Сначала Грузия, затем Крым. Уроки российской агрессии

8 августа 2008 года российская авиация атаковала грузинские позиции возле городов Цхинвали и Гори. Поводом для нападения стала военная операция Грузии в Южной Осетии (президент Михеил Саакашвили планировал восстановить конституционный порядок в сепаратистском регионе). Дмитрий Медведев оправдал вторжение России защитой российских граждан в Южной Осетии. За два дня российские войска захватили Поти, Кутаиси, Гори и заняли позиции в 36 километрах от Тбилиси, после чего Грузия подписала план перемирия, предложенный Евросоюзом.

​

Грузинский политолог Гела Васадзе напоминает, что российская агрессия 2008 года не была спонтанной.

– Россия готовилась к войне с Грузией с осени 2007 года: совершенствовала инфраструктуру для прибытия сил, проводила учения на Кавказе, перебрасывала технику. Несмотря на это, россиянам не удалось взять Тбилиси. Скорее всего, они рассчитывали, что армия с правительством разбегутся и в столицу удастся войти так же легко, как в 1921 году. Однако грузинские военные укрепили позиции под Тбилиси и готовились принять бой. Только затем удалось заключить перемирие, за что спасибо западным партнерам. Страны Балтии и Украина также поддержали Грузию, и мы об этом не забыли. В конечном счете урок состоит в том, что надо давать решительный отпор любому агрессору – это обескуражит его. С Россией так произошло и в Грузии, и в Украине.

Гела Васадзе отмечает, что именно в 2008 году российские СМИ впервые выступили как информационные войска – их пропагандистские тезисы повторяли даже на Западе. Главное отличие этой войны от конфликта с Украиной, по мнению политолога, заключается в значимости Крыма для Владимира Путина.

– Абхазию и Южную Осетию так и не присоединили к России, поскольку нельзя было заявить, что они «наши»: «Крымнаш», но не части Грузии. Путинский режим попытался восстановить свое влияние на всем постсоветском пространстве и стать идеологическим, чтобы сохранить клептократию в Кремле. Эту новую имперскую политику россияне как раз опробовали на Грузии и, в общем-то, добились своего: Россию тогда не наказали санкциями за вторжение на территорию соседнего государства. Повторение подобного сценария против Украины было лишь вопросом времени. Однако сегодня можно констатировать, что влияние России в мире сокращается – она уже превратилась в страну-изгоя.

Журналист Олег Панфилов указывает на то, что в после разделения Грузию охватил более существенный кризис беженцев, чем Украину.

– Отличие войны в Украине от войны в Грузии в том, что большинство населения оккупированной части Донбасса там же и живут. В то же время 60% населения Абхазии было изгнано из своих домов. Их лишили всего: могил предков, детства. Они до сих пор живут надеждой на возвращение домой когда-нибудь.

Грузинский журналист Тенгиз Аблотия пессимистично смотрит на перспективы восстановления территориальной целостности своей страны.

– Все, что может позволить себе Грузия после российской агрессии, – это абстрактные разговоры про реинтеграцию с Абхазией и Южной Осетией. Пользы от них никакой нет, скорее это форма самоуспокоения. Надо поставить галочку, что мы думаем о восстановлении территориальной целостности, и все. Сейчас просто нет механизмов возвращения Абхазии и Южной Осетии, и пока жив Владимир Путин, надеяться не приходится. Тем временем Южная Осетия, например, уже превратилась в настоящий регион России – здесь живут на российские деньги, приезжают туристы и так далее. На этом фоне стремление нынешнего правительства Грузии усидеть на двух стульях и «не раздражать лишний раз Россию» выглядит как минимум наивным.

(Над текстовой версией материала работал Владислав Ленцев)