«Мне открытым текстом сказали: «Уезжай» – Рафис Кашапов

Накануне стало известно, что один из лидеров татарского национального движения Рафис Кашапов покинул Россию, опасаясь нового уголовного дела. Активист после освобождения из колонии пробыл в России лишь месяц.

​Рафис Кашапов был арестован в 2014 году и признан виновным в призывах к нарушению территориальной целостности России за посты в соцсетях и возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства. Его приговорили к трем годам лишения свободы. Кашапов вышел на свободу 27 декабря 2017 года, отбыв назначенный судом срок в полном объеме.

В интервью Idel.Реалии Рафис Кашапов рассказал о причинах отъезда, о том, как добирался до Киева, почему выбрал именно Украину и чем намерен заниматься в дальнейшем.

– Когда вы уехали из России и как добирались до Киева?

– Я уехал несколько дней назад. Чтобы меня не смогли арестовать полицейские или фсбшники, я уехал окольными путями – мой дом и место работы уже многие годы сотрудники ФСБ держат под контролем. От Набережных Челнов до Казани я добрался на машине, мобильные телефоны были завернуты в фольгу, чтобы невозможно было определить наше местоположение.

В Казани через общих знакомых заказали еще один автомобиль, на котором я добрался до Москвы. Также на машине я доехал до Минска. Уже в столице Беларуси я сел на самолет до Киева. Я позвонил председателю крымскотатарского Меджлиса Рефату Чубарову – он был в шоке. После этого мой телефон почему-то отключился. В Киеве меня встретили Чубаров и лидер крымскотатарского народа Мустафа Джемилев. Я очень им благодарен! Я стал тут свободным человеком.

– Почему вы выбрали именно Украину?

– Во-первых, в Украину не нужна виза. Когда я приехал в Киев, мне предложили получить статус политического эмигранта во Франции или Германии. Кроме того, предлагали Турцию, но мне сказали, что Эрдоган дружит с Путиным и может меня сдать.

Как вы помните, больше трех лет назад крымские татары осудили российскую агрессию в отношении Украины и Крыма. Я думаю, президент Украины Петр Порошенко меня не сдаст [России]. Если он это сделает, он станет предателем не только казанских, но и крымских татар. Думаю, до этого не дойдет.

– В интервью Радио Азатлык вы сказали, что еще до заключения вам предлагали уехать в США, Канаду и Турцию. Почему вы не уехали еще тогда?

– Я хотел удержаться до конца. Я вел свою общественно-политическую деятельность, думал, что сотрудники ФСБ таких резких движений в отношении меня совершать не будут. Ведь меня посадили лишь за критику Путина и российских военных в Украине – за это, оказывается, жестко карают. Получается, что Россия потихоньку идет к тоталитарному режиму. Я думаю, что после инаугурации Путина гражданам, общественно-политическим организациям, гражданскому обществу в России будет еще хуже. То, что творится в Северной Корее, скоро будет и в России.

– Вы вышли из колонии только в конце декабря. Когда вы приняли для себя решение, что уедете из России?

– Когда я вышел из колонии, я еще не принял решение, что уеду из России. Но после освобождения ко мне начали приходить полицейские и сотрудники спецслужб, приглашали меня в отдел – началось давление. Потом один из сотрудников сказал мне: "Если не уедешь, ты опять сядешь. Суд по административному надзору необходим, чтобы временно тебя удержать, а в дальнейшем в отношении тебя будет возбуждено уголовное дело, по которому ты получишь от пяти до семи лет реального срока".

Я, находясь в колонии, постоянно отправлял письма, продолжал заниматься общественно-политической деятельностью. Несмотря на то, что эти письма прошли тюремную цензуру, возможно, сотрудники силовых структур нашли в них экстремизм. То, что в отношении меня может быть возбуждено уголовное дело из-за писем, мне сказал тот самый силовик, который посоветовал уехать. Некоторые письма даже не дошли до адресата – возможно, они были перехвачены сотрудниками ФСБ.

– Можно ли говорить, что подача иска МВД, в котором министерство хочет ввести в отношении вас административный надзор, стала для вас решающим фактором в вопросе эмиграции?

– Надзор был толчком. Дальше уже был звонок сотрудника, который посоветовал мне уехать. Я давно его знаю – он, наверное, всегда будет помогать татарским общественно-политическим организациям и их лидерам.

Что касается надзора, то это, если сказать прямо, дебилизм! Я должен четыре раза в месяц приходить в полицию и отмечаться – это ладно. В иске также написано, что мне запрещено появляться в местах массового скопления людей. Я посещал фитнес-клуб, там мне тоже нельзя находиться. Кроме того, я каждую пятницу посещаю мечеть – туда тоже нельзя ходить. Это же нарушение моих религиозных прав!

Но в то же время я имею право приходить на выборы или референдумы. Но это же тоже массовое скопление людей! Несмотря на то, что иск МВД еще даже не рассмотрели, они уже начали приходить ко мне в любое время. А когда будет надзор, они же вообще не оставят меня в покое!

– Семья пока осталась в России?

– Да, в Набережных Челнах.

– Вы не боитесь, что ваших родственников будут использовать в борьбе с вами или чтобы оказывать давление на вас?

– Когда я был в колонии, я отправлял своим родным письма, чтобы они передавали информацию журналистам, общественным защитникам. Родные это делали, но были жесткие моменты, когда у них проводили обыски. Даже у двоюродных братьев и соратников! Это было предупреждение от силовиков, чтобы я прекратил отправлять письма. Такие действия спецслужб, думаю, будут и в дальнейшем.

– Именно по этой причине вы не планируете увезти близких родственников прямо сейчас?

– Я хочу увезти семью, но из-за некоторых вопросов, например, продажи квартиры, другого имущества, я пока не могу этого сделать. Это не быстрый процесс.

– Вы уже успели встретиться с председателем Меджлиса крымскотатарского народа Рефатом Чубаровым и лидером Мустафой Джемилевым. О чем вы говорили?

– Мы обсуждали судьбу крымскотатарского и татарского народов, а также то, куда должен двигаться тюркский мир, и какой вклад в это мы можем внести.

– На чем-то остановились?

– Заранее не буду говорить, потому что если наша программа будет опубликована в СМИ, могут появиться различные трудности. Поэтому я пока промолчу.

– Вы не планируете возвращаться в Россию?

– Нет, ни в коем случае!

– В какой стране вы будете просить политическое убежище?

– Я только что говорил об этом с соратниками. Я уже принял решение, но пока не могу говорить об этом. Но это будет не Украина.

– Чем вы намерены заниматься в ближайшее время? На что будете жить?

– В финансовом плане мне помогут мои единомышленники в Татарстане и других регионах. В ближайшее время я, наверное, не буду нуждаться в деньгах. Я планирую обширно вести свою общественно-политическую деятельность в защиту всех граждан России. Первая задача для меня – защитить права татарского народа, мусульман России, тюркского мира, финно-угорских народов. У меня уже составлен план, и я буду двигаться в этом направлении.

– После освобождения из колонии вы сказали: "Мы должны продолжать свои действия, направленные на защиту наших конституционных, национальных и религиозных прав". Как вы намерены этим заниматься, находясь за пределами России?

– У меня много контактов в Татарстане, Башкирии, поволжских и кавказских республиках. Я буду постоянно с ними на связи, и если будут нарушаться конституционные права граждан России, я буду подключать своих адвокатов, буду защищать их права.

​– Вы знаете о том, что Татарстан и татары сейчас находятся не в лучшем положении: договор о разграничении полномочий не продлили, обязательное преподавание татарского языка в школах запретили. Вы не думаете, что ваши соратники не поймут ваше решение уехать, поскольку вы могли бы бороться с федеральным центром в отстаивании как минимум татарского языка? Не могут они подумать, что вы их предали?

– Мои же единомышленники после освобождения открытым текстом мне сказали: "Уезжай! Или тебя уничтожают, или ты опять получаешь большой срок. Вести здесь общественно-политическую деятельность ты не сможешь". Они правильно говорят. Кто-то, действительно, может сказать, что я не смог выдержать, убежал, удрал – мои противники и те же спецслужбы будут раздувать эту тему. Пусть раздувают, но несмотря ни на что, я буду продолжать свою деятельность.