Владимир Войнович – о российско-американских санкционных отношениях, о военно-морском параде в Санкт-Петербурге и "таком молодом Ленине" на Дворцовой площади.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Представляю нашего гостя – с нами Владимир Войнович. Разговор мы начнем по делу – с американских санкций, про которые все уже давно знают. Владимир Путин подтвердил вчера в интервью Владимиру Соловьеву, что очень большое количество американских дипломатов будет выслано в ответ. Путин сказал Соловьеву, что мы долго ждали с этим, мы тянули, но мы видим, что нам навстречу не идут. И главное, что он сказал, что этот ответ России будет чувствительным для Соединенных Штатов, дипломатическая высылка этих людей. Насколько чувствительно, как вы считаете?
Владимир Войнович: Он будет чувствителен и для наших граждан. Первое, что мне приходит в голову, что все люди, которые хотят получить визы, они выстроятся там в огромные длинные очереди. Вообще поехать в Соединенные Штаты будет уже проблемой. Надежда туда поехать сильно усложнится.
Елена Рыковцева: Как вы думаете, волнует ли Владимира Путина, что у кого-то возникнут проблемы с поездкой в США?
Владимир Войнович: Пока у него самого не возникли проблемы. Дело в том, что это наш специфический ответ Чемберлена всегда такой: бей своих, чтобы чужие боялись. Поэтому так называемый "закон подлецов", антисанкции продуктовые. Если они нам делают плохо, давайте мы сделаем нам еще хуже.
Елена Рыковцева: Когда заявил Владимир Путин о 755 дипломатах американских, которым предстоит выехать, Трамп написал: у нас столько нет. Народ удивился, где взять столько дипломатов, чтобы выслать. И вот что постарался объяснить Дмитрий Песков.
Дмитрий Песков: Вчера, когда Путин говорил, он сказал, что дипломаты и технические сотрудники. То есть речь идет не чисто о дипломатах, конечно, такого количества дипломатов нет, речь идет и о дипломатах, и о лицах с недипломатическим статусом, и принятые на месте, то есть российские граждане, которые там работает. Поскольку общее количество всего персонала, включая дипломатов, не дипломатов и принятых на месте, сейчас около 1200, поскольку принято решение синхронизировать уровни, то есть 450, то там дальше идут математические просто расчеты.
Елена Рыковцева: Это не сразу сообразил, может быть, Владимир Путин, что речь идет о российских сотрудниках. Из этой 1200 человек россиян половина, если не больше, то есть люди просто лишатся работы.
Владимир Войнович: Всякие секретари, переводчики, технические секретари, полицейские, которые стоят. Хотя нет, их, наверное, не сократят.
Елена Рыковцева: Дальше он много говорил Владимиру Соловьеву тому же, что у нас есть много областей, потому что Соловьев спрашивал, чем вы еще можете ответить. Скажем, дипломатическая история – это все-таки ответ Обаме, это Обама выслал в декабре 35 человек, просто долго ждали, думали, что исправятся, они не исправились, выдвигают новые санкции. Но когда его спрашивает Соловьев, чем мы еще можем ответить, он долго перебирает какие-то сферы какого-то сотрудничества, которые могут быть чувствительными. Потом говорит: нет, вы знаете, мы, может быть, себе больше ущерб нанесем, если будем бить по этим сферам, мы воздержимся пока что.
Владимир Войнович: У писателя Голявкина был такой детский рассказ, как мальчик забил себе в голову гвоздик, чтобы парикмахер машинку сломал.
Елена Рыковцева: По дипломатам он думал, что гвоздь забит им, это чувствительно для дипломатической сферы, а сообразить про визы и про то, что это россияне персонал – это уже, конечно, нет, об этом подумать не догадался.
Владимир Войнович: Надо рядом с посольством открыть специально биржу труда новую для уволенных сотрудников.
Елена Рыковцева: При Кремле. Из посольства сразу в Кремль. Как вы считаете, вот не решается он сказать – а мы ударим по таким-то отраслям, и причина того, что он не решается, действительно правда нечем ущучить России Соединенные Штаты?
У нас делается вид, что нас ненавидят просто так, ни с того, ни с сего, а то, что Крым взяли, – «при чем тут это, нас бы все равно ненавидели»
Владимир Войнович: Правда нечем. Россия вообще не способна нанести Соединенным Штатам какой-нибудь еще удар, кроме ядерный войны. Соединенные Штаты никак от России не зависят. Единственно разумный выход – это все-таки немножко отступить от того, что сделано. У нас делается вид, что нас ненавидят просто так, ни с того, ни с сего, а то, что Крым взяли, – «при чем тут это, нас бы все равно ненавидели». Украина все равно бы нас ненавидела. Я думаю, честно говоря, придется уступить все равно, просто с большим сопротивлением, нанеся наибольший вред самим себе. Есть такая возможность, когда люди, отступая, говорят, что мы победили, теперь можно отойти назад. Хотя бы так.
Елена Рыковцева: Пока нет даже следов и намеков на это, потому что он весь разговор с Соловьевым тут же начинает с этого, что не понимает, зачем, за что, немотивированные, бездоказательные. Они блажат с этими санкциями. Мы ждали, мы пытались наладить отношения, жесты доброй воли предлагали, а они блажат. И когда же это прозрение наступит, когда этот шаг назад случится?
Владимир Войнович: Шаг назад нужно сделать, нужно перестать, в конце концов, вмешиваться в дела другой страны. Надо быть реалистами, надо понять, что не проходит авантюра, что она никакой пользы не принесет никому, она принесет только вред. Наши отношения с Украиной чем дальше, тем хуже и для Украины, и для нас, выигрыша нет никакого. Пора трезво подумать, как-то выползать из этой ситуации. Я не говорю о Сирии. Дальнейшее движение в этом направлении совершенно бесперспективно, просто мы упираемся в какой-то тупик, из которого выхода никакого нет.
Елена Рыковцева: Когда же он это поймет, потому что больше некому, больше никто Россией не управляет, решений не принимает. Даже по дипломатам он принимал решение.
Владимир Войнович: Политика всегда должна быть компромиссной. А мы хотим, чтобы нет, нам санкции не вводили, а мы уступать не будем. Значит, будем дальше все терпеть.
Елена Рыковцева: Тут еще такой штрих был, все это интервью, которое показал Владимир Соловьев о санкциях с Владимиром Путиным, – в рамках подготовки фильма. Очередной новый фильм к 2018 году, видимо, готовится. А Соловьев же сделал уже один фильм, второй, третий. Как вы считаете, образ Путина в российской документалистике как будет развиваться, что они нового могут рассказать о Путине еще? Новых кадров с прямых линий нарезать?
Владимир Войнович: Я поскольку прожил много лет, я видел много фильмов и о Сталине, Сталин такой, Сталин сякой. Сталин, когда он прилетает в Берлин, как он сходит с трапа, как народ ликует. Не было сцен ликования такого.
Елена Рыковцева: Вообще-то, с трапа нет.
Владимир Войнович: Надо, чтобы огромные толпы, народ.
Елена Рыковцева: Такого нет, кстати.
Владимир Войнович: Люди со счастливыми лицами.
Елена Рыковцева: То есть документалистика о Путине будет двигаться в сторону большего почитания и обожествления, поклонения?
Владимир Войнович: Да, естественно. Собственно говоря, тут уже начинается соревнование людей, которые стоят у трона. Они между собой тоже конкурируют, соревнуются, кто лучше лизнет, кто это сделает с большим изяществом.
Елена Рыковцева: И к выборам эта конкуренция будет все усиливаться и усиливаться.
Владимир Войнович: Конкуренция будет усиливаться. Но мне кажется, она будет иметь какой-то обратный эффект в конце концов, потому что дело в том, что культ личности, который насаждается, он не может идти параллельно с критикой. При Сталине был культ личности и никакого другого мнения о Сталине публично высказать было невозможно. Сейчас все-таки существует интернет, существует Радио Свобода, такого настоящего культа личности уже не будет. К Сталину была искренняя любовь, просто массы людей. Я помню, женщина, которая потом была совсем другого мнения, но она, когда ей было 17 лет, окончила 10-й класс, она шла по Красной площади в демонстрации, увидела Сталина, сказала: господи, если бы он только сказал "умри за меня", я бы умерла. Это было искренне. Теперешний культ насаждаемый, он не настоящий.
Елена Рыковцева: К этому культу подтягивается молодое поколение. Потому что мы видели только что детей, которые сидели с Путиным, общались, одаренных детей, там было целое шоу. Ведущая этого шоу Ирада Зейналова говорит, что у нас есть один мальчик, он очень долго ждал своего часа, мы ему дадим сейчас слово, потому что у него была мечта, и, кажется, его мечта сбылась. А собственно слово ему можно не давать, потому что она реализовалась в том, что он вас увидел. Владимир Путин его подозвал, они сфотографировались, даже маленькие должны понимать, что перед ними бог.
Владимир Войнович: Но все равно это все-таки для многих людей вызывает совершенно другие чувства, кого-то раздражает, у кого-то вызывает иронию, насмешку. Такого всенародного все равно нет.
Елена Рыковцева: Обожания нет, как было, этого они не добьются, не будет?
Владимир Войнович: Кроме того, есть люди, которые хотят увидеть человека, который, допустим, не только Путина, а кого они видят по телевизору, – вот он, живой. Посмотрите на того же Соловьева, когда он идет по улице, наверняка очень многие оглядываются, подходят, жмут ему руку, они его уважают только за то, что они его видят по телевизору, а не потому, что он что-то говорит им близкое.
Елена Рыковцева: Если до темы выборов дотягиваться и заглядывать в нее, в предыдущем эфире у меня был гость Борис Надеждин, известный политик, который выступает в телевизоре, он честно сказал, что у него есть мечта дожить до России без Путина. Я знаю очень многих людей, у которых есть такая мечта. У вас она есть или вам все равно?
Владимир Войнович: Мне совершенно не все равно. У меня уже мало надежды осталось. Просто я пережил уже очень многих. У меня был, между прочим, один приятель, известный человек Антонов-Овсеенко, он занимался спортом до 90 лет или больше, все время, когда он подтягивался на турнике, говорил: надо кое-кого еще пережить. Он пережил очень многих, я тоже многих пережил. Но вообще мне хотелось бы дожить до времени, когда я бы понял, что с этого момента будут люди, они будут на высшем посту пребывать определенный срок, они будут в свой срок уходить, какими бы они хорошими, замечательными ни были.
Елена Рыковцева: Или плохими.
Владимир Войнович: Или плохими. Плохого человека, я беру пример Украины, допустим, Ющенко, избрали президента Ющенко, поправил немного, людям он не понравился, его взяли и переизбрали. С Януковичем уже получилось иначе. Во всяком случае это нормально. Конечно, бывают выборы хорошие, бывают удачные выборы, бывают неудачные. Постоянная сменяемость – это все-таки возможность ошибку исправить.
Елена Рыковцева: Главное, чтобы он был, выбор.
Владимир Войнович: И никогда не продлевать. Потому что продление срока – это всегда ведет к очень плохим результатам. Потому что когда человек остается у власти на неопределенный срок, тогда он может позволять себе делать ошибки, которые он не будет исправлять, я не говорю даже о преступлениях. Чем дольше он пребывает у власти, тем безнаказаннее все его действия. Каждый человек, пускай даже с диктаторскими замашками, если он знает точно, что он пробудет 8 лет и после этого уйдет, это его будет ограничивать. Если он будет что-то очень плохое делать, то после 8 лет его могут привлечь к ответственности.
Елена Рыковцева: Даже шило на мыло лучше, чем сплошное шило.
Владимир Войнович: Да. Я не в порядке агитации, мне говорят: а вот Навальный будет второй Путин. Я говорю: второй Путин будет лучше, чем первый.
Елена Рыковцева: Другой пример – Медведев. Допустим, он его назначает по какой-то причине в очередной раз преемником, все равно лучше, чтобы был Медведев.
Владимир Войнович: Я бы не хотел все-таки.
Елена Рыковцева: Это понятно. Мы же обсуждаем вопрос шила и мыла. По вашей теории мыло лучше.
Владимир Войнович: Дело в том, что просто когда он стал, он был настолько зависим, настолько не был сам президентом, если его опять сделают, опять на тех же условиях, то это опять будет зиц-председатель.
Елена Рыковцева: Но тем не менее, все равно, я хочу подловить вас на вашей теории, что все равно лучше, все равно другой.
Владимир Войнович: Все равно лучше. Самое главное все-таки, чтобы в конституции точно были указаны сроки, чтобы было нормально четыре по четыре без слова "подряд" и тогда самый плохой не может творить все, что ему придет в голову, потому что он будет знать, что будет дедлайн и после него с него спросят.
Елена Рыковцева: За нашими спинами в студии идет парад вчерашний военно-морской в Санкт-Петербурге, в котором принял участие Владимир Путин. Безумно богатое зрелище. Я не знаю, насколько с точки зрения патриотизма, наверное, оно кого-то вдохновляет, но денег туда вложено немерено, просто видно, что живые миллионы плывут, стреляют за вашими спинами. Вы знаете, сколько вбухивается каждый год два раза в эти репетиции парадов бесконечные. Почему они так держатся за такого рода показательные выступления?
Когда Путин пришел к власти, началась политика обращения к прошлому
Владимир Войнович: Потому что эти парады, эти зрелища военные и парады, кораблей, танки, тяжелые ракеты, которые возят по Красной площади, – это замена всего, как будто у нас других развлечений нет. Скажем, на Западе, в той же Америке это все тоже есть, но они не возят, я жил в Вашингтоне, я никогда не видел, чтобы по Вашингтону возили какие-нибудь тяжелые гаубицы, "Тополя" американские. Это все равно приведет к тому, что людям это надоест. Дело в том, что когда Путин пришел к власти, он помимо конституции, в которой было написано что-то, он обратился к самой консервативной части народа, в основном ориентировался на ветеранов Великой Отечественной войны, на старых людей, которые там участвовали, не участвовали, находили не столько с большим количеством орденов, сколько значков за выслугу лет. Ссылался, когда предлагал петь этот гимн, еще что-то, он ссылался на мнение, что это мнение большинства. Это было уже обращение к прошлому. И началась политика обращения к прошлому. В то же время она должна быть нормальная любая политика обращена в будущее. Надо было насчитывать не на этих старичков, которые вымирали и вымерли уже, а на ту молодежь, которая родилась, подрастала. Сейчас она уже подросла, и ей это уже неинтересно. Моему поколению в моем детстве это было в какой-то степени интересно, потому что тогда подвиги летчиков, подвиги танкистов, ордена производили сильное впечатление на тогдашнюю молодежь. А сейчас молодежь, у нее есть много разных других развлечений, гораздо более интересных, веселых, при всей торжественности этого есть какая-то угрюмость, что мы такие сильные, мы такие мощные, а что мы веселые, мы изобретательные, мы свободны.
Елена Рыковцева: В Бразилии делают ставку на карнавал, а Россия делает ставку на военный парад. Посмотрим опрос, сделанный по вашему заказу, мы задавали вопрос: а не выслать ли их всех? Почему их высылают всего 700 человек, почему так мало, не выслать ли всех американцев из Российской Федерации? Давайте посмотрим, что вам ответили.
Елена Рыковцева: Не поддались на провокацию, серьезно вам ответили, что оставим. Вы довольны результатами опроса?
Владимир Войнович: Сказала девушка, что плохих американцев выгнать, а хороших оставить, я удивлен, что она думает, что есть еще хорошие.
Елена Рыковцева: Да, люди не так уж зомбированы, как казалось раньше. Вот по поводу, вы сказали – людям надоест, а что произошло вечером того же дня, когда мы посмотрели парад. Люди собрались на Дворцовой площади слушать Хор Турецкого. Что предложил им Хор Турецкого? Сначала Турецкий предложил им спеть "Песню о тревожной молодости" – "работа у нас такая". Площадь спела. Потом Турецкий предложил спеть песню "И вновь продолжается бой". Давайте покажем фрагмент, чтобы поверили, что да, это пели, что Ленин такой молодой.
(Видео смотрите в видеозаписи эфира)
Елена Рыковцева: Спели про Ленина, потом спели "Комсомольцы-добровольцы", потом спели "Надежда, мой компас земной" чуть позже. Это производило тяжелое впечатление. Это хорошие песни, мне странно говорить автору изумительной песни "На пыльных тропинках", которую можно петь и петь, это советские хорошие песни, мелодичные, в "Песне о тревожной молодости" нет никакого криминала, тем не менее, некий ужас у вас возникает, когда эти люди с горящими глазами, вдохновенно, нужно видеть, как вся площадь подхватывает и поет "Забота у нас такая, работа наша простая, жила бы страна родная и нету других забот". Хотя в действительности, к сожалению, они есть. Украина – вот где забота настоящая русского человека. Что вы об этом думаете? Вы говорите, что надоест, эта стилистика не надоедает.
Владимир Войнович: Песня – это такой жанр, который особым образом действует на людей. Я скажу из своей биографии такой случай. В советское время единственный раз мне разрешили поехать в Чехословакию на 20 дней, до этого я, правда, в Польше служил в армии. Я поехал туда, это было накануне так называемой "чешской весны", точнее, это была осень 1967 года. В кругу чехов, мыслящих примерно так же, как я, я был, вообще говоря, очень сильно антисоветски настроен, мы всю ночь пели песни о Сталине, потому что это было смешно. Может быть, люди, когда поют "И Ленин такой молодой", может быть, им смешно, это такой прикол, говоря сегодняшними словами.
Елена Рыковцева: Мне так не показалось.
Владимир Войнович: Песни о Сталине в какое-то время начали звучать как очень смешные песни: "Сталин – наша слава боевая". Мелодии там обычно были приличные. Мне не кажется, что люди, которые пели "И Ленин такой молодой", что они действительно к Ленину испытывают позитивные чувства, скорее всего, нет.
Елена Рыковцева: Они испытывают позитивные чувства к времени, к этой стилистике.
Владимир Войнович: Хор Турецкого – хороший хор, они тоже заражают, когда они выходят. Люди очень любят петь песни советского времени, потому что они чаще всего мелодичные, чаще всего профессиональные, там и тексты обычно, какие бы ни были, но они все равно.
Елена Рыковцева: На вас депрессивного впечатления это не производит, что годы идут, эпохи меняются, а вам включают площадь, кстати говоря, любой концерт будет нафарширован этими старыми песнями о главном. Вы в этом никакой символики не видите? Мне кажется, есть в этом во всем попытка сохранить то время, чем дольше вы храните старое время, тем больше вы будете обращены в прошлое, тем больше будет вот эта политика, нацеленная назад?
Владимир Войнович: Нет. Вы правильно говорите, но мне не нравится. Я не знаю, какие слова подобрать, потому что это действительно обращение к прошлому, о котором у меня воспоминания очень негативные. Вся эта символика, стилистика того времени, естественно, мне не нравится. Больше того, меня это очень тревожит, я не люблю такие слова говорить, как гражданина, но мне крайне обидно, что наша страна застряла в каком-то таком, не то что даже остановиться не хочет, а все пятится назад и пятится назад. У нас часть говорят – у нас уже 1937 год. Я бы сказал, что 1937 года еще нет, а 70-е вполне. Какая-то разница есть, но есть то же самое – митинги разгоняют, людей сажают, примерно такие же обвинения, но дают не по семь лет, а по два года. А теперь начали и выгонять кого-то. Потому что, например, сейчас выгнали главного редактора газеты "Ведомости", лишили гражданства.
Елена Рыковцева: Он хозяин, владелец, Демьян Кудрявцев.
Владимир Войнович: Лишили его гражданства, потому что у него израильское какое-то, но он родился в России.
Елена Рыковцева: И он москвич, конечно.
Владимир Войнович: Он, по-моему, в Ленинграде родился.
Елена Рыковцева: В Москве очень много лет живет.
Владимир Войнович: Он по праву рождения имеет право на гражданство, его могут лишить любого другого гражданства, но по праву рождения его нельзя лишать российского гражданства, а его лишают.
Елена Рыковцева: Давно же этого не было, с ваших еще пор, казалось бы, притормозили с этим – лишать гражданства. Понятно, лишают гражданства террористов.
Владимир Войнович: Террористов необязательно лишать гражданства, террористов надо сажать. В Советском Союзе людей расстреливали, не лишая гражданства.
Елена Рыковцева: И это, получается, возвращается.
Наша страна выглядит дико на фоне других стран. Мы окружены врагами, наше положение материальное ухудшается
Владимир Войнович: Да, возвращается очень много. Возвращается массовая психология того времени. Мне неудобно говорить, но я все-таки очень осторожный оптимист, я думаю, что это дело все-таки скоро кончится, потому что это невозможно. Наша страна выглядит просто дико на фоне других цивилизованных стран. Может быть, если бы мы жили в окружении Северных Корей, то мы бы выглядели еще как-то, но мы живем в окружении все-таки стран, живущих по другим законам, живущих там, где есть законы, способствующие нормальному развитию отдельных людей, нормальному развитию всего общества, к благополучию ведущие, а у нас все в другую сторону. Вот эти вооружения, они все бессмысленны. Если бы мы вели себя нормально, то в этом не было бы никакой причины, плевать было бы, приблизилось ли к нам НАТО, да оно бы не стало приближаться, а если бы приближалось, то нас бы это не беспокоило, мы и сами могли бы в него войти, в это самое НАТО. Но мы окружены врагами, наше положение материальное ухудшается, – это противоестественное существование.
Елена Рыковцева: Попросила своих друзей, подписчиков на "Фейсбуке" задавать вам вопросы. Вот Савушкин Владимир спрашивает: "Хотелось бы узнать, где тот предел, после которого Войнович эмигрирует из России?". Где ваш личный предел?
Владимир Войнович: Я в свое время добровольно не уехал, сопротивлялся даже до каких-то крайних пределов. Я не знаю, но сейчас мне, честно говоря, иногда так надоедает все это наблюдать, меня это физически и материально прямо не касается как будто пока, но просто мне становится очень тошно от одного этого. Иногда, честно говоря, хочется уехать. С другой стороны, если мы все уедем, то что будет?
Елена Рыковцева: Кому мы это оставим? Обидно будет, конечно. Один человек задает вопрос, а второй с ним полемизирует, поэтому вам придется ответить и на вопрос, и на комментарий к нему.
Владимир Войнович: Я хочу сказать, что если меня начнут выгонять, я все равно добровольно не уеду.
Елена Рыковцева: Вы как Саакашвили. То есть вы нас организуйте, мы за вас пойдем под Кремль. Итак: "Когда ваш народ (видимо, человек пишет из Украины) отдаст награбленное?" При этом ему отвечает другой корреспондент: "Лично я как часть российского народа у других народов ничего не крал. У вас к Путину вопрос, Войнович при чем?" Два человека между собой поспорили, один вас спросил, когда ваш народ вернет награбленное, а другой ему пишет здесь же, что при чем здесь Войнович – это же Путин.
Владимир Войнович: Я, между прочим, вчера давал интервью какому-то украинскому телебаченню, я сказал, что Крым я бы сравнил с почкой, оторванной у другого человека, третья почка пришита к твоему организму, которая, даже если она здоровая, она все равно начинает отторгаться и здоровья человеку не прибавляет.
Елена Рыковцева: Еще и заражение начнется.
Крым я бы сравнил с почкой, оторванной у другого человека – она начинает отторгаться и здоровья человеку не прибавляетВладимир Путин
Владимир Войнович: Крым сравнивается с чемоданом без ручки, а я с третьей почкой сравниваю. Я думаю, я социологическим исследованиям не очень верю, которые проводятся, но мне кажется, что все-таки многие люди начинают осознавать, что все лишения, которые уже наступили и ждут нас, не стоят того, чтобы забирать Крым. Поэтому я не знаю.
Елена Рыковцева: Вы надеетесь, что это когда-то случится.
Владимир Войнович: Я знаю, что для украинцев это очень болезненно, когда кто-то говорит, что как только я приду к власти, я сразу отдам Крым. Это просто ни у кого не получится, к сожалению. Вообще можно было не брать Крым, а способствовать развитию там русской культуры – русские дома культуры, русские университеты. Если бы у нас были прежние хорошие отношения с Украиной, то влиянию России на Крым никто не препятствовал. Лужков, я помню, туда ездил, что-то такое открывал. А все наши рассказы, между прочим, о том, что мы заботимся о русских, о том, что русский самый разделенный народ, то объединить его есть очень простой способ – призвать всех русских вернуться в Россию, в России пространства хватит, 25 миллионов – в Москве почти столько же. В России можно расселить, построить коттеджи, дать землю, по корове каждому, пускай живут, если мы о них так заботимся. Необязательно с оружием в руках приходить туда, где они живут.
Елена Рыковцева: Зоя задает аналогичный вопрос: "Когда ваш народ выступит против войны?" Я бы так сказала, когда он поймет, что он на войне, потому что ему рассказывать, что ни на какой не на войне, ему говорят, что война чужая, поэтому сложно ждать от него выступлений антивоенных.
Есть простой способ – призвать русских вернуться в Россию. Необязательно с оружием в руках приходить туда, где они живут
Владимир Войнович: Народ – это понятие такое, народ очень редко выступает против войны. Они выступают против войны, когда их самих ждет поражение. Бывают антивоенные настроения, они бывают чаще в свободных странах, где и то не сразу, например, американцы массово выступали против войны, когда уже Америка стала терпеть поражение во Вьетнаме и так далее. Все-таки люди выступали, их не били за это дубинками по голове, не давали за это сроки. Народ, который находится под влиянием пропаганды, редко поднимается на какой-то массовый протест.
Елена Рыковцева: Неутешительный прогноз, но какой есть. Ольга из Орла, здравствуйте.
Слушательница: Еще раз выражаю благодарность, что вы просто есть, потому что иначе, конечно, источники есть информации, но я к вам привыкла уже, года три-четыре вместо телевизора слушаю вас. Как раз, когда были дебаты Навального с Гиркиным, я все думала, почему он не скажет, Гиркин твердил – разделенный народ, русских надо защищать, почему он не скажет: пусть русские возвращаются сюда. Это же элементарно. Не надо ехать к ним и воевать по всему миру. В Америке очень много русских, речь же не идет, что мы на Штаты идем войной, чтобы защитить каких-то русских. Я согласна с уважаемым Владимиром Войновичем, думаю, что длительный процесс, потому что никаких нет предпосылок, что что-то прозревается, сознание меняется, а я вижу только ухудшения. Сейчас за последние несколько лет сознание уголовника, менталитет, который пропагандируется сверху, настолько, мне кажется, уже пронизал большинство людей, просто страшно становится. Вырви глаз, вырви у слабого – эта манера общения, просто страшно становится.
Владимир Войнович: Я хочу сказать, что если Россия начнет всех русских освобождать, на разных территориях, в некоторых местах русские станут с оружием в руках сопротивляться, которые там живут.
Елена Рыковцева: Это освобождение начнется с Брайтон-бич, например. Тоже интересно будет посмотреть схватку. Новый роман: Брайтон-бич против военно-морского флота Российской Федерации. У меня еще много вопросов от ваших читателей. Итак, важный вопрос, спрашивает вас Александр о ваших планах, что вы пишете сейчас, что собираетесь писать. Об Украине, говорит, не спрашивать, мы сами разберемся.
Владимир Войнович: Пусть разбираются сами. Я пишу какую-то новую книгу о русской провинции, так я скажу в общем. Подробности пока не буду разглашать.
Елена Рыковцева: Ирина из Москвы, здравствуйте.
Слушательница: Может быть, несколько запоздало, но я хотела сказать про Турецкого. Дело в том, что у Турецкого был концерт в Калифорнии недавно, он этот репертуар давал на концерте там, так же люди его радостно встречали и так далее. Очень жалко, что такой хороший хор использует себя совершенно в каких-то таких не очень хороших сценах.
Елена Рыковцева: В Берлине он устроил аналогичный концерт с теми же песнями, с той же риторикой, счастливы были прийти туда русские, которые живут в Берлине.
Владимир Войнович: Песни воспринимаются не так, как, например, просто стихи, тем более проза. Песня, там и мелодия, и слова, если они просто складные. "И Ленин такой молодой" наверняка многие поют с юмором. Это могут в пьяной компании петь.
Елена Рыковцева: Знаете, в пьяной компании я не возражаю, потому что в пьяной компании поют то, что помнят. А что помнят люди? Конечно, свое прошлое, естественно. Но когда это культивируется, когда вам это предлагается петь на площадях, становится гвоздевым номером программы, эти попурри из советских песен – это вызывает вопросы. Слушаем Игоря Михайлович из Москвы.
Слушатель: Я вас считаю классиком, потому что я вас начал слушать еще в 80-е годы по приемнику ВЭФ в Калужской области на пригорке, когда читали "Чонкина".
Владимир Войнович: Но читал не я, я читал "Москву 2042".
Слушатель: У меня к вам такой вопрос: вышло два фильма по вашему роману сатирическому, первый двухсерийный фильм, где играл Зиновий Гердт, а второй уже более поздний, первый фильм вышел во времена Ельцина, по-моему, на киностудии "Мосфильм". А второй вышел многосерийный, просто его смотреть, даже не поймешь, о чем. Как вы относитесь к этим двум фильмам?
Елена Рыковцева: Вы их видели?
Владимир Войнович: Да. Я с вашей оценкой в целом согласен. Во-первых, первый не двухсерийный, а односерийный, он идет ровно 90 минут, к сожалению, не двухсерийный. Там не только Гердт, а там и другие замечательные актеры наши играют. Там самое большое открытие этого фильма – это Геннадий Назаров и Зоя Буряк. Зоя Буряк уже снималась до этого, она была известна по фильму "Холодное лето 53-го года", а для Назарова был его дебют, и было очень точное попадание. Он был тогда еще никому не известен. Дело в том, что этот фильм делал гораздо более опытный режиссер, чем режиссер Кирющенко, который делал сериал, это делал Иржи Мензель, он был лауреат премии "Оскар", так что с большим опытом.
Елена Рыковцева: В общем оценка нашего слушателя примерно совпадает с вашей.
Владимир Войнович: Примерно совпадает. Дело в том, что в этом сериале тоже есть, Кирющенко сторонник таких бурлесков, там много отсебятины, иногда смешно.
Елена Рыковцева: Очень короткий вопрос задает Валерий Буряк, он задает два вопроса: "Будет ли продолжение "Москва 2042" и будет ли в России чемпионат мира по футболу 2018?".
Владимир Войнович: Чемпионат мира по футболу, мне кажется, будет.
Елена Рыковцева: Под санкции не попадает. Или ответные санкции России: а мы вас лишим чемпионата мира.
Владимир Войнович: Продать билеты. Хорошая идея, нам с вами кто-то должен заплатить за это. Продать билеты и не пустить. Кстати, это компенсация тех трат, которые Россия понесла на других санкциях. Что касается продолжения, я продолжение писать пока не собираюсь.
Елена Рыковцева: Мы уже боимся ваших продолжений ваших романов.
Владимир Войнович: Если бы я написал продолжение, было бы немного не такое. У меня более оптимистический прогноз на продолженное время. Я бы сказал, что уже многое сбылось из того, что было предсказано на 2042 год, пора переходить к другому развитию событий. А другое развитие событий, я не знаю, будет, когда закончится эта эпоха, начнутся какие-то перемены обнадеживающие. Чем кончится – не знаю. Кончиться может плохо, но моя надежда, что что-то хорошее возникнет.
Елена Рыковцева: Владимир из Нижегородской области, здравствуйте.
Слушатель: У меня вопрос такой к Владимиру Николаевичу: что будет, если американцы перестанут выдавать русским гражданам визы?
Владимир Войнович: Я думаю, что они не перестанут выдавать визы, потому что это противоречит всей политике Соединенных Штатов с самого зарождения.
Елена Рыковцева: Просто медленно, сложно, долго.
Владимир Войнович: Но могут ужесточить, могут какие-то группы людей подвергнуть остракизму, но вообще они не перестанут выдавать визы.
Елена Рыковцева: Виктор Александрович из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: У меня такой вопрос: в "Малиновом пеликане" вы очень много пишете о миллиардах, утекающих за рубеж, об олигархах, жиреющих, лопающихся от жира. Но ведь надо все-таки корень явления какой-то искать, вот этого всего, что сейчас творится. А корень этот, несомненно, правление Ельцина. У вас что-то об этом ни звука ни в каких ваших произведениях я не видел. Как вы относитесь к тому, что Ельцин – это корень всех тех явлений, которые мы наблюдаем сейчас, сегодня?
Елена Рыковцева: Вы считаете, что не было бы Ельцина – и не было бы этих явлений, которые сейчас наблюдаются? Представьте, Россия путинская без Ельцина предыдущего, этого бы не было?
Слушатель: Ни олигархов с миллиардами.
Владимир Войнович: Вы знаете, если бы я написал продолжение "Москвы 2042", скажем, "Москва 2082", я бы написал какое-то общество, где очень много олигархов, и все бы говорили, что виноваты Ельцин и Гайдар. Дело в том, что я не знаю, насколько виноват Ельцин. Я не защитник Ельцина. Но Ельцина почти два десятка лет как нет у власти во всяком случае, и все время Ельцин виноват, но за это время можно исправить. Если говорить о всех недостатках, Германия была разгромлена, лежала в руинах, но через 20 лет это было уже цветущее государство. Все ошибки 90-х, если они были, их можно было исправить.
Елена Рыковцева: Короче говоря, времени было достаточно для того, чтобы забыть, если были ошибки.
Владимир Войнович: Чтобы создать еще больше олигархов или разорить тех, кто есть.
Елена Рыковцева: Хватит сваливать на Ельцина. Очень короткий вопрос, мне пишут: "Будет ли выставка ваших картин, если да, то когда?".
Владимир Войнович: Да, будет выставка моих картин. Я прошу прощения, у меня будут юбилейные выступления в Доме литераторов 26 сентября этого года, там же будет моя выставка.
Елена Рыковцева: Здорово. Все приходим 26 сентября.
Владимир Войнович: Приходите все, если поместитесь.
Елена Рыковцева: Поместимся, мы постараемся, мы уплотнимся, у нас санкции, мы поедим поменьше хамона и придем.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: