Российские тюрьмы: инструкция по выживанию

Российская общественная организация «Русь сидящая» и Правозащитный центр "Мемориал" открыли сайт "Тюремный консультант", цель которого – помочь оказавшимся в заключении людям и тем, кто хочет заранее подготовиться к возможному лишению свободы.

"Потеря свободы – большая неприятность, но не конец света. В тюрьме можно выживать и жить, и даже учиться, работать, заводить друзей и строить планы на будущее. Знание чужого опыта может помочь избежать некоторых ошибок и заблуждений. Ведь любой, даже самый негативный опыт, можно использовать во благо", – говорится в описании проекта. Его целевая аудитория – сами заключенные, их родственники, а на самом деле, как говорит главный редактор "Тюремного консультанта" Мария Эйсмонт – все граждане России, даже те, кому по какой-то причине кажется, что он не попадет в тюрьму никогда.

На сайте "Тюремного консультанта" можно узнать, как противостоять вымогательству в местах лишения свободы, как использовать время заключения для получения образования, кто такие "смотрящие", "положенцы", "воры" и как с ними правильно общаться, как получить нужную медицинскую помощь, организовать себе нормальное питание и почему общение с членами Общественных наблюдательных комиссий может принести вам пользу, а может и навредить.

В интервью Радио Свобода Мария Эйсмонт рассказывает о главных правилах, которых стоит придерживаться новым заключенным, объясняет, почему подготовку к возможному лишению свободы нужно начинать как можно раньше, и рассказывает об историях, которые присылают бывшие и нынешние узники российских тюрем редакторам "Тюремного консультанта".

– Что такое "Тюремный консультант"? Для кого этот сайт предназначен в первую очередь?

– В США есть такие люди, которые называются "тюремными консультантами", это такая профессия. Они занимаются тем, что рассказывают будущим заключенным, что их там ждет за решеткой, то есть проводят некую просветительскую работу, объясняют, разъясняют, какие правила, как себя вести, что такое тюрьма. Сайт, который сделала "Русь сидящая", которым я сейчас занимаюсь, это тюремный консультант для тех, кому предстоит тюрьма в России.

– Как можно узнать, предстоит ли вам тюрьма? Вот я, например, живу обычной жизнью. Вы думаете, что этот сайт имеет смысл читать всем или только тем, кто уже находится под уголовным преследованием? Насколько широка его аудитория?

– На вопрос "как узнать, предстоит ли мне тюрьма?", я могу сказать: вполне вероятно, да. Может быть, и нет. Мне не обязательно знать, что за человек, чем он занимается. Занимается ли он бизнесом, и тогда ему, возможно, может угрожать экономическая статья, какая-нибудь "резиновая" 159-я, "мошенничество". Или, может быть, у него плохие отношения с бывшей женой, есть ребенок? Тогда ему может угрожать псевдопедофильское уголовное дело, когда на него могут написать заявление, что он к кому-то приставал. Таких дел сейчас очень много, к сожалению. Человек может оказаться рядом с митингом и пойти по статье "Оказание сопротивления " или "Нападение, посягательство на здоровье и жизнь сотрудника полиции". Можно вспомнить миллион историй. На самом деле, я не хочу никого запугивать. Многие люди живут всю жизнь, не оказываясь в тюрьме, но, к сожалению, гарантии такой на сегодняшний день никому дать нельзя.

Если вы посмотрите, сегодняшняя новостная лента практически вся состоит из новостей об арестах, домашних арестах, препровождении в СИЗО, судах. Творческая интеллигенция переживает за Серебренникова, дело "Седьмой студии", все возмущаются. Правозащитники в шоке от дела Дмитриева, абсолютно сфабрикованного, судя по всему. Это руководитель карельского "Мемориала", в Петрозаводске, которого судят за детскую порнографию, вместо того чтобы дать ему правительственную награду за то, что он делает. У нас все обсуждают диалог Сечина с Улюкаевым, который тоже находится под судом – сколько пальцев кому надо показать, чтобы тебя обвинили во взятке. У нас журналисты переживают за Соколова и пытаются помочь его родственникам. У нас судят Никиту Белых, и это не единственный губернатор, который под судом. Вся сегодняшняя жизнь, если посмотреть на новостную картину, в большой степени наполняется новостями о судах и тюрьмах. Вы знаете, сколько у нас оправдательных приговоров. Подавляющее большинство всех этих судов закончится обвинительным приговором.

– Если бы у вашего сайта был лозунг, это была бы русская пословица "От тюрьмы да от сумы не зарекайся"?

– Да, сейчас есть и такая шуточка: "Будьте вежливы со своими соседями – это ваши будущие понятые".

– Я помню, что в 90-е годы, сразу после перестройки, в книжных магазинах (тогда интернет был еще не очень распространен) в изобилии присутствовали книжки о том, как подготовиться к тюрьме, как вести себя в заключении. Что изменилось в российской пенитенциарной системе за 25 лет?

– Вы знаете, я сразу хочу сказать, что я одна из немногих в "Руси сидящей", кто не сидел. У меня нет собственного опыта, поэтому я могу говорить, исходя из тех писем, которые мы получаем, исходя из разговоров с людьми, которые освобождаются, которые к нам приходят. Что-то меняется в бытовом смысле, конечно. Не везде, но есть места лишения свободы, где проводят ремонт, например. Сегодня в России настолько разная ситуация в разных колониях и тюрьмах, все постоянно меняется. Условно говоря, в той же Свердловской области вчера еще колония считалась пыточной, оттуда валом шли свидетельства об избиениях, сексуальном насилии, а потом правозащитники подняли скандал, поменялся начальник – и все, колония становится нормальной. Начальника переводят куда-то еще, и уже другая колония становится пыточной.

Быт тоже довольно разный. Где-то в СИЗО уже сделали почти евроремонт и люди говорят, что сидят нормально, помещения проветриваются. Где-то рассказывают про тараканов на стенах. Россия – большая страна, и описать некую одну тюрьму на всех, чтобы это соответствовало ситуации во всех изоляторах и колониях, невозможно. Это касается и сотрудников. К нам приходят разные истории, и есть истории про хороших сотрудников ФСИН, про людей, которые пытаются помочь людям ресоциализироваться, чуть ли не из своего кармана платят за что-то. А есть истории про людей, которые палку засовывают в задний проход или присутствуют при этом.

В целом российскую тюрьму пережить можно, и очень многие люди ее переживают. Наша задача – каким-то образом, если это возможно, облегчить им пребывание там. По крайней мере, рассказать, к чему готовиться. Огромная проблема, например, со здоровьем. Потому что у нас вообще в России с медициной проблемы, это правда, а в тюрьме она особенная. В России часто приходится ехать в другой регион, чтобы дойти хотя бы до какого-нибудь врача. В тюрьме, если тебя к врачу не выводят из камеры, значит ты врача не получаешь. Поэтому нужно, например, говоря о здоровье, запомнить две вещи. Первое: как только перед вами маячит возможность уголовного дела или на вас его уже завели, но вы еще на свободе, немедленно идите ко всем врачам – обязательно к зубному, полностью провериться, если есть возможность, обзавестись справками про состояние здоровья, написать доверенность на своих родственников и близких людей, чтобы они могли иметь доступ к вашим медицинским документам. И запомнить название организации – "Зона права". Ничего хорошего в том, что такие ресурсы становятся востребованными, нет, но, с другой стороны, от тюрьмы и от сумы, как вы говорите... Недавно заместитель главы ФСИН Коршунов попал за решетку. К нему приходил представитель "Московского комсомольца", и Коршунов ему рассказывает: "фуфайка, в принципе, удобная, сплю в ней, чтобы не замерзнуть, в тапочках гулять по прогулочному дворику холодно". Вот попал в тюрьму заместитель начальника Федеральной службы исполнения наказаний. Мы же говорили, просили разрешить шнурки, но вы же не слышали нас! Ну, вот – теперь для себя это открыл.

– Зачастую быт в тюрьме устроен так, что если не нарушить закон, то есть не дать кому-то взятку, не договориться с кем-то неформально, то ты не получишь нужного медицинского ухода, ты можешь за взятку куда-то перевестись, в лучшие условия содержания. Такого рода советы тоже присутствуют на вашем сайте?

– У нас нет советов давать взятки. Мы не призываем ни к каким преступлениям, взятка – это преступление. При этом опыт показывает, что, в принципе, некоторые люди решают свои вопросы и без взяток. Вопрос заключается в том, к чему надо готовиться и как это все происходит. Многие говорят о "гуманитарной помощи" колониям. Это взятка или нет? Это представляется как гуманитарная помощь, когда родственники что-то принесли, например телевизор. Или вопрос об организации питания. На самом деле, на нашем сайте есть два типа материалов. Первый – это основные информационные материалы на разные темы, как что устроено, а второй тип – это личный опыт людей, которые нам рассказывают, как это было с ними конкретно в тех или иных колониях. Потому что мы понимаем, что нет универсального рецепта, как поступать в той или иной ситуации, нет "универсальной" колонии, мы не можем знать, в какую колонию попадет человек, и какие там будут порядки в данный момент.

​– Какая из присланных вам историй поразила больше всего?

– Меня больше всего шокируют истории женщин. "Самое первое мое столкновение с досмотром было на Петровке, 38. Меня завели в клетку две такие толстые тетки, а я весила 47 килограммов тогда, такой дрищ была 42-го размера. Меня раздели, вещи через решетку я им отдала, и вдруг одна из этих теток говорит: "Покажите влагалище". У меня ступор, я даже не понимаю, как это в принципе можно сделать. И я говорю: "Не поняла". Она опять: "Влагалище покажите". И вот я стою голая в этой клетке, а я тогда еще арестована даже не была, меня только задержали на 48 часов. И она поясняет: "Повернитесь ко мне спиной, наклонитесь и раздвиньте все, что можно".

Эти досмотры потом были постоянно, каждый раз тебя выводят из изолятора через "наклонись, раздвинь" и приводят через "наклонись, раздвинь". И каждый раз после этого я заходила в камеру и плакала. А со мной в СИЗО сидела одна женщина, она спрашивает: "Тань, ты чего все время плачешь?" Я говорю: "Это так унизительно, это так мерзко! Два раза в день такое унижение". И она сказала мне тогда потрясающую фразу, которая меня вылечила раз и навсегда. Она сказала: "Тань, ну что ты плачешь? Это же они тебе в жопу смотрят, а не ты им". С тех пор я это делала даже с удовольствием. Нравится – нате!".

– Люди, которые попадают в тюрьму, представляют самые разные слои общества, от уже упомянутого Улюкаева до никому не известных школьников. Советы, которые можно дать налетчику, совершившему ограбление с убийством, и студенту, который сел по политической статье за участие в митинге, –​ насколько они будут разными? Или эта система универсальная и все грани там стираются?

– Есть некие общие советы. Я даже не знаю, насколько они относятся к тюрьме, может быть, они относятся вообще к человеческому общежитию. Как быть вежливым, например. Один из советов – поменьше говорить вначале, поменьше рассказывать, побольше слушать. Выяснить правила, присмотреться. Не начинать там из себя кого-то строить. Вот такие советы дают люди. Потом важные советы про медицину: как я уже говорила, лучше озаботиться этим заранее. Надо учиться чем-то заполнять свое время. Многие говорят, что ни в коем случае нельзя деградировать. Не падать духом, следить за своей гигиеной. Стараться чему-то учиться. Есть книги в библиотеках, есть возможность заказывать какие-то книги. Кто-то даже английский там учит. Есть возможность попытаться дистанционно организовать высшее образование, это не всегда получается, но такие случаи есть, это тоже можно сделать. А общие советы – не врать, не предавать – они, наверное, в принципе, характерны для жизни вообще.

– Какую ошибку чаще всего совершают люди, попавшие в тюрьму?

– Сложно обобщать, опыт очень разный. Я сама не сидела и считаю, что этот вопрос, скорее, должен быть адресован к тем, кто нам пишет. Одной такой общей ошибки нет. Главная ошибка, с которой мы сталкиваемся в "Руси сидящей", это когда люди приходя на очень поздней стадии и до последнего верят, что "следствие разберется", "суд разберется".

– Как с лечением рака?

– Примерно так, да. Мне, например, иногда кажется, что уже как "дважды два – четыре" все должны знать, как у нас все устроено. Такое количество материалов пишется об этом, создан целый прекрасный ресурс "Медиазона". Вы пишете, "Новая газета" постоянно пишет. Громкие дела бывают буквально каждые два-три дня. Кого-то сажают, кого-то переводят, какие-то новости. Но нет, приходят люди и говорят: ну, как же так, следствие же разберется... Еще ладно, если они придут на стадии следствия, но на стадии следствия мало кто приходит. Куда чаще приходят уже потом с надеждой, что "суд разберется". А потом – "знаете, я буду писать Путину". Мы говорим: да, ну, ладно... Нет общей ошибки, особенно по поведению в тюрьме. Общий совет – оставаться человеком, следить за здоровьем и за гигиеной, не делать гадостей другим. Конечно, тяжело тем, у кого никого нет на воле, очень важно поддерживать старые связи.

– Исходя из того массива информации, которую мы получаем из новостей, которую получаете вы, когда готовите такие проекты –​ как вам кажется, есть ли тенденция к гуманизации российской пенитенциарной системы? Об этом много говорилось при президентстве Дмитрия Медведева, и мы действительно видим, что все чаще применяется такая мера пресечения, как домашний арест, например, но в то же время мы видим огромный вал сообщений о пытках, о насилии –​ не только в тюрьмах, но и в воспитательных учреждениях для несовершеннолетних, например.

– Пока эту тенденцию не очень видно. Вроде бы где-то становится лучше, но вдруг неожиданно вылезает что-то в другом месте. Опять же эти пыточные колонии: на самом деле, их не так много. Я бы сказала, что, по информации ФСИН, их меньше, чем колоний, где не пытают, но конечно, когда приходит информация из пыточных колоний, она затмевает собой все остальное. И я могу точно сказать, что, очевидно, совершенно нет никакой воли привлекать к ответственности людей, которые организовывают пытки. Нет такой политической воли ни у руководства ФСИН, ни у кого. Я год назад встречалась с людьми колонии в Новой Ляле, Свердловская область, колония номер 54. Там благодаря свердловским правозащитникам и на тот момент членам ОНК удалось вскрыть пыточную колонию, 150 человек написали заявления о том, что к ним применялось насилие, включая сексуальное насилие. Все это делалось с ведома, при попустительстве и иногда после прямого указания начальника или заместителя начальника, одного из руководителей этой колонии. После большого скандала он вроде бы куда-то исчез, больше в этой колонии не появлялся, и тех, кто этим занимался, тоже куда-то перевели. Пытки прекратились. В момент, когда я была в этой колонии, разговаривала с людьми, которые рассказывали, что было, все уже все было нормально. А человек, на которого написано почти 150 заявлений от руки, сканы многих у меня есть до сих пор, его фамилия – Зиннатуллин Рафик Равилович. И тут недавно мне дают ссылочку на сайт ГУФСИН по Свердловской области, и оказывается, он уже стал начальником СИЗО-3 в Нижнем Тагиле. Человек, который руководил засовыванием черенка от лопаты в задний проход заключенных! При этом есть огромное количество сотрудников ФСИН, которые нормально себя ведут, уважают заключенных, но про них никто уже не вспоминает и не думает. Раз система сама такими назначениями показывает, что, в принципе, это нормально – сексуальное насилие. Человек пожаловался в ОНК и ему при всех засунули в одно место черенок от лопаты. Человек, который этим руководил, отправляется руководить другим местом лишения свободы. Мы знаем, что есть другие, и много других, но такие истории все равно все забивают.

– Когда вы готовили этот проект, советовались ли с кем-то из людей, которые находятся внутри этой системы, с кем-то из представителей ФСИН?

– С людьми из ФСИН мы общались. Для этого проекта мы с ними не контактировали, потому что этот проект пока мы делаем, исходя из опыта "Руси сидящей". Если вдруг кто-то из них захочет пообщаться, то мы только "за". Тем более, я повторяю: мы будем собирать разные истории, и я с удовольствием буду публиковать истории, в которых сотрудники ФСИН ведут себя по-человечески, такие нам уже тоже приходят. Но, к сожалению, говорить мы можем о том, что есть разные случаи, есть много хороших и порядочных людей, есть садисты, но система потворствует садистам.