Бекир Дегерменджи: «Для меня на первом месте человечность»

(Письмо арестованного по «делу о вымогательстве»​ крымскотатарского активиста Бекира Дегерменджи, написанное им в СИЗО)

Сидя в камере, я, для себя и для других, решил вспомнить, как я познакомился с Веджие абла (ветераном крымскотатарского национального движения Веджие Кашка – КР). Это произошло в 2015 году после ареста моего сына – Мустафы Дегерменджи (фигуранта «дела 26 февраля» – КР). До этого события я только слышал об этой удивительной женщине. Она очень часто посещала суды моего сына.

На одном из судов произошел очень интересный, незабываемый случай. Это произошло на одном из совместных судов над Ахтемом Чийгозом, Али Асановым и моим сыном Мустафой Дегерменджи. Когда ребят завели в зал суда, Ахтем через решетку, увидев Веджие абла, сказал ей: «Извини, Веджие абла, не могу поцеловать твою руку». Дело в том, что у нас, крымских татар, есть обычай – целовать руки людям старше себя и пожилым людям. На что Веджие абла сказала ему: «Какие проблемы, сынок, если ты не можешь подойти ко мне, то я сама подойду к тебе». После этих слов она подошла к клетке, за которой сидели ребята, и протянула ему руку. После этих действий Веджие абла я сказал своему сыну: «Видишь, сынок, какие смелые бывают ускутские бабушки». Дело в том, что наши корни с Веджие абла происходят из деревни Ускут (Приветное – КР). Вот таким образом я познакомился и познакомил своего сына с этой замечательной женщиной. Был еще один случай, связанный с этой прекрасной женщиной. Я все это пишу на бумаге, потому что словами все это не смогу сказать сам, слезы душат меня… Мне легче все это написать на бумаге. Пишу я весь этот рассказ для того, чтобы люди поняли, для чего я попытался искренне помочь этой женщине.

​Вернемся к моему рассказу. 17 октября бабушка Веджие узнала о дне рождении, она думала, что день рождения у моего сына Мустафы. Она испекла два кобете (национальное крымскотатарское блюдо) с крымскотатарской тамгой и на попутках, с двумя подносами кобете приехала на суд к моему сыну. По приезду в суд она узнала о том, что день рождения не у Мустафы, а у его матери, моей супруги – Алие Дегерменджи. Она стала угощать этими кобете людей, которые пришли на суд, чтобы поддержать моего сына, а две тамги сказала передать любыми путями Али и Мустафе. Я очень сблизился с этой женщиной после всех событий с моей семьей. Мы, наши общие знакомые очень часто ездили к этой бабушке в гости. Помогали ей чем могли. Она очень переживала за всех ребят, которые были арестованы по всяким надуманным обвинениям.

Перед поездкой бабушки Веджие в Турцию она попросила помочь ей перебрать картошку с подвала. Мы с ребятами приехали к ней и помогли перебрать картошку, сколько смогли (было около 300-400 кг), и сказали ей, чтобы она продала эту картошку. Вместо этого она попросила знакомых, чтобы они развезли эту картошку по нуждающимся семьям и в первую очередь чтобы отвезли к жене и детям рахметли (покойного) Решата Аметова. И еще она дала ее людям (супруги Энвер агъа и Фера-Султан), готовившим горячие обеды для людей, которые приходили на суды поддерживать наших соотечественников.

После того, как она уехала в Турцию, народ узнал, что наша Веджие абла больна раком... Весь народ переживал за ее здоровье… Ее не было где-то 3 месяца, но для всех нас казалось гораздо дольше… Мы все переживали за ее здоровье. К нашей радости, после ее возвращения добавилось еще два радостных события: первое касалось поиска средств для починки ее крыши, а второе – ее внучка Алие вышла замуж. Веджие абла сделала дува-никях внучке. Не передать словами, как мы все были рады этим событиям.

Вот после всех этих событий я впервые познакомился с ее зятем Юсуфом Айтаном. Но наша радость продлилась недолго. В один из дней она позвонила мне (я не могу объяснить, почему первым она позвонила мне). Она мне сообщила, что так называемый зятек пропал в неизвестном направлении, прихватив деньги, которые были у Веджие абла. Со слов внучки мы узнали, что он находится у Зарины Аметовой – жены покойного Решата Аметова. Не зная всех подробностей, она (Веджие Кашка) нас попросила поговорить с ним, чтобы он вернул украденные у нее деньги. И даже в этот момент она переживала за жену и детей Решата Аметова... Мы не могли ей отказать в этой просьбе, потому что она для нас всех была родным человеком.

​Всю предысторию этого случая, который обернулся таким трагическим финалом, я изложил в этом коротком рассказе, потому что после того, что случилось, словами на данный момент я не смогу объяснить. Я не понимаю тот закон, который гласит, что мы занимались вымогательством. Как может закон защищать того, кто бросил женщину с двумя детьми, жил с другой женщиной, а никях сделал с третьей женщиной. Я назвал Алие третьей женщиной, потому что, со слов Зарины Аметовой и со слов этого негодяя-мошенника, по-другому я его назвать не могу, они с Зариной живут уже почти 3 года. И как это назвать со стороны человечности и морали? Я попытаюсь ответить на вопрос одного сотрудника правоохранительных органов, я не знаю, кто он, но он задал мне один вопрос: «Почему вы, Бекир ага, не обратились в милицию?». Он сказал, что как человек он нас понимает, а как сотрудник правоохранительных органов понять не может. Мне кажется, для любого человека на первом месте человечность и мораль.

​Как можно сломя голову, не разобравшись, трубить на весь мир, что мы организованная банда? Мы всего лишь хотели уладить это тихо и мирно. В разговоре с Зариной я ей сказал: «Кадем (сестренка), адын чыкъанджес, джанын чикъсын» (крымскотатарская поговорка, перевод грубый, но не воспринимайте буквально: «Чем очернить имя, лучше покинуть этот мир»). Я попросил ее, чтобы она сказала ему (Юсуфу Айтану), пусть он приедет к Веджие абла, и мы тихо-мирно разберемся с этой проблемой. Она спросила у меня: «С ним все будет нормально?». На что я ответил: «Конечно, все будет хорошо. Мы постараемся, чтобы наш народ не узнал о том, что он натворил». По ее словам, она не знала, что он сделал никях с Алие, а об остальном, что происходило в дальнейшем, вы знаете. Только, как оказалось, у каждой из сторон своя правда, и мне приходится, сидя под стражей, доказывать свою правду.

​Со стороны человечности и морали, я думаю, люди поймут, что моей вины, вины моих знакомых нет, так как никаких таких угроз мы этому негодяю не предъявляли. Единственное: мы его просили быстрей разобраться с этой проблемой. А он нас, не знаю из каких-таких побуждений и с чьей подсказки, представил какими-то закоренелыми преступниками с 90-х годов. Это получается, 4 старика угрозами и шантажом, в корыстных целях вымогали у него деньги. Бред какой-то… Мы все хотели, чтобы вся эта история закончилась благополучно. Мы в очень узком кругу обсуждали эту проблему. И в первую очередь мы думали о детях Решата Аметова. Мы не хотели на всеобщее обозрение и обсуждение выносить историю, в которой упоминались дети Решата Аметова. Я не осуждаю решение Зарины жить с этим негодяем. Аллах ей судья, но на ее месте правильней было бы сказать этому мошеннику, чтобы он разобрался тихо и мирно, чтобы не навредить ни себе, ни ее детям. Я не знаю, какое решение она приняла для себя, но судя по тому, что произошло в дальнейшем, я не представляю, как она будет объяснять эту ситуацию своим детям и народу.

​Неожиданно для себя я вернусь к разговору с сотрудником правоохранительных органов, к его вопросу: «Почему мы не обратились в милицию?». На его вопрос я ответил так: «Кому-то нужно, наверное, чтобы люди не доверяли милиции. Там тоже работают обыкновенные люди, но законы и порядок поставлены так, что даже если бы они хотели помочь, они этого сделать не смогут. За 2,5 года я побывал на очень многих судах и знаю наизусть четверостишье, которое зачитывают следователи и прокуроры: «Имеет двойное гражданство, может скрыться, может повлиять на других участников процесса». Я никого не обвиняю и не могу обвинять. Они – служащие этой системы и законов. Вот поэтому люди и не доверяют милиции». Этот человек мне ответил: «Чисто по-человечески я вас понимаю, Бекир ага, но по закону вы не правы». Вот и заводит такая дилемма любого человека в тупик.

Не знаю, может быть, я не прав, но для меня на первом месте ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. Если у меня есть хоть малейшая возможность, я постараюсь помочь человеку. Даже если брать этот случай, у меня и в мыслях не было, оказывая помощь одному человеку, причинить боль другому, тем более с угрозой для его жизни. При каждой встрече мы старались на словах влиять на него (Юсуфа Айтана). Всего лишь…

Извините меня, конечно, за скачки в рассказах, я попишу немного, после лежу и думаю, если вспомню случай или разговор, встаю и пишу…

Бекир Дегерменджи, крымскотатарский активист, фигурант «дела Веджие Кашка»

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции