«Ядерная» угроза от группировки «ДНР»: стоит ли бояться радиации?

14 апреля группировка «ДНР» перестанет откачивать воду из закрытой шахты «Юнком» – места подземного ядерного взрыва в 1979 году. Если вода оттуда начнет подниматься вверх, по словам украинских экологов, под угрозой заражения окажутся бассейны рек Северский Донец и Кальмиус, а также Азовское море. Кроме Донецкой и Луганской, это может затронуть Днепропетровскую, Запорожскую и Харьковскую области Украины. Стоит ли действительно опасаться ядерного заражения Украины? И как украинцам уберечься от опасности? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали глава Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко и гидрогеолог, доктор технических наук Евгений Яковлев.

– Евгений, украинские экологи бьют в набат, говорят, что вода в шахтах подымется, есть риск заражения бассейна рек Северский Донец и Кальмиус, которые питают весь регион. Российские и донецкие экологи, которые остались там, говорят, что ничего опасного для людей нет. Диаметрально противоположные мнения. Где правда?

Евгений Яковлев: Правда посредине. Но здесь смешиваются разные понятия. Взрыв был в 1979 году, прошло 40 лет. Основная радиоактивность там связана с цезием и стронцием, такой тип заряда был на глубине 860 метров. Период полураспада цезия и стронция – примерно 30 лет. По оценкам, сразу после взрыва его было 100 кюри – единица измерения радиоактивности по числу распада, сейчас мы можем предполагать около 50 кюри.

По поводу подъема воды. Любая шахта после прекращения откачки на самой большой глубине начинает возвращать уровни подземных вод к тем положениям, которые были до петровских времен – до момента, когда начали добывать уголь, между водоразделом и речной долины. Опасность в другом.

Породы, которые окружают камеру при водонасыщении, теряют прочность. Возможны медленные обрушения потери прочности, а возможно, схлопывание – резкое сжатие камеры и выход около 600 кубов радиоактивно загрязненной воды в объем шахты «Юнком» или в соседнюю шахту «Красный октябрь», где примерно такое же количество.

В принципе, выход залпового загрязнения, если он будет, дозовой опасности заражения человека или рыбы до критических величин не представляет. А вот загрязнение стока Кальмиуса и Северского Донца может быть.

Я считаю, что некорректность этой ситуации в том, что украинская сторона не была уведомлена должным образом хотя бы о схеме мониторинга и комплексе мероприятий.

По опыту затопления шахт, подъем уровня с глубины примерно 860 метров до дневной поверхности – 8-15 лет.

​– В группировке «ДНР» говорят, что это затопление займет пять лет, по приблизительным оценкам.

Евгений Яковлев: Консервативно это может быть и пять лет. Но если учесть, что за это время может иметь место гидравлический выход воды. Тут может прослеживаться некоторое повышение радиоактивного загрязнения стока шахтных вод и поверхностный сток. Но это не очень опасно.

– Очень много вариантов, все из-за дефицита информации о том, что там происходит. Поэтому в Киеве строят гипотезы, а как на самом деле, знают только в Донецке и в России, наверное. Николай, говорили о затоплении или вариантах консервации этой шахты еще в 2002 году. Почему решение группировки «ДНР» было принято именно сейчас в 2018 году?

Николай Волынко: В довоенное время я не слышал информации о том, что стоял вопрос о затоплении. Я слышал, что был вопрос об откачке воды.

В Горловке есть шахта «Александр-Запад», которая затоплена из-за аварии на химзаводе. Эта шахта соединяется с «Углегорской», «Булавинской», «Юнком» шахтами. А тем более, когда шли боевые действия, в «Ольховатской», «Булавинской» шахтах оккупанты варварским способом выдергивали канаты со стволов, сдавали металлолом, все резалось. Я не могу сказать, в каком это все состоянии. Но вода может пойти или в Кальмиус, или в Северский Донец. Там «Артемсоль». И если эта вода пойдет туда, столбы и все это будет размыто. Соледар и половина Бахмута присядут.

– То есть, это уже физическая угроза воды?

Николай Волынко: Да, тут уже сама вода. Они говорят, что пять лет. В 1996 году закрыли «Панфиловскую» шахту. В свое время там не сделали водоотлив. Буквально через месяцы шахтные воды поднялись и в близлежащих поселках были затоплены погреба, огороды. Пока не сделали водоотлив, вода стояла на поверхности. А когда вода ушла, почва стала белой из-за соли – агрессивная среда.

В «Юнком» должна быть сухая консервация, затапливать нельзя. Неизвестно, какая там может быть среда.

– Так называемое «Минугля» группировки «ДНР» говорило, что наряду с профильным Донецким институтом разработали проект мокрой консервации, также этим занимались институты и ученые в России. Будет ли там все сделано по уму? Вы доверяете тем экологам, которые сейчас на неподконтрольной территории?

Евгений Яковлев: Хотелось бы надеяться. Я знаю все эти институты. Еще при первых этапах закрытия шахт, примерно в 1993 году мы обратили внимание и на «Александр-Запад», и на «Юнком».

– Вы не опасаетесь, что они дали такое заключение по указке из Москвы? Мотив такой, что выкачивать слишком дорого – около 50 миллионов долларов в год.

Евгений Яковлев: Я это не исключаю. Такая команда могла быть и это недешевое удовольствие, тут не приходится сомневаться. И не было корректного уведомления украинской стороны.

– Многие экологи говорят, что в будущем Донбасс может превратится в радиоактивное болото. Но пока всего этого нет и кажется, что пугают на ровном месте. Когда этого ожидать, по крайней мере, поднятия шахтных вод?

Евгений Яковлев: Процесс идет. Идет затопление шахт по мере их хаотического закрытия. Из 93 городов и поселков на Донбассе, которые связаны с угледобычей, более половины расположены над шахтным пространством.

Сейчас вся ситуация держится на водоотливе, который как-то сумела обеспечить украинская сторона. Если не обеспечивать некоторые шахты тройным комплектом насосов, процесс пойдет дальше, как в районе шахты «Первомайская».

Не будет сплошного затопления и подтопления шахт, а фрагментарное, с порванными территориями, порванными речными долинами, с засолением и накоплением загрязненных вод, с подтоплением полигонных отходов или даже терриконов. Если будет подтоплен горящий террикон, то могут быть взрывы.

​– Неизвестно, как все обернется. Какие бы вы дали советы, как от этого уберечься тем, кто там живет?

​Евгений Яковлев: Если продолжится этот процесс в результате АТО, мы получим картину хуже, чем в результате Второй мировой войны.

В 2016 году мы сделали обследование источников водоснабжения. Вода из Северского Донца непригодна для питья, ни одна технология не делает ее по-европейски безопасной. Когда мы провели отбор проб из частных колодцев, родников, скважин, 90% проб по большинству параметров не влезали в стандарт.

Людям нужно максимально оторваться от водоснабжения из поверхностных источников – это скважины. Такой опыт был во время Чернобыля, тогда появилось много бюветов по Киеву, чтобы оторваться от загрязненной радиоактивной воды Днепра и Десны.