Мы возрождаем религиозные ценности крымских татар – муфтий Айдер Рустемов

Регистрация Духовного управления мусульман Автономной Республики Крым продлилась в два раза дольше предусмотренного законом срока. Но все это время новосозданный муфтият крымских мусульман на материковой части Украины работал. О том, что уже удалось сделать, муфтий Айдер Рустемов рассказал в интервью для Крым.Реалии.

– Отсутствие регистрации в какой-то мере ограничивает возможности религиозной организации. Что все-таки удалось сделать?

– Первое, что хотелось бы отметить, – международные визиты. Первый визит был в Турцию, в Диянет (Управление по делам религий Турции – КР). Там мы познакомились с их структурой, они с нами поделились опытом. Встреча прошла на высоком уровне. С Диянетом мы осуществили ряд благотворительных проектов. Например, в месяц Рамадан мы покупали продовольствие, делали стандартный пакет – крупы, консервы, наиболее востребованные продукты – и раздавали всем нуждающимся крымским татарам, мусульманам. Мы это сделали везде, где существуют наши общины. В Киеве и в области, в Виннице, во Львове и во Львовской области, и в Херсонском регионе, у нас там есть общины. Это был наш первый проект. На Курбан-байрам также совместно с Диянетом покупали жертвенных животных, резали и раздавали мясо в тех же регионах. Это довольно большой объем работы, есть очень хорошие отзывы. Люди говорят, что нас помнят, ведь привыкли к тому, что религиозные деятели выступают с трибун, приезжают раз в год поздороваться, раздают литературу и на этом все. Всегда существовала и существует эта проблема. Кроме того, была поездка в хадж. Первая делегация ДУМК, пусть скромная, первый такой небольшой шажок, 26 человек. Мы воспользовались услугами действующей компании, к сожалению, она единственная сегодня, это всем известная «Космос-тревел». Были вопросы с визами, с квотами, я писал письма послу Саудовской Аравии, обращался за помощью к послу Украины в Саудовской Аравии, и с помощью Всевышнего Аллаха, а затем и людей, при поддержке нашего лидера Мустафы Джемилева нам удалось получить дополнительные места, хотя квота на тот момент была исчерпана. Получили визы и осуществили поездку.

– Могли бы вы объяснить, почему те, кто едут из Крыма в хадж с российскими паспортами, платят почти в 2 раза меньше, чем из Украины, при том что расстояние приблизительно одинаковое? Приходилось слышать мнение, что таким образом российские власти в Крыму пытаются подкупить мусульман, привлечь на свою сторону….

– Расстояние одинаковое, но я знаю от тех крымских паломников, которые поехали с российскими паспортами, что маршрут у них иной. Они ехали через Эмираты (Объединенные Арабские Эмираты – КР), то есть там все было сложнее. Все эти манипуляции были, чтобы удешевить поездку. Это объективная информация, которую я получил непосредственно от паломников. А то, что у нас только одна компания, то это, конечно, влияет на цену, это закон экономики. Если на рынке всего одна компания, нет здоровой конкуренции. Монополизм – это плохо, независимо от того, о каких услугах идет речь. Пока есть монополизм, говорить о снижении цены поездки не приходится.

– Чему можно поучиться у Диянета, который имеет большой опыт работы с общинами?

– У них стоит поучиться менеджменту. Турки любят порядок, пунктуальность, распределение обязанностей, строгая вертикаль и подчинение младших старшим. Этому всему можно учиться. Как они организовывают хадж, они все продумывают до мельчайших деталей.

– У турков большой опыт использования вакуфного имущества. Сейчас эта тема активно обсуждается в крымскотатарских джамаатах материковой части Украины. Поскольку вынужденные переселенцы часто уезжали в спешке, оставляя имущество, у многих незавидное материальное положение. Возникает вопрос: насколько актуальна для них тема использования вакуфов?

– Архиактуальная тема. Я вплотную занимаюсь этим на идеологическом уровне, где бы я ни был, с людьми в джамаатах, во время поездок за границу. У нас всегда были вакуфы, это было недвижимое имущество, как правило, которое обеспечивало существование всех общественных институтов. Вакуфная система позволила противостоять российскому оккупанту еще в те времена. Даже после аннексии 1783 года она позволяла содержать источники воды, парки. Об этом писал Исмаил Гаспринский, об этом пишет Возгрин в «Истории крымских татар». Было около 300 тысяч десятин вакуфной земли. На этой земле люди жили, работали на ней и питались с нее, она приносила прибыль на содержание общественных институтов. Когда Россия осознала это, то начала уничтожать вакуфы крымских татар разными путями. Не все вакуфы были оформлены письменно, некоторые были учреждены устно, что дозволяется шариатом. Помещики из России приходили и брали в аренду, а потом прекращали платить и присваивали эти земли как постоянные пользователи. Это описывает Возгрин. С приходом большевиков вакуфы были уничтожены. Я ставлю своей целью возрождение этой системы. Украинское законодательство позволяет это сделать через благотворительные фонды, которые могут учреждать компании, а они, в свою очередь, будут владельцами недвижимого имущества или бизнеса, который может быть вакуфом. У нас есть до 50 тысяч крымских татар-переселенцев. У них есть проблема с жильем. Строится мечеть. Вокруг мечети могут быть построены жилые дома. Вот это жилье может быть вакуфом. Духовное управление мусульман Крыма является учредителем этого вакуфа, оно сдает в аренду своим соотечественникам жилье по щадящей, минимальной ставке. Люди, таким образом, живут в этих домах и платят аренду, а прибыль, получаемая с этого вакуфного имущества, расходуется, например, на содержание структуры муфтията. Таким образом, удовлетворяется потребность в жилье, и структура муфтията обеспечивается непосредственно от верующих, укрепляется связь и доверие между верующими и их представителями, и мы, таким образом, возрождаем наше наследие, нашу культуру, наши религиозные ценности. Я думаю, что люди, которые могут делать пожертвования, есть, их можно найти. Главное – искренность, главное начать. Тот, кто начал что-то делать с именем Всевышнего, сказал «бисмиллях» (во имя Аллаха – КР), он не останется без поддержки Всевышнего. Я пока только говорю об этом, но вижу, что люди реагируют положительно. Надо начать делать и это получится.

– Духовное управление – структура, для ее работы нужны помещение, финансирование, штат. Как с этим обстоят дела?

– К сожалению, у нас нет стабильного финансирования. Вся наша деятельность осуществляется на волонтерских началах. Помогают верующие, братья-бизнесмены дают, да воздаст им Всевышний во много крат больше. Но стабильного финансирования нет. Нет у нас и культового помещения, своего центра. На данный момент я сам осуществляю свою деятельность в здании Меджлиса, там я принимаю своих гостей. Но своего помещения нет, где мы могли бы проводить пятикратный коллективный намаз, проводить уроки религии на родном крымскотатарском языке или уроки арабского, турецкого языка. Все это будет, наш лидер Мустафа Джемилев после встречи с Реджепом Тайипом Эрдоганом (президентом Турции – КР) заявил, что на 2018 год запланировано строительство Соборной мечети в Киеве. Турция готова выделить 80 миллионов долларов. Есть договоренность с Ринатом Ахметовым, он готов отдать свой участок земли, слава Богу, эта земля нашлась, остальное как-то будет решаться.

– Как строится работа муфтията с Меджлисом?

– Работаем сообща, это принципиально. Наш юридический адрес тот же, что и у Меджлиса. Первый наш съезд проводился под модераторством главы Меджлиса Рефата Чубарова. Так что вместе работаем.

– Приходится слышать от многих мусульман, что «политика – это политика, не надо смешивать ее с религией». Но поскольку ислам охватывает и регулирует все аспекты жизни верующих, возникает вопрос: где «золотая середина» между этими двумя важными аспектами жизни верующих?

– Найти «золотую середину» всегда непросто: и в политике, и в поклонении, и в семейной жизни. Мы живем в определенной реальности, в светском государстве Украина, где религия отделена от государства. Мы – граждане этой страны, у нас есть определенный договор с этим государством, так это можно обобщить, на том основании, что мы являемся носителями паспортов – гражданами этого государства. Мы должны быть законопослушными, ислам обязывает нас быть таковыми. Мы вынуждены считаться с реальностью. Но это никоим образом не воспрещает нам быть социально активными, созидать здоровое гражданское общество, участвовать во всех социальных, экономических и политических процессах.

– Среди мусульман постсоветского пространства нередко можно встретить мнение, что выборы, демократия – это не из ислама. И мусульманам не следует участвовать в этом. Вы как считаете?

– Я не разделяю такую точку зрения. Если ты являешься носителем паспорта этой страны, то здоровое, уравновешенное понимание ислама обязывает тебя быть активным гражданином. Я всегда повторяю, настаиваю на том, что наше самое сильное оружие – искренность, прозрачность и публичность. Мы искренни. У нас своя точка зрения, понимание того, что можно, а что нельзя, как нам жить. Но мы искренни, мы об этом пишем, говорим, не утаивая ничего. Это самое сильное оружие, потому что если ты говоришь правду, истину, то никто не может ей противостоять.

– В Украине мусульмане составляют менее 1% населения. При этом существует несколько религиозных организаций. В этом для мусульман благо или проблема?

– Это надо воспринимать как определенную данность. С точки зрения религии, единство мусульман очень важно, к этому призывал Пророк Мухаммад (САС). Мы в своем диалоге, видимо, не дошли до того уровня, когда могли бы быть едиными. Но мы стараемся, мы идем к этому. Есть определенный конструктивный диалог со всеми, кто готов вести такой диалог. У нас есть два праздника – Рамазан-байрам и Курбан-байрам. Я считаю, что было бы правильным всем мусульманам, всем духовным управлениям (собираться – КР) в одном месте. Речь о Киеве и крупных городах. Арендуется стадион, проводится общая праздничная молитва. Мы озвучивали эту идею, предлагали. Никто не отказывал, но некоторые объясняли невозможность участия внутренними причинами. Но мы к этому идем. Мы сотрудничаем с Духовным управлением УММА, с нашим братом, муфтием Саидом Исмагиловым. В прошлом году была подписана Хартия мусульман Украины. Этот документ показывает стремление к единству мусульман Украины. Мы к этому придем, ин ша Аллах. А разделение на организации объясняется историей их возникновения. Это не вопрос теологии.

– Регистрация Духовного управления мусульман Крыма на материке затянулась. И это может свидетельствовать об определенных сомнениях чиновников, об их подозрениях и опасениях в отношении мусульман. Как вы считаете?

– Да, такие сомнения и опасения есть. Было бы неправильно говорить, что их нет. Но наша регистрация затянулась не только поэтому. Там существует ряд объективных причин. В связи с изменениями законодательства религиозные организации должны были перерегистрироваться, чтобы сохранить свой статус. И был огромный поток в соответствующий отдел, они просто не справлялись. Это факт. Но, к сожалению, есть и другая причина. Весь этот аппарат не реформировался. В других странах регистрационная процедура занимает два-три часа, это проходит в электронном виде. У нас все осталось со времен Советского Союза. Но, наверное, это тоже можно отнести к объективным причинам. А опасения и сомнения вызваны тем, что в Украине якобы может развиваться терроризм, экстремизм. Видимо, это уже мое предположение, кто-то пишет об этом. Поскольку у меня нет необходимых документов, то я не могу сказать, кто именно пишет. Но факт, что существуют такие опасения, свидетельствует о существовании таких «писателей». Но нам, крымским татарам, мусульманам нечего скрывать. Мы – коренной народ. Крым – это Украина. Крым – наша родина. Мы доказали, что мы – патриоты Украины. Аппарат СБУ крымского, который почти полностью перешел на сторону России, писал в Киев о том, что нас следует опасаться. События 2014 года, аннексия показала, кто есть кто, у нас много участников АТО.

– Вы сталкивались с исламофобией в Украине? Знаете случаи негативного отношения к людям именно по причине их религии, по причине ислама?

– Лично я не сталкивался. В этой стране, надо отдать должное, я чувствую себя абсолютно свободно и комфортно. Где бы я ни был, я могу остановиться, попросить разрешения помолиться. Нет условий, нет комфорта, сами создаем комфорт. Постелил коврик, помолился, на любой остановке. Был инцидент, на двери Ассоциации мусульман Украины кто-то нарисовал свастику, но я думаю, что это искусственно делается. Но чтобы явно проявлялась исламофобия, такого я не встречал.

– Сейчас очевидно, что для мусульман, проживающих в Киеве, не хватает учебных заведений, где изучается религия. Когда появятся школы, медресе, может быть, университет исламский?

– Да, очевидно, что проблема насущная. Спрос превышает предложение. Мои дети тоже учатся в гимназии при «Аль Раиде» (Ассоциация общественных организаций «Аль Раид» – КР). Конечно, если бы была школа поближе, в которую они добирались бы 10-15 минут, а не час-полтора, как сейчас, несомненно, они бы туда ходили. Соборная мечеть будет строиться, там, при этой мечети, будет школа обязательно… Для детей крымских татар, но она будет открыта и для других детей. Мы планируем начать строительство медресе в Новоалексеевке, там есть участок земли, рядом с мечетью. Планируем там построить, есть в планах.

– На юге Херсонской области, в Стрелковом, джамаат иногда молится на кладбище, по словам местного имама. Не потому, что хотят, просто негде. Эту проблему как-то планируете решать?

– В том регионе, в селе Счастливцево и в селе Партизаны планируется строительство двух мечетей, там проектная документация на этапе завершения. Финансировать будет наша турецкая диаспора. Понадобится года два, и будут функционирующие наши мечети. Все верующие крымские татары и представители других национальностей смогут молиться как минимум в соседнем селе.

– А мусульманам, которые живут в Крыму, новое духовное управление может уже чем-то помочь?

– Мы уже помогли. Потому что делегация ДУМК, все наши паломники были из Крыма. Я и еще один наш брат были из Киева, остальные – из Крыма. Это уже реальная помощь. В следующем году, я думаю, будет больше паломников из Крыма. Если нам с помощью Всевышнего удастся возродить вакуфную систему, первое, что мы сделаем, – учредим вакуфы для семей политзаключенных.