Киев лишился митрополии за 200 червонцев и 120 шкур соболей ‒ историк

Информация о том, что президент Украины Петр Порошенко обратился к Константинопольскому патриарху Варфоломею с призывом предоставить автокефалию Украинской православной церкви, получила широкий общественный резонанс. Насколько известно, Синод Константинопольского патриархата должен рассмотреть это обращение в мае.

А о том, как в XVII веке Киевская митрополия вышла из-под омофора Константинопольского патриарха и попала под юрисдикцию Московского, Радіо Свобода говорили с историком, профессором Киевской православной богословской академии УПЦ КП Ириной Преловской.

‒ Вскоре исполнится 1030 лет с тех пор, как летом 988-го киевский князь Владимир Великий крестил Русь. Поскольку христианство приняли из Константинополя, то вполне логично, что киевский митрополит находился под омофором Константинопольского патриарха. А как возникла идея, что Киевская митрополия должна перейти под юрисдикцию Москвы?

‒ Эта история достаточно сложная, потому что историки сталкиваются с ограниченным кругом источников. Большой церковный раскол произошел в 1054 году, а крещение Киевской Руси святым равноапостольным князем Владимиром произошло раньше. Однако все известные на сегодняшний день источники подчеркивают версию, что Киевская Русь во времена князя Владимира приняла православие исключительно с рук Константинопольского патриархата. Поэтому мы ее и придерживаемся. Константинополь выступил как церковь-мать, приняв Киевскую митрополию под свою юрисдикцию.

Несмотря на развал Киевской Руси, а затем раздел этих территорий между несколькими государствами, Киевская митрополия около 700 лет, до мая 1686, находилась под юрисдикцией Константинопольского патриархата. В разное время она насчитывала от 7 до 12 епархий, преимущественно на территории Украины и Беларуси. Кстати, Киевская митрополия в XVII веке может называться даже украинско-белорусской церковью. На момент перехода из Константинопольского патриархата в Московский на этих землях было 9 епархий.

Хотя и возникали определенные проблемы со статусом православных, Константинополь не оставлял их без опеки, благословляя кандидатов на Киевскую митрополичью кафедру.

​‒ Насколько активно Константинопольский патриархат занимался Киевской митрополией?

‒ Во времена Киевской Руси почти все киевские митрополиты, кроме двух, были присланы из Константинополя. Где-то с середины XV века, когда разделилась Московская и Киевская митрополии, причем Московская стала патриархатом, а Киевская ‒ нет, Константинопольский патриархат уже не имел такого влияния и только благословлял киевских митрополитов.

‒ Но не назначал?

‒ У него уже просто не было таких возможностей влияния. Он присылал ставленическую грамоту и давал свое благословение.

Когда после Переяславской рады 1654 года Левобережная Украина с Киевом отошли к Московскому государству, ситуация сложилась таким образом, что Московскому патриархату, действующему с 1589 года, стало интересно иметь в своей орбите Киевскую митрополию, которая по отношению к Московской церкви выступала как церковь-мать.

‒ Разве Переяславское соглашение предусматривало не только переход Войска Запорожского под власть московского царя, но и регламентировало церковный вопрос?

‒ Когда Богдан Хмельницкий только обратился к царю Алексею Михайловичу, то этот вопрос решал московский Земский собор 1653 года ‒ как раз накануне Переяславской рады.

Тогда Земский собор постановил, чтобы «царь Алексей Михайлович изволил того гетьмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами и землями принять под свою государеву высокую руку для православных христианские веры и святых божиих церквей, потому что паны и вся Речь Посполитая на православную веру и святые божьи церкви восстали и хотят их искоренить».

В 1654 году нет отдельного обсуждения вопроса о том, чтобы Киевская митрополия перешла под Московскую патриархию. Это задержалось на несколько десятилетий ‒ до 1685 года. Тогда левобережный гетман Иван Самойлович был большим сторонником соединения Московского патриархата и Киевской митрополии. Так получилось, что он близко сошелся с тогдашним московским патриархом Иоакимом Савеловым.

В 1682 году, когда Самойлович женился, то по непонятным причинам поехал венчаться к московскому патриарху, пренебрегая украинским духовенством. Считается, что из-за этого возник фактор влияния, сыгравший роковую роль. Самойлович решил вывести Киевскую митрополию из-под опеки Константинополя ‒ под предлогом того, что якобы было опасно и далеко ехать в Константинополь через татарские степи, а лучше и безопаснее ездить в Москву.

‒ Такая логистическая причина?

‒ Да, ничего церковного, ничего богословского.

‒ Вы говорите, что инициатива исходила от левобережного гетмана Ивана Самойловича, но церковь руководствуется не гетманом. Как митрополиты и весь клир реагировали на эту ситуацию?

‒ В XVII веке устройство церкви, существовавшей длительное время со своими православными традициями, было немного другим. Церковь ‒ это все люди, которые верят в Иисуса Христа: и митрополиты, и епископы, и архимандриты, и гетманы, и простые казаки, и крестьяне. Тогда это было нормально, когда на Соборах присутствовали миряне, которые тоже были христианами и решали проблемы.

​‒ То есть, на человека, который бы сказал, что «церковь должна быть отделена от государства», тогда посмотрели бы как на не совсем адекватного?

‒ Да, даже в Европе до середины XIX века так вопрос вообще не стоял.

‒ Вы озвучили позицию Самойловича, но не сказали о реакции митрополита и других клириков на эту инициативу.

‒ Каждый шаг гетмана Ивана Самойловича к приближению желаемого единения с Московским патриархатом и отделения от Константинопольского встречал глухой протест: и самих клириков, хотя о позиции архиереев очень мало существует сведений, а особенно ‒ казаков и крестьян, громко выражавших свое несогласие. Но он как-то преодолел за 1685-1686 годы это недовольство, упорно двигаясь именно в этом направлении. И это у него получилось, несмотря на скандальные вещи.

‒ Вы говорите о сопротивлении украинских церковников переходу в Московский патриархат, но есть немало оснований утверждать обратное. Например, «Синопсис» ‒ известная работа, ставшая не только первым русским учебником истории, но и внешнеполитической доктриной Российской империи ‒ был написан в Киево-Печерской лавре, предположительно, ее настоятелем Иннокентием Гизелем. Очень много выходцев из Киевской митрополии сделали карьеру в Москве и Петербурге. Фактически, они реформировали Московскую, то есть Русскую православную церковь.

‒ Когда скончался тот же архимандрит Печерского монастыря Иннокентий Гизель, 18 ноября 1683 года, то гетман Самойлович впервые сделал попытку: а как оно получится, если предложить на его место кандидата из Москвы. И именно смерть Иннокентия Гизеля послужила тому, что Самойлович решился на этот шаг. Но тогда не получилось: Варлаам Ясинский был избран всеми голосами Киево-Печерского монастыря и его насельников.

А в 1685 году луцкий епископ Гедеон Святополк-Четвертинский, который, между прочим, вел свою родословную от князей Киевской Руси, бежал якобы от страшных притеснений униатов с Правобережной Украины, со своей луцкой кафедры. Он пожаловался Самойловичу, что униаты его чуть не убили. И Самойлович сделал этого человека митрополитом вопреки всем каноническим правилам. На Соборе 8 июля 1685 года Четвертинского, под давлением админресурса Самойловича, выбирают митрополитом Киевским, с титулом митрополит Киевский и Галицкий всей Малой России. Сам Святополк-Четвертинский тогда на Соборе отсутствовал.

В 1686 году, по общей договоренности, Самойлович с царевной Софьей, регентшей царского престола, и Московским патриархом отправляют грамоты и совместное посольство в Константинополь. И там, за 200 червонцев и три сорока (120 шкур ‒ Радіо Свобода) соболей Константинопольский патриарх Дионисий IV подписывает грамоту о переуступке Киевской митрополии под покровительство московского патриарха.

‒ Это никак не отрицает того, что выходцы из Киевской митрополии делали головокружительную карьеру в Москве и в Петербурге.

‒ Да, они ее делали. В XVIII веке начался синодальный период, когда Петром I патриархат в России был отменен, и до 1917 года церковью руководил Святейший правящий Синод. Украинцы в XVIII веке заняли немало высших церковных должностей, особенно епископских кафедр ‒ счет шел на сотни, а может даже на тысячи.

‒ Это не очень коррелирует с тем, что они сопротивлялись.

‒ Сопротивление они оказывали в XVII веке против процедуры, к которой прибегнул Самойлович, продавливая свой проект. В XVIII веке выяснилось, что образованным клирикам предлагается очень быстрое продвижение по карьерной лестнице на всех уровнях. Это означало деньги, кафедры и профессиональную реализацию, если хотите.

​‒ Ровно 100 лет назад, как и сейчас, также стоял вопрос об автокефалии украинской церкви. Его ставили и при Центральной Раде, и при гетмане Скоропадском. Затем в воспоминаниях гетман писал о своем премьер-министре Федора Лизогубе:

«Помню, как меня удивило, когда он в Совете министров высказался за автокефалию церкви. Кстати, было еще более удивительно, что все министры, включая еврея Гутника, высказались по этому вопросу в том же духе».

Что интересно: тогда по поводу автокефалии вовсе не апеллировали к Константинополю, а пытались решить этот вопрос на внутреннем уровне?

‒ Гетману Скоропадскому, как главе государства, досталось тяжелое наследство. После того, как в январе 1918 года убили митрополита Владимира Богоявленского, вообще не было Киевского митрополита. Затем в мае 1918 года консервативные круги среди киевских клириков и мирян тайно избрали митрополитом известного украинофоба и украиноненавистника, как его называли украинцы, архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония Храповицкого.

В 1918 году было течение, объединенное под названием Всеукраинский православный церковный совет. Туда входили протоиерей Василий Липкивский, военный капеллан Александр Магрич и целая группа людей, считавших автокефалию необходимым шагом.

‒ Но почему тогда не апеллировали к Константинополю?

‒ Они на Соборе собирались решить эту проблему. Впоследствии, в начале 1919 года, когда была Директория, Симон Петлюра отправил министра исповеданий Александра Лотоцкого на шесть месяцев в стамбульский квартал Фанар, где находится резиденция Константинопольского патриарха.

‒ Наши слушатели и читатели спрашивают: как так случилось, что киевский митрополит сначала оказался в Москве? Это, кстати, какой период?

‒ В 1299-1300 годах митрополит Максим, как сказано в летописи, «не стерпев насилия татарского, вместе с клиром перебрался во Владимир-на-Клязьме». Тогда еще не в Москву. А потом Успенский собор был перестроен в московском Кремле, и лица с титулом Киевского митрополита переехали туда. Окончательное разделение произошло в 1450-ых годах, когда появляется и митрополит Киевский и митрополит Московский.

‒ Константинополь это нормально воспринял?

‒ Константинополь пал в 1453 году ‒ его захватить османы. Тогда уже некому было реагировать.

‒ Патриарх остался и при османах.

‒ Но он был этнархом ‒ выполнял функции чиновника при султанском правительстве. Поэтому Москва взяла на себя функции, получившие название концепции «Москва ‒ Третий Рим».

‒ А сто лет назад доходила информация о попытках автокефалии в Украине. Как на это реагировали?

‒ На протяжении ХХ века на все обращения и из Украины, и из украинской диаспоры, в частности, от митрополита УПЦ в США Мстислава Скрипника, Константинополь ни разу не ответил.