Кандидат Путин: «миротворец» или агрессор на Донбассе?

После паузы Владимир Путин выдвинулся на президентские выборы в России. По словам экспертов, уже фактически известно, что он станет президентом в марте следующего года, ведь в этом вопросе интриги не было и вряд ли будет. Как Путин будет строить политику по отношению к Донбассу до и после выборов? Будет ли активизация боевых действий или Путин будет поддерживать образ «миротворца»? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили эксперт фонда «Майдан закордонних справ» Александр Хара и корреспондент украинского агентства УНИАН в Москве Роман Цимбалюк.

– Александр, по вашим оценкам, будет ли представлена тема Донбасса в выборной кампании Путина? И активизируются ли действия на Востоке перед президентскими выборами в России?

Александр Хара: Сначала хочу привести цифры с международных рейтингов. The Economist, уважаемое британское политико-экономическое издание, в рейтинге демократии ставит Россию на 134-е из 167 мест. По экономической свободе, Американский фонд наследия совместно с Wall Street Journal поставили Россию на 114-е из 180 мест. Transparency International ставит Россию на 131-е из 176 мест по уровню восприятия гражданами коррупции в стране. Это показатель, что Россия не является свободным государством в плане политических, социальных, экономических свобод.

Возвращаясь к теме Донбасса, не исключена маленькая война перед выборами, вряд ли она будет победоносной. С одной стороны, по цифрам «Левада Центра», сумасшедший уровень поддержки Путина, института президентства 62%, потом армия, ФСБ и на четвертом месте православная церковь. Следующий момент, 57% россиян считает, что в государстве дела идут в хорошем направлении, Путина одобряют 82%.

А теперь, что такое современная Россия и как она относится к Украине. 52% в сентябре 2017 года считали, что присоединение, как они думают, на самом деле аннексия Крыма, это хорошо, 32% – скорее хорошо, и только 4% говорят, что определенно нет. Далее, 63% считают, что оккупация Крыма принесла больше пользы, чем ущерба. Россияне не совсем понимают связь, почему Запад так реагирует, вводит санкции и так далее.

– И все же, Путину стоит напрячься на Донбассе или он будет продолжать играть роль «миротворца», на словах, очевидно?

Александр Хара: Режим агрессивен, загнан в угол. Путин мастер тактики, он будет давить и продвигаться там, где есть слабость. Если мы покажем, что на Донбассе мы не отвечаем выстрелом на выстрел или передвижением войск, или дипломатически, тогда он будет давить. Это еще практика Советского Союза.

Поэтому мы, как украинское государство и общество, не должны давать слабину.

– Роман, вы активно принимаете участие в российских телевизионных шоу на центральных каналах, вот эта повестка дня «Крымнаш», отстоять на Донбассе мир и так далее, до сих пор важна для Путина в нынешней предвыборной кампании?

Роман Цимбалюк: По-большому счету, тема оккупированных территорий Украины скорее всего будет исключена из избирательной повестки, за исключением того, что сами выборы назначены на четвертую годовщину аннексии украинского Крыма – 18 марта 2018 года. А ситуация на Донбассе фактически не обсуждается в российских телеэфирах уже очень давно, на эту тему наложили табу.

– А что обсуждают, когда говорят «что там у украинцев»?

Роман Цимбалюк: Говорят о Саакашвили, о том, что одолжили денег больше, чем сможем отдать, ждут дефолта в Украине. Вообще, если говорить о международной политике, обсуждается две основных темы: колоссальные успехи в Сирии и жизнь украинского общества со всеми проблемами, но только в искривленном виде. Тема подается таким образом, что «смотрите, дорогие граждане, если вдруг вы затеете революцию против великого президента России, вас ждет то же, что сейчас происходит в Украине».

Все вопросы относительно Донбасса, оккупации, «киевской хунты» сняты с повестки дня, потому как Россия использует тему Донбасса исключительно для торгов, бесконечных и бессмысленных переговоров с Западом. Они не акцентируют на этом внимание внутри страны, потому что если четвертый год кричать «хунта, каратели», то возникает вопрос в обществе по поводу каких-то решения и действий.

Сегодня Кремль доволен тем, что он контролирует оккупированный Донбасс. Этот контроль и возможность, что русские теоретически могут уйти, оставляет плоскость для переговоров с Западом, что русским сейчас и нужно. Главное, показывать, что это великая страна и с ними говорят.

– Происходит ли демонизация Путина?

Александр Хара: Иногда некоторые украинские СМИ начинают тиражировать пропаганду, поскольку в России нет средств массовой информации, и все, что говорит Путин, Лавров и все остальные, нужно воспринимать лишь как инструменты информационной войны. Но игнорировать некоторые вещи мы не можем. Например, когда Путин заявил о миротворчестве, о готовности России продолжить так называемую посредническую миссию между «хунтой» и «народными республиками», как они там говорят.

Возвращаясь к цифрам относительного того, как россияне относятся к возможности конфликта и теме Донбасса, сейчас только четверть опрошенных россиян внимательно следят за событиями и 46% – без особого внимания. Это серьезное изменение, почти половина внимательно следили за событиями в июле 2014 года.

– Александр, если Кремлю будет выгодно поднять милитаристский дух, они хлопнут и зрители снова будут следить за событиями? Или на зрителя, при всем «зомбировании», это уже не действует?

Александр Хара: Я думаю, что в какой-то мере сработает, потому что порядка 8о% получают новости из телевизора, а он контролируется Кремлем.

Россияне часто говорят не то, что они думают, а то, что хотела бы услышать их власть, как им кажется. Кроме государства, вне государства в России ничего нет, гражданского общества нет, общественные организации находятся под контролем, живой мысли нет. Может на кухне они говорят о чем-то другом, но это останется в пределах кухни.

– До выборов в России осталось чуть больше трех месяцев, пойдет ли Путин на минимальный компромисс или будет держать полузамороженный конфликт?

Александр Хара: Нужно смотреть не только на политику Путина, а и что происходило после развала Советского Союза, и на замороженные конфликты на постсоветском пространстве.

До сих пор мировое сообщество рассматривает все эти конфликты, Приднестровье, Абхазию, включая аннексию Крыма и то, что происходит на Донбассе, как отдельные проблемы, не видя, что корнем является российская агрессивная внешняя политика.

Не думаю, что Путин полностью уйдет с Донбасса. Ему бы хотелось уйти из-под санкций, но сохраняя очаг нестабильности.

Даже если каждый день погибает один гражданин Украины в конфликте на Донбассе, это дестабилизирует политическую ситуацию, потому что есть претензии к власти украинских граждан, это деморализует армию и это требует больших финансовых затрат на безопасность.

– Роман, вы имели возможность не только видеть Путина, вы с ним лично общались. По вашему мнению, если отбросить моральные оценки, можно ли считать, что демонический образ Путина раздут СМИ, или действительно этот человек настолько влиятелен, что к нему вынуждены прислушиваться?

​Роман Цимбалюк: Можно говорить о роли человека в истории, но нужно понимать, что в данном случае Путин – это не только конкретный человек, это государственная политика и все граждане Украины должны понимать, что даже через 6 лет, когда Путин не сможет баллотироваться на выборах, по сути ничего, не изменится. И агрессивная политика Российского государства по отношению к нам будет продолжаться. Здесь не должно быть иллюзий или надежд.

– Можно ли оценивать, кто победит?

​Роман Цимбалюк: Смотря какими категориями рассматривать победу. Самое главное, с чем не справилась Россия – осталась независимая Украина, которая готова бороться и стрелять, чтобы отстаивать свою территорию. При этом, не секрет, что мы потеряли часть Донбасса на длительное время, по моему мнению, что касается и Крыма.

С точки зрения исторического процесса, то правда на нашей стороне и с каждым годом будет расти все больше граждан, у которых не было другой страны кроме Украины, что дает шанс на будущее. А если говорить об оккупированных территориях, то пока что других способов их возвращения, кроме военной конфронтации, нет.