Стерхам надеяться не на что

Пять лет назад президент России Владимир Путин по пути на саммит АТЭС сделал короткую остановку на Ямале, где пролетел на дельтаплане во главе стаи стерхов. Авиашоу называлось "​Полет надежды"​. Пресс-секретарь президента тогда заявил, что именно Путин был инициатором программы по спасению птиц, а сам президент говорил, что доволен тем, как в стране развиваются проекты помощи исчезающим видам животных.

Специалисты, работавшие над спасением стерхов, предполагали, что заинтересованность судьбой журавлей на самом высоком уровне обеспечит дальнейшее развитие проекта. Позднее президент сообщил, что Россия расширит программу сохранения вымирающих видов животных, в том числе мигрирующих видов птиц. Однако никакого продолжения акция со стерхами не получила. Уже несколько лет подаренный президентом дельтаплан, который должен сопровождать птиц к безопасным местам зимовки, не поднимается в воздух.

Американцы смогли

Стерхи живут исключительно на территории России. Существует две популяции этих белых журавлей: якутская и западносибирская. Первая насчитывает около четырех тысяч особей, вторая – в лучшем случае двадцать. Ученые говорят, что вымирание этих птиц связано с разработкой нефтегазовых месторождений – уничтожается естественная среда их обитания. Однако это не единственная причина их гибели.

Мир стерхов жесток. Они появляются на свет на Крайнем Севере, среди болот. В кладке обычно два яйца, но из двух птенцов выживает только один: сильный убивает слабого.

Главная забота птенца стерха – как можно больше есть. За короткое лето ему нужно увеличить массу тела примерно в 50 раз. Если пищи будет недостаточно, он умрет. Кормить птенца должны родители – в первые месяцы жизни сам он добывать пищу не может.

Перед выжившими и вставшими на крыло встает новая задача: надо лететь в теплые страны. Раньше стерхи из Западной Сибири зимовали в Индии и Иране. Но добраться туда удавалось далеко не всем. По пути, в небе над Афганистаном и Пакистаном, многих из них убивали местные жители, которые из-за проблем с продовольствием в этом регионе вынуждены добывать пропитание как придется. И большая птица считается хорошей добычей.

Единственный шанс спасти вымирающую популяцию – показать журавлям новое место зимовки. Лучше всего это получается сделать в режиме ручного управления с помощью дельтаплана. Американцам, которые первыми внедрили такой метод спасения белого журавля, удалось восстановить его численность с 15 особей в 1940 году до 560 сегодня – 400 живут в дикой природе, еще 160 – в питомниках.​

​Сибирь – не Сахара

Подобный проект предполагалось реализовать и в России. Первая попытка использовать дельтаплан для сопровождения журавлей к местам безопасной зимовки была сделана в 2002 году легендарным итальянским пилотом Анджело Д’Арриго, который до этого летал с орлами над Средиземным морем и над Сахарой. По приглашению российских ученых он прибыл в Окский заповедник, где стерхов разводили еще с восьмидесятых. Совсем юных птенцов научили воспринимать дельтаплан в качестве вожака стаи, и они пролетели вслед за ним от заказника Кушеват на Ямале до Белоозерского заказника, расположенного в Тюменской области. Здесь проводят лето серые журавли – с ними стерхи и улетели на юг. Однако оказалось, что технология требует доработки.

– Выяснилось, что летательный аппарат Д’Арриго не годится для условий Сибири, – объясняет заведующая питомником редких видов журавлей Окского заповедника Татьяна Кашенцева. – У этого дельтаплана были очень длинные крылья и совсем слабый мотор. Высоту он набирал в основном за счет термалей – восходящих потоков воздуха. А погода на севере очень переменчивая, внезапно может начаться дождь, потом перейти в снег… В общем, этот дельтаплан не подошел – стало понятно, что нужно нечто более управляемое.

Эксперименты продолжились уже с российскими пилотами.

– Одной из главных задач было подобрать оптимальную конфигурацию мотодельтаплана, или, как его еще называют, дельталета, – рассказывает директор Окского заповедника Юрий Маркин. – Там множество нюансов – шасси, конфигурация крыла, мощность двигателя… Обычный дельтаплан взлетает на скорости около 100 километров в час. А скорость журавля на взлете – от 30 до 60 километров. Нужен был аппарат, который умел бы взлетать на более низких скоростях, чтобы птицы за ним успевали.

Параллельно с поиском нужной модели дельталета отрабатывалась и технология полетов в условиях Сибири. Проблемы здесь не только с погодой, но и с подходящими посадочными площадками – сесть можно только на воду или на прибрежный луг. Поэтому российские дельтапланеристы придумали собственное ноу-хау: использование поплавковых шасси.

​"И в том строю есть промежуток малый…"

В 2011 году полетами со стерхами заинтересовался Владимир Путин. Руководителю Объединенной федерации сверхлегкой авиации России Игорю Никитину было поручено подготовить аналитическую справку о безопасности полетов на мотодельтаплане.

– Справка была подготовлена и, по всей видимости, сыграла положительную роль в принятии некоторых решений, – вспоминает Никитин. – Через некоторое время мне с двумя помощниками и двумя дельталетами, один из которых был на поплавках, а другой с колесным шасси, было предложено прибыть на Валдай. На тот момент уже было известно, что мне будет доверено учить летать Владимира Владимировича Путина.

Тренировки на Валдае проводились почти каждую неделю, по выходным. Осенью они были прерваны, но летом следующего года возобновились. В сентябре 2012 года спецоперация "Полет надежды" вступила в решающую фазу. Путин прибыл в заказник Кушеват на Ямале и совершил два тренировочных полета без журавлей и еще два – с журавлями.

Однако уже в следующем году финансирование проекта резко пошло на спад. Одним из ключевых спонсоров "Полета надежды" был фонд "Стерх", руководил которым депутат регионального Заксобрания единоросс Александр Ермаков. В 2012 году фонд спонсировал "Полет надежды", а Ермаков принимал активное участие в подготовке визита президента на Ямал. Но уже через год его интерес к журавлям начал угасать. Это совпало с переходом Ермакова в Совет Федерации. После переезда руководителя в Москву фонд "Стерх" постепенно свернул свою деятельность.

На вопрос "Сибирь.Реалии", что произошло с фондом и продолжает ли он финансировать проект "Полет надежды", Александр Ермаков отвечать отказался. "Вот уже четыре года являюсь членом Совета Федерации, занимаюсь вопросами законотворчества, поэтому от других тем пришлось из-за нехватки времени отойти", – написал сенатор в ответ на официальный запрос. Бывший офис фонда "Стерх" сейчас закрыт, телефоны не отвечают.

"Машину смазывают, пилотам платить нечем"

Другого крупного спонсора проект не нашел. Минприроды России дополнительного финансирования не выделило. В последний раз дельтаплан вместе с журавлями поднимался над Окским заповедником в 2013 году. Сотрудники заповедника говорят, что следят за состоянием машины, вовремя ее смазывают, но пилотам платить нечем.

– Мы же не одни занимаемся этим проектом – тут множество участников, – подчеркивает Юрий Маркин, – Минприроды, сверхлегкая авиация, ВНИИ "Экология"… Для возобновления полетов нужно, чтобы все части этой мозаики снова собрались вместе. Пока этого не происходит. Мы отвечаем за журавлей, а не за полеты. Наша задача – вырастить птенцов, и мы ее выполняем.

На вопрос о причинах замораживания проекта все без исключения эксперты, к которым обратились "Сибирь.Реалии", отвечать отказались, причем в категоричной форме, так, как будто тема – табу для всех участников проекта.

Нельзя исключать, что "Полет надежды" приостановили потому, что он не обеспечил президенту ожидаемых репутационных дивидендов. Российские СМИ написали, что часть журавлей покалечили по пути на Ямал, а одна птица погибла из-за того, что кто-то забыл поставить защиту на винт. И это были не единственные накладки.

Кроме того, возможно, что никто, кроме ученых, и не планировал продолжения проекта.

– Для того чтобы реально довести журавлей до мест безопасной зимовки, нужна масса разрешительных документов, – объясняет Юрий Маркин. – Нужно оформить разрешения на пересечение воздушного пространства Казахстана, Узбекистана и других государств. Нужны разрешения на взлеты и посадки, ветеринарные свидетельства на журавлей, разрешения СИТЕС… Оформление документов требует, во-первых, длительной подготовки и усилий целой команды, а, во-вторых, денег.

По информации собеседников "Сибирь.Реалии", принимавших участие в проекте, никто даже не пробовал оформить никаких разрешительных документов на пересечение воздушного пространства иностранных государств ни в 2012 году, ни в последующие годы. В качестве конечной точки маршрута рассматривался только Белоозерский заказник.

Но даже этот маршрут повторить сегодня вряд ли получится. Белоозерского заказника как государственного учреждения больше не существует. Есть особо охраняемая природная территория с таким названием, но штат сотрудников там сократили полностью. Как пояснили в Госохотуправлении Тюменской области, пару раз в год инспекторы выезжают туда с проверками – можно было бы и чаще, но опять-таки не хватает средств. Так что территория заказника остается особо охраняемой лишь на бумаге. А ведь именно здесь останавливаются стерхи на пути осенней миграции.

Популяция исчисляется единицами

Сейчас в Окском заповеднике, как и тридцать лет назад, продолжают выращивать птенцов стерхов. Их выпускают в дикую природу в Астраханском заповеднике, в месте еще одной промежуточной остановки диких стерхов, улетающих на зимовку. Они пролетают по этому маршруту не каждый год, но вероятность "внедрить", или, как говорят ученые, интродуцировать, искусственно выращенных птенцов в группу диких птиц достаточно высока. Несмотря на то что эта технология не обеспечивает высокий процент выживания, другого варианта сегодня нет.

Вопрос, сколько птиц, выращенных в Окском заповеднике, на самом деле выжили в условиях дикой природы, вызывает у экспертов затруднения. Для того чтобы точно это выяснить, нужно прикреплять к стерхам специальные датчики. Спутниковые трекеры стоят дорого и по каким-то причинам быстро выходят из строя. Да и средства на них выделяются нерегулярно. В этом году ученые решили использовать GPS/GSM-датчики: они дешевле и вроде бы надежнее. Осенью Юрию Маркину удалось снабдить трекерами шесть птиц. Через год будет ясно, сколько из них выжили.

– В любом случае, западносибирская популяция стерха, которую мы пытаемся спасти, исчисляется не сотнями и не десятками особей, а уже единицами, – констатирует Татьяна Кашенцева. – В ближайшие годы она может просто исчезнуть.