты. Поэтому все считали, что при поддержке немцев на Крым наступают украинские части с единственной целью – освободить его от большевиков».

А тем временем немцы, уладив конфликт с украинцами, возобновили свое наступление. 28 апреля кайзеровская армия выдвинулась из Симферополя и достигла большевистских укреплений на Альме, но штурмовать их в лоб не спешила. В тот же день в прилегающих к Бахчисараю селах Шуры (ныне – Кудрино), Коуш (Шелковичное, ныне не существует) и других вновь вспыхнуло крымскотатарское антисоветское восстание. Утром 29 апреля значительную часть «красных» сил с Альмы отвели в Бахчисарай и направили на подавление мятежных сел. Воспользовавшись случаем, немцы прорвали советскую линию обороны и вошли в Бахчисарай.

Остатки уцелевших советских отрядов, опасаясь окружения, отступили в Севастополь. Окончательная потеря Бахчисарая и реальная перспектива германского вторжения побудили Саблина прибегнуть к решительному шагу. Того же 29 апреля он объявил по радио:

«Все корабли, портовое имущество и укрепления, которые находятся на побережье, являются собственностью Украинской Народной Республики. Поэтому везде, где следует, приказываю поднять украинский флаг».

Но самый важный бой за украинское море был еще впереди.

Начало серии публикаций здесь.