Крым в цифровой изоляции: нужна ли цензура в интернете?

Летом 2017 года президент России Владимир Путин подписал закон о запрете на использование анонимайзеров – программ, которые открывают доступ к заблокированным сайтам. Так российские власти неправомерные действий во всемирной паутине: размещение материалов порнографического характера, интернет-продажу наркотиков и призывы к экстремистской деятельности.

После аннексии в Крыму заблокировали десятки сайтов – не только новостных, но и тех, которые содержат, как заверяют правоохранители, информацию об азартных играх, курительных смесях и тому подобном.

На главные вопросы о современных вызовах кибербезопасности в эфире Радио Крым.Реалии отвечают президент холдинга Internet Invest Group Александр Ольшанский и специалист по информационной безопасности Никита Кныш.

– В чем особенности крымского сегмента интернета, Александр?

Ольшанский: Очень долгое время трафик поступал с материковой Украины – даже после аннексии. В 2017-м там осталась лишь одна компания «Миранда», которая монопольно замкнула на себе все каналы информации. Именно она раздает крымчанам IP-адреса, по которым им потом не продают билеты на Чемпионат мира по футболу в России. То есть от материковой Украины полуостров отрезан, а международные компании не хотят связываться с крымскими пользователями из-за санкций – если это, конечно, легко определяется.

– Возможно ли полностью оградить интернет-пространство Крыма или соседней России от всего мира?

​Ольшанский: Создать сеть, отсоединенную от мировых каналов, безусловно, возможно, но пока что в России идет только блокировка неугодных сайтов. Самое печальное, что в Украине за разговорами о свободе занимаются тем же самым, на мой взгляд. Ошибочно полагать, что враг исчезает, когда мы его не видим. Я считаю, что блокировка российских соцсетей неэффективна, это попытка закрыть глаза на существующие реалии. Российские пример показывает, что создать мир фейков, оторванный от реальности, можно, но чем дальше он от правды, тем больше нужно ресурсов для его поддержания. Если другая сторона придерживается правильной стратегии, эта плотина в итоге рушится – точно так же, как случилось с Советским Союзом.

– Но разве нет смысла в условиях гибридной агрессии России как-то обезопасить себя в Украине?

Ольшанский: Теоретически да, но как только вы создаете «единую защищенную систему» – вы автоматически проиграли. Через какое-то время она обязательно окажется в руках врага. Интернет так устроен, что любое централизованное решение проигрывает распределенному. Хорошо, пусть спецслужбы хотят следить за пользователями ради национальной безопасности, чтобы устранять потенциальные угрозы, однако тогда нужно сделать этот процесс подотчетным. Вот вас прослушали – и потом в конце года приходит сообщением от СБУ с извинениями и приглашением ознакомиться с полученными материалами, которые они удалят по вашему требованию. Но спецслужбы не хотят ни перед кем отчитываться. Естественно, я последовательно выступаю против такого подхода, когда меня привлекают как эксперта.

– Но Украина движется по пути демократизации и открытости данных, делает многие сервисы электронными – разве не так?

Ольшанский: Это, конечно, хорошо, но недостаточно. Очень много данных по-прежнему закрыты, а при всех действительно классных IT-специалистах, которых ценят во всем мире, страна не создала ни единого продукта мирового уровня. Это нонсенс, но любой украинский стартап, который что-нибудь собой представляет, пытается отсюда эмигрировать физически или юридически. В общем, государство варварски относится к человеческому ресурсу – это фундаментальная вещь, которую нужно поменять. Оно должно просто создавать условия для развития и не мешать.

– Спасибо, Александр. Можно ли сказать, что Украина подвергается хакерским атакам со стороны России, Никита?

Кныш: Лично я полагаю именно так, по ряду субъективных признаков, однако доказать это юридически еще никому не удалось. Может потребоваться еще не один год, для того чтобы доказать участие России. Кибератак за последние годы было множество, на самые разные объекты инфраструктуры, но с уголовно-процессуальной точки зрения это все пока разрозненные эпизоды.

– Как вы думаете, понесет ли за такие действия наказание целая страна?

​Кныш: Сложно спрогнозировать. В целом тенденция такая, что цифровая изоляция России будет нарастать и без дополнительных санкций – это обязательно скажется и на пользователях из Крыма. Все сложнее будет скачать или обновить иностранные программы, а учитывая популярность в России западных гаджетов и операционных систем, все больше людей начнут ощущать это на себе. Я надеюсь, что рано или поздно население осознают эту изоляцию и выразит протест властям, которые довели ситуацию до такого.

– Вы приветствуете запрет российских соцсетей и поисковиков в Украине?

Кныш: Да. Пусть многие обойдут запрет через VPN, но какая-нибудь бухгалтер государственного предприятия больше не сбросит платежку через российский сайт, и это уже хорошо. Кроме того, тот же Яндекс стремится подстраиваться под запросы пользователей, его монетизация строится на таргетированной рекламе. Как только ваш адрес меняется, скажем, на нидерландский, задача для Яндекса усложняется, алгоритмы не справляются с задачей так, как если бы вы зашли с украинского адреса. Все это наносит косвенный урон российским компаниям, которые так или иначе связаны с государством. Такие запреты вовсе не мешают развиваться украинским стартапам, напротив, стимулируют их. Так что я в этом плане оптимист: Украину ждет высокотехнологичное будущее, если, конечно, удастся победить коррупцию и по достоинству оценить свои кадры.

(Текстовую версию материала подготовил Владислав Ленцев)