Бунт Кадырова: почему глава Чечни пошел против Путина?

В Грозном прошел митинг в поддержку мусульман Мьянмы, на который, по оценкам чеченского МВД, пришли миллион сто тысяч человек. Это примерно 85% от общего числа жителей республики и втрое больше, чем живет в самом Грозном. Участники масштабного митинга называли убийство мусульман-рохинджа геноцидом и терроризмом.

С трибуны раздавались призывы наказать причастных к этому и отомстить им. Участники митинга приняли обращение к Владимиру Путину с просьбой способствовать прекращению насилия над народом рохинджа в Мьянме. Рамзан Кадыров сделал сразу несколько заявлений.

Он потребовал осудить власти Мьянмы, которые назвал «фашиствующим режимом», провести международный трибунал против виновных в убийстве рохинджа и немедленно открыть границы соседних стран для беженцев из Мьянмы.

Участники митинга в Грозном сожгли и растоптали портреты лидера националистического антиисламского «Движения 969», буддийского монаха Ашина Вирату, которого считают одним из самых последовательных противников мусульман-рохинджа в Мьянме.

Конфликт между буддийским и мусульманским населением Мьянмы продолжается с сороковых годов прошлого столетия. 25 августа бойцы группировки «Армия спасения Аракан рохинджа» напали на армейские объекты и полицейские участки в Мьянме за преследование своих соотечественников. В ответ власти страны начали «акцию возмездия».

Накануне в несогласованной акции у посольства Мьянмы в Москве участвовали по разным данным от 800 до 1000 человек.

Прибывшая на место полиция и сотрудники Росгвардии вели себя максимально корректно, никто из протестующих не был задержан. Акция длилась около четырех часов, полиции пришлось перекрыть Большую Никитскую улицу. Собравшиеся выкрикивали лозунги против «буддистов-террористов».

Информация об акции у посольства анонсировалась в социальных сетях. Позже Совет муфтиев России заявил, что не имеет отношения к организации акции.

На митинг в центре Москвы приезжал ближайший соратник Рамзана Кадырова депутат Адам Делимханов. Он заверил собравшихся, что правительство в курсе их требований.

В минувшую субботу Рамзан Кадыров сделал заявление в своем инстаграме о событиях в Мьянме. Он пообещал вмешаться в ситуацию, назвал убийц рохинджа «шайтанами» и выразил несогласие с позицией российских властей.

Прямой бунт в инстаграме

Свое заявление Кадыров сделал в режиме прямой трансляции, затем его отдельно выложили на YouTube. Глава Чечни пообещал содействие тем, кто решится отправиться в Мьянму помогать мусульманам-рохинджа.

Что имел в виду Рамзан Кадыров, когда он сказал, что не согласен с действиями российской власти, Настоящему Времени пояснил министр национальной политики и информации Чеченской Республики Джамбулат Умаров.

– Он ничего не имеет в виду, кроме своего собственного мнения, которое имеет право высказывать каждый гражданин этой страны. Это нужно понимать на все 100% только так. Это его мнение. Если, скажем, руководство Российской Федерации каким-то образом не окажет поддержку, не окажет давления на власти Мьянмы всеми доступными дипломатическими способами и средствами, и если федеральная российская власть посчитает, что все, что там происходит, – это пустой звук, то Рамзан Кадыров говорит, что он с этим никогда не согласится.

Но это не значит, что Рамзан Кадыров каким-то образом будет проявлять, так сказать, это в каких-то реальных поступках, я не знаю, или в каких-то других проявлениях. Поэтому это только мнение Рамзана Кадырова, которое поддерживает весь чеченский народ.

Конечно, мы ждем реакции от нашего президента, который является гарантом Конституции, помимо этого он имеет статус президента страны, где проживает, по разным данным, порядка 30 миллионов мусульман, поэтому это его тоже обязывает.

«Эти слова были адресованы прежде всего самому себе»

К кому обращается Рамзан Кадыров, говоря о событиях в Мьянме, и как его поняли в Кремле, Настоящему Времени рассказал руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко.

– Вы наверняка видели заявление Кадырова в инстаграме. Мне показалось, что это не угроза, а что-то другое. Как вы думаете, кому эти слова были адресованы?

– Пусть вам покажется парадоксальным, но эти слова были адресованы, прежде всего – я имею в виду высказывание Рамзана Кадырова – к самому себе, для укрепления собственного боевого духа, во-вторых, к мусульманам России, прежде всего, к кавказцам, к чеченцам.

– Мне тоже показалось, что это для внутреннего потребления, внутри республики.

– Да, и на Кавказе. А третье и, может быть, третье самое главное – ко всему миру. «Вот я, Рамзан Кадыров, я не президент, я не премьер, но я претендую на то, чтобы входить в группу религиозно-политических лидеров мусульманского мира. Да, маленькая Чечня очень далеко от Мьянмы, но тем не менее мы заботимся о наших братьях по вере, мы готовы с ними солидаризироваться и при возможности даже помочь. И, более того, мы готовы к тому, чтобы наказать тех шайтанов, которые вот так вот с этими мусульманами обращаются».

– И тут мы можем вспомнить, что Рамзан Кадыров чуть ли не официальный переговорщик российских властей на Ближнем Востоке.

– До официального переговорщика далеко, но то, что он себя позиционирует там, на Ближнем Востоке, не только как один из вообще мусульманских лидеров, но и как представитель России, причем дважды представитель: представитель путинской России и мусульманской России – это однозначно, это видно из его и фразеологии, и его поступков.

– Люди, которые восприняли его слова как какие-то угрозы в адрес не мусульман России, они на чем основывают свое мнение, как вы считаете?

– Вы знаете, это не угроза, это позиционирование и себя любимого, и российское мусульманство, во всяком случае, какую-то его часть, как особую часть, как наиболее достойную часть, которая готова на любые меры, на любые жертвы во имя борьбы за ислам, за мусульманство.

– Тогда что означает дискуссия на тему того, что Кадыров показал себя самостоятельным внешнеполитическим игроком? Есть ли вы этом правда или нет?

– Вы знаете что, я думаю, что на сегодняшний день Чечня – это единственный субъект Российской Федерации, который получил возможность если не проводить самостоятельную внешнюю политику, то имитировать ее. И настолько быть частью официальной российской политики на Ближнем Востоке, что он считает, что имеет право на некоторые, скажем, отходы в сторону.

– Можно ли сказать, что если Кадыров спорит с Министерством иностранных дел, то он хоть на толику малую нелоялен власти, или нельзя, как вам кажется?

– Очень хороший вопрос. Вы знаете, и то, и другое. Он лоялен власти тогда, когда он считает, что эта власть справедлива, в том числе и в первую очередь на Ближнем Востоке, и нелоялен, когда он опасается, что эта власть нарушит интересы мусульман, будь то в Бирме или еще где-нибудь.

– То есть это он действительно мусульманским лидером себя внутренне ощущает, мы это увидели?

– Вы знаете что, тоже очень хороший вопрос. Двойная идентичность. Это гражданская российская, бесспорно, и исламская идентичность. И в данный момент они в каком-то плане пришли в противоречие, хотя, как правило, они действовали по одному вектору.

– Как вы думаете, кто подсказал Рамзану Кадырову, что в Бирме происходит такая трагедия с народностью рохинджа?

– Во-первых, не я, это раз. Во-вторых, я просто-напросто не знаю, тут можно фантазировать и выстроить на этом целый сюжет, я не знаю, но кто-то ему подсказал. Вопрос – откуда? Из самого Грозного или же какой-то был послан импульс, может быть, даже из Москвы. Я и это могу допустить.