Как крымским татарам удалось сохранить народную музыку в условиях депортации, какие особенности народных мелодий крымских татар, и каковы перспективы развития крымскотатарской музыки и культуры в Крыму и на материковой части Украины?
Об этом в эфире Радио Крым.Реалии говорим с крымскотатарским композитором и музыкантом, Заслуженным деятелем искусств Украины Джемилем Кариковым.
– На каких музыкальных инструментах вы играете?
Я окончил музыкальное училище по классу аккордеона. Затем учился на факультете хорового дирижирования, окончил консерваторию как композитор. Ближе к сорока годам я стал заниматься нашими этническими инструментами. Но, к сожалению, они не сохранились в Крыму. После первой аннексии, которая произошла в конце 18 века, постепенно из быта крымских татар стали исчезать музыкальные инструменты. В 20 веке, когда речь шла о «советском народе», должны были стереться национальные грани, что тоже не способствовало возрождению нашей музыкальной культуры.
Я стал заниматься поиском, учиться игре на наших традиционных музыкальных инструментах. Тогда не было ни инструментов, ни методов преподавания, ни школ. Мне пришлось большую часть своих инструментов приобрести в Турции или Иране – там, где эта традиция не была прервана.
– Вы сегодня пришли к нам в студию с музыкальным инструментом. Расскажите о нем.
– Правильное название этого инструмента – узун сап багълама, или багълама с длинным грифом. Существует целое семейство этих инструментов, есть багълама с коротким грифом, мейдан сазы и диван сазы. В старину на этих инструментах играли ашыкъы, или ашуги. Это музыканты, как в Украине это были кобзари. Они пели и описывали то, что происходило.
– То есть, это была документалистика в музыке?
– Совершенно верно! Посредством музыки и пения они также рассказывали народную мудрость, наставляли молодых, рассказывали о жизни.
Свой инструмент я приобрел в Турции, потому что там эта традиция не прерывалась. Более того, из консерваторий каждый год выходит целая армия исполнителей на национальных инструментах. Благодаря этим инструментам я, находясь в Киеве на протяжении трех лет, неоднократно выезжал в Германию, Польшу, Бельгию, и везде был неподдельный интерес к музыкальному искусству крымских татар. Я был своеобразным послом от культуры.
– Как крымскотатарскому народу удалось в условиях депортации сохранить народную музыку? Как вы находили мелодии?
На протяжении веков мы потеряли не просто какие-то отдельные образцы народной музыки, у нас «выпали» целые жанры
– Знаете, с одной стороны, это очень легкий вопрос, с другой – очень сложный. Насколько мы сохранили мелодии? На протяжении веков мы потеряли не просто какие-то отдельные образцы народной музыки, у нас «выпали» целые жанры. Если сейчас спросить многих крымскотатарских музыкантов, что такое таксим, пишах... В подавляющем большинстве случаев мы не услышим ответа. А это самая настоящая крымскотатарская музыка, которая была написана за сто лет до Баха и Генделя.
Мы обладали своей музыкальной культурой, в Хан Сарае (Ханский дворец – КР) были оркестры, во дворцах крымскотатарской аристократии звучала музыка. Была музыка и религиозная, которая представлена таким жанром, как иляхи. Существовала музыка военных походов – мехтер. Впереди войска шел большой оркестр из исполнителей, которые играли на зурне (деревянный духовой музыкальный инструмент – КР), им аккомпанировали ударные инструменты – большие барабаны. Представляете, какое психологическое воздействие оказывали такие оркестры на противника? С другой стороны, они поднимали боевой дух крымского войска.
Как мы сохранили? Очень много мы потеряли, конечно. Где в местах депортации могла звучать музыка? Ни радио, ни телевидения не было тогда. Тем более, не было своих учебных музыкальных заведений. Музыка звучала на свадьбах, торжествах. Что-то свадебные музыканты успели сохранить. И это сыграло большую роль. Был и другой путь: ходить по старикам, записывать и потом это обрабатывать.
– Это делали?
Когда я занимался расшифровкой духовных песнопений, получил колоссальное удовольствие: было ощущение, будто пьешь мед, соприкасаешься с чем-то очень чистым
– Делали. Но это было гораздо сложнее. У меня вышли 10 сборников, посвященных крымскотатарской музыке. Там и инструментальная музыка Ханского периода, и избранные вокальные сочинения, и музыка степного Крыма – сборник, который я выпустил вместе с известным певцом Дилявером Османовым. Вышли духовные песнопения – иляхилер. Должен сказать, что когда я занимался расшифровкой этих песнопений, получил колоссальное моральное удовольствие: было ощущение, будто пьешь мед, соприкасаешься с чем-то очень чистым. Я расшифровывал, в основном, голоса людей давно ушедших в мир иной, старые большие бобинные кассеты. Также у меня вышли четыре фортепианных сборника на крымскотатарском материале.
– Насколько крымскотатарская молодежь интересуется народной музыкой?
– Я за всю молодежь не могу, конечно, ответить, но сейчас наметилась тенденция, когда наши молодые музыканты, аранжировщики пытаются соединить элементы фольклора с самыми современными направлениями поп, рок-музыки, джаза. Насколько перспективен этот путь – время покажет. К этому надо подходить с очень большой долей ответственности. Еще Вольтер говорил: «Нет плохих жанров, кроме скучного». Если это сделано мастерски, грамотно, со вкусом, тогда это будет иметь право на жизнь и будет способствовать тому, чтобы молодежь через такую музыку пришла к фольклору.
Недавно случилось очень примечательное событие: правительство Украины приняло решение об открытии филиала Донецкой консерватории в Киеве, при ней будет открыт факультет восточной тюркской музыки. Меня пригласили преподавать. Но тут возникнет проблема: нам нужны преподаватели, до сих пор в Украине таких специалистов не готовили. Нам, скорее всего, придется просить на уровне посольств преподавателей из Турции, Азербайджана, чтобы они оказали нам методическую помощь.
– Каковы особенности народных мелодий крымских татар?
Одно из качеств крымскотатарской музыки – это духовность и теплота
– Крым географически находится на перекрестке дорог. Говорят, что в Крыму представлена флора и фауна со всего мира: море, степи, горы... Это не могло не отразиться на музыке крымских татар. На мой взгляд, одно из качеств нашей музыки – это духовность и теплота. Есть очень много трагических песен, это связано с судьбой народа. Кто такие крымские татары или кырымлы? Это аборигенный народ, который возник на этой территории. Крым видел очень многие народы: это и скифы, и сарматы, и готы, и греки. В этом котле все перемешалось и образовался такой этнос – крымские татары. Мы очень разные по типажу: у нас есть и степняки и представители южного берега, они друг от друга отличаются.
– И музыка у них отличается?
– Конечно! Музыка горных татар более орнаментирована. Музыка степного Крыма более диатонична.
– Когда вы вернулись в Крым?
Любая народная песня – это закодированная информация, посредством которой наше поколение общается с предками
– Я вернулся в 1982 году, а впервые приехал в Крым в 1975 году. Мы были на полуострове 10 дней, это было откровение для меня. Я работал на ГТРК «Крым» музыкальным редактором, потом был главным дирижером в нашем Крымскотатарском музыкально- драматическом театре, а когда открылся телеканал АТР, работал музыкальным редактором и руководил ансамблем телеканала АТР. На свой страх и риск я создал ансамбль «Maqam». Многие музыканты работали на совесть, без всякой зарплаты. Тогда я впервые привез из Турции музыкальные инструменты, для всех нас это было совершенно новое.
Основная цель была такая: вернуть народу то, что мы взяли у народа. Ведь любая народная песня или инструментальный наигрыш для меня – это закодированная информация, посредством которой наше поколение общается с предшествующими поколениями. И раз народ в своей мудрости решил оставить эти образцы, значит, в них что-то есть. Я-то знаю, что в них есть. Для меня это, в первую очередь, огромный заряд духовности. Это живая история моего народа.
– Каковы перспективы развития крымскотатарской музыки и культуры в аннексированном Крыму и на материковой части Украины?
Наша музыка должна развиваться в Крыму. Дух родной земли будет нам в этом помогать
– К сожалению, сейчас гораздо больше перспектив на материковой части. В Крыму... Я работал там, и до сих пор там есть музыканты, мы дружим... Но на данном этапе, я думаю, гораздо больше условий на материковой части Украины для развития и сохранения нашей музыкальной культуры. Хотя основная масса моего народа живет там. Бесспорно, мы вернемся, и, конечно, наша музыка должна развиваться в Крыму, на родине. Сам дух родной земли будет нам в этом помогать.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: