Геннадий Афанасьев: Зомбиленд

В России невероятно мало людей способны выйти за рамки привычного информационного поля. Иногда возникает ощущение, что тебя окружают ходячие мертвецы, руководимые инстинктами. Зомбиленд. Вселенная кремлевской пропаганды. Олицетворение картины с тремя обезьянами: глухой, слепой и немой. В бараке со строгими условиями содержания я убедился в этом окончательно. Увидел силу рабского мышления.

В комнате внутреннего распорядка был телевизор, который сотрудники администрации включали исключительно в определенное время. Из него, естественно, звучала пропаганда. Киселевщина. Соловьевщина. ОРТ. НТВ. Всегда одно и то же: «укропы», «фашисты», «хунта», «Европа разваливается на части», «герои ополчения», «ИГИЛ» и другой бред.

Одно из таких включений заполнили сенсационные заявления о том, что в период отопительного сезона Украине отключат поставки газа. Я был в шоке. Отключат. Газ. В отопительный. Сезон. За окном было -45 по цельсию. Снега столько, что можно было заживо похоронить Титаник.

В телевизионной комнате собрался весь отряд – почти сто человек. Они жадно внимали зомбоящику. Я всегда сидел впереди – там можно было спрятаться и лепить карты для азартных игр. Так вот в тот момент я повернулся... Свидетели Иеговы? Сеансы Кашпировского? Вздор! Российские СМИ – вот это истинный ад.

Вся эта сотня состояла из пострадавших от российского режима людей: кто-то получил срок ни за что, а кто-то получил его чрезмерно суровым. Все платили гигантскую цену. Они отдавали свою жизнь, каждый день пребывая в пыточных условиях. Каждый, по идее, должен был ненавидеть Путина и весь его проклятый режим, но нет...

Большинство сидели с открытыми ртами, в их глазах горело пламя – они гордились своей страной и злорадствовали над горем других. Они были рады тому, что в холодную зиму украинские женщины и дети останутся без тепла. Что будут мерзнуть и умирать старики, пока в Республике Коми этот газ годами просто-напросто горит – его так много, что никому даже не интересно его тушить. Они сами мне об этом рассказывали и смеялись! Пропаганда держала в узде одурманенных, оболваненных солдат. Ходячих мертвецов, чья философия была до смешного проста: хорошо все то, что делает нам хорошо, а если кто-то из-за этого страдает, плачет, умирает – плевать, ведь нам от того хорошо.

…Но были среди этого стада и исключения. В глазах некоторых читалась ненависть. Негодование. Они не показывали своих чувств. Но, как говорится, «рыбак рыбака видит из далека». Чеченцы и грузины разделяли мои чувства. Они прошли такой же путь, такие же испытания. Их народ прочувствовал опеку «старшего брата», кровь на губах и слезы на щеках. И главное – они знали правду. Ту горькую правду, что разум россиянина отказывается воспринимать: что весь народ, вся история – это убийства, грабеж, насилие, оккупация и геноцид всех остальных. Ядовитая змея, поедающая все вокруг, а потом – и собственный хвост.

Все таки, тот знал, куда и на что смотреть, мог легко рассмотреть все эти чувства негодования и ненависти, даже несмотря на то, что большинство из этой масти носило на себе маски. Глаза выдавали. Именно поэтому федеральная служба безопасности «Великой державы» не давала спуску никому из них, гоняла по всем самым жестким этапам и холодным регионам «необъятной», чтобы избавиться от тех, кто был угрозой «нерушимым духовным скрепам».

День за днем нас проверяли на прочность. Такой себе экзамен на ватоустойчивость. Тот, кто был против самого бытия России, находился во вражеском окруженим, шансы выжить у него были минимальными. Каждый из нас находился в центре «мордора», и вероятность того, что орки кого-то отпустят, были ничтожными. Это был конец. В самом деле. Я все время повторял, что когда начнется полномасштабная война, нас выведут на улицу и расстреляют. Но при всей очевидной агрессии среди нас были и простые люди. В глазах у них была пыль атомной зимы запущенных в их голову ядерных ракет.

Мы были львами, окруженными гиенами. Большинство сокамерников были здравыми и порядочными ребятами, пока дело не доходило до политики. Получив очередную дозу из телеэкранов, они устремлялись к жертве. В моих правилах было не разговаривать на тему Крыма и Украины вообще, ведь я знал, что все происходящее – это провокация. Попытка понять, что я думаю на самом деле, кого я поддерживаю, на чьей я стороне, насколько я опасен. Я знал, что все, что они говорят, – это ложь и абсурд. Я выдерживал натиск. Но для многих дикая клевета на их страну и нацию была очень болезненной, они не выдерживали – и тогда, чувствуя кровь, набрасывались шакалы...

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь